– Ну что ты, я помню все! Идем же!

Мы поспешили в мой дом. А прекрасная Лейла уже вышла нам навстречу. И был Фарух изумлен и домом моим, и таким приемом, и более всего тем, как радостно, открыто и необычно ведут себя женщины на улицах города. Он прошептал мне на ухо: «Клянусь Аллахом, уже к вечеру я стану женатым человеком! Никогда я еще не видел таких красавиц!»

Нас ждало щедрое угощение. Насытившись, Фарух продолжил свой удивительный рассказ.

– Итак, мы распродали товары, починили корабль. Капитан нанял команду, и мы отправились домой. А впереди нас бежала слава корабля из пророчества. И в Багдаде стали нас осаждать любопытные и безумцы. Все жаждали услышать еще раз эту историю и самим рассказать то, что слышали от кого-то… Так в один из дней на порог моего дома ступил Хасиб-странник, о котором рассказывали множество непонятных историй, но который сам историй никогда не рассказывал. Выпив с десяток пиал сладкого чая, он вдруг заговорил. И его повесть была удивительной и длинной. А заканчивая ее, сказал, что нам предстоит долгое странствие вслед за крылатыми конями, которое принесет нам небывалую славу и вернет в Багдад самого знаменитого горожанина. Меня так поразили слова Хасиба-странника, что я сразу начал собираться в новое путешествие. Мы терялись в догадках: что это за крылатые кони, кто этот знаменитый горожанин, но согласились отправиться вместе с капитаном.

Путешествие было странно быстрым. Уже на одиннадцатый день пути увидели мы в небе черную точку, что стремительно приближалась. Замечу (тут голос Фаруха стал тише), мы сначала испугались, что нас выследила легендарная птица Рух, которая больше горы и страшнее преисподней. Точка быстро приближалась. Бойся или не бойся, но с палубы корабля бежать было некуда… Мальчишка, что сидел в бочке на мачте, вдруг закричал: «Конь! Крылатый конь!» В этот момент я понял, что все время нас вела судьба. Конь кружил над нами, словно звал куда-то. И уже наутро мы увидели остров и порт. А в порту я встретил тебя. Похоже, что ты и есть тот самый горожанин из пророчества…

Я засмеялся.

– Что ты, Фарух. Теперь я просто смогу вернуться домой. А со мной, если ты согласишься отправиться прямиком в Багдад, поедет и моя жена, прекрасная Лейла.

Распахнулась дверь, и вбежал мальчишка.

– Синдбад-стражник, тебя и твоего гостя зовет к себе царь аль-Михрджан!

Фарух посмотрел на меня удивленно:

– Почему ты стражник?

– Потому что я служу начальником охраны порта. Эту почетную обязанность мне поручил сам царь острова, великий маг и мудрец, который призывает сейчас нас к себе.

Мы поспешили во дворец.

В обычно пустом зале приемов я увидел всех тех, кто стал за этот год моими добрыми соседями и соратниками. Увидел и царя. Глаза его, обычно скрытые под бровями, в этот раз смотрели прямо:

– Здравствуй, Синдбад-мореход!

От такого обращения я вздрогнул, вспомнив первую часть рассказа Фаруха. Так, значит, вот о каком Мореходе говорило пророчество…

– Здравствуй и ты, Фарух, сын почтенной Мариам. Знаем, что еще до заката ты заберешь с собой нашего брата, Синдбада. Сбылось пророчество, стражник. Ты подготовил охранников порта, теперь мы можем отпустить тебя. Служба твоя закончена, но наши пути еще пересекутся. А пока нам осталось только проститься с тобой и сказать, как мы счастливы тем, что некогда тебя прибило к берегу нашего острова. Помни, мы всегда тебе рады. Здесь был твой дом, здесь ты нашел свою любовь. Сюда тебе еще предстоит вернуться… А пока да хранит тебя Аллах, да раскроет он над тобой длань и продлит твои годы без счета в довольстве и счастье!

Фарух молчал, не в силах пошевелиться. Молчал и я.

Значит, дорога к дому мне открыта. Я могу плыть на родину, но теперь у меня есть место, куда можно вернуться и где осталась частица меня самого.

Тем же вечером мы с женой собрались и ступили на корабль. Фарух, как и обещал, до медяка рассчитался со мной. Теперь я был богат по меркам любого купца.

И последнее, что я сделал перед тем, как на следующий день корабль отплыл от причала острова Кассиль, я послал дар Джафару-конюху. Это была золотая статуэтка крылатого коня.

Нам сопутствовала удача и помогала судьба. Со мной была моя прекрасная жена, друг Фарух и достаток, которому я обязан отчасти собственным усердием, а отчасти – честностью моего друга Фаруха. Я прошел по улицам родного города в свой квартал. Тот дом, который я некогда продал, стоял нежилым… Мальчишки на улице мне сказали, что его хозяин исчез уже давно, а слуги султана не смогли войти даже в его ворота. Ни пламя, ни топоры, ни воры – ничто не коснулось его.

– Это твой дом, – услышал я откуда-то издалека голос аль-Михрджана, – он будет всегда только твоим. Войди и назови его «Обитель Морехода».

Вот так я попал домой и зажил богато и спокойно. А рядом со мной теперь была моя жена, которая подарила мне счастье любви[7].

Шахразада замолчала. Молчал и Шахрияр. Он чувствовал, что всего миг назад вернулся в свою курительную комнату.

Принц видел перед собой привычные стены и ковры, древний трон более не пугал его резным узором. Но самое удивительное, что только сейчас ощутил Шахрияр, – это то, что необыкновенный, долгожданный мир царил в его душе. Она не клокотала ненавистью к женщине, лежащей рядом с ним, воспоминания о страсти не вызывали у него отвращения, и он не был противен самому себе, как это бывало прежде не одну сотню раз. И главное, что там, где царствовали прежде одни лишь холодные далекие звезды, светило солнце. Утро пришло в мир, но рассвет сегодня не заставил его, принца, призывать палачей…

– Какая удивительная история, – наконец нарушил молчание Шахрияр.

Шахразада, всего мгновение назад приготовившаяся к самому худшему, расслабленно улыбнулась.

– Я рада, мой повелитель, что смогла порадовать тебя. Но, поверь, эта история не столь необыкновенна, как рассказ о храбром Куакуцине, готовом отдать свою жизнь ради мира, который любил всем сердцем.

Шахрияр посмотрел на Шахразаду, и в его глазах девушка увидела вновь разгоревшийся огонь.

– А ты расскажешь мне об этом?

– Если ты пожелаешь, мой принц…

– Тогда повелеваю: поведай мне об этом замечательном бойце и о том, что с ним случилось.

Шахразада опустила глаза.

– Прости меня, повелитель, но я прошу у тебя позволения немного отдохнуть, привести себя в должный вид, дабы предстать перед тобой, как подобает смиренной рассказчице и твоей гостье.

Шахрияр и сам уже чувствовал, что более всего на свете хочет просто уснуть. И спать до самого вечера…