Кира… Да, Кира. Единственная дочь. Вацлав невесело усмехнулся, вспомнив историю ее рождения.

Когда-то он не хотел ставить во главе Братства одного из Повелителей. Как ни старался Пражски, он так и не сумел привить ни одному из них свою идею. Те, кто проходил через ломку чрезмерной гуманности, теряли слишком многие принципы, теряли само понимание истинной морали, становясь хоть и контролируемыми – но все же ублюдками. Те, кто не мог сделать того, что требовал Вацлав, – просто ломались. Нескольких он оставил в покое, но большинство пришлось устранить – чех очень хорошо помнил, что оставлять за спиной живых врагов нельзя. Особенно идеологических врагов.

Тогда-то, окончательно разочаровавшись в собратьях, Пражски решил передать свою мировую империю собственному сыну. Правда, сына у него не было – но разве это проблема для пятидесятипятилетнего мужчины, выглядящего на сорок и имеющего здоровье тридцатилетнего? Конечно же, нет.

К выбору матери его будущего сына Вацлав подошел крайне обстоятельно: он составил подробнейший список требований к такой женщине: белая, совершенно здоровая, не имеющая в предыдущих трех поколениях никаких серьезных заболеваний, обладающая высоким энергетическим потенциалом, но никогда не развивавшая его – это повышало уровень способностей будущего ребенка. Это была только начальная, основная часть списка требований. Еще очень важную роль играла совместимость генетического кода потенциальной матери и самого Вацлава – несмотря на всю свою циничность, чех не был уверен, что он спокойно перенесет устранение результата неудачного эксперимента, и хотел сделать все надежно с первой попытки.

Ну и, конечно же, это должен был быть мальчик.

А потом случилось то, чего никто и никак не мог предугадать. Невероятнейшее из всех невероятных совпадений. В то время у Вацлава не было никаких проблем с мужской силой, и в Праге он содержал нескольких любовниц. Женщины знали свое место, не пытались лезть в его дела, не намекали на брак, не просили денег сверх того, что он давал – за единственным исключением, когда одной из них понадобилась большая сумма на жизненно важную операцию для маленькой дочери. Мария просила любовника выделить ей эту сумму в долг, Вацлав же полностью оплатил лечение ребенка и оставил еще столько же на реабилитацию, но отношения с Марией прервал – он почувствовал, что начинает испытывать к женщине какие-то чувства кроме влечения, что для него было совершенно недопустимой роскошью.

Кроме постоянных партнерш у полного еще сил мужчины случались и краткие связи в тех городах, где любовниц не было, – услугами проституток Вацлав брезговал, но сексуальную неудовлетворенность по праву считал вредной. Одной из таких случайных женщин стала Паула – румынка африканского происхождения. И с ней Пражски единственный раз в своей жизни ухитрился проколоться. Когда он в очередной раз приехал в Будапешт, Паула в письме попросила его о встрече. Вацлав отказался – он не хотел продолжать с ней отношения, но женщина написала повторно, добавив, что она всего лишь хочет задать один вопрос. Подумав, Пражски согласился – у него как раз выдался свободный обед.

Поздоровавшись, Паула не стала заводить ни к чему не обязывающий «этикетный» разговор – она сразу перешла к делу.

– У меня всего лишь один вопрос, Вацлав: тебе нужен твой ребенок? – спросила Паула, пригубив сок.

Вначале чех отметил, что женщина предпочла свежевыжатый апельсин любимому ею прежде белому сухому вину – и только потом осознал, что она сказала.

– Поясни, – холодно сказал он.

– Я беременна. От тебя – ты единственный мужчина, с которым я спала за последние два месяца. Если захочешь, любой генетический тест подтвердит твое отцовство.

– И что ты хочешь?

– Есть два варианта. Если тебе нужен этот ребенок, я согласна его выносить и родить, а также ухаживать за ним первый год – разумеется, не бесплатно. Если тебе ребенок не нужен – я буду благодарна, если ты устроишь меня в хорошую клинику, где мне сделают аборт. Ты, думаю, знаешь, что в Румынии медицина бывает двух видов – дорогая и плохая.

Вацлав с облегчением вздохнул – он боялся, что Паула попытается на него как-либо давить – требовать брака, или содержания, или признания ребенка, или еще чего-то в этом духе. Предложение женщины казалось ему вполне логичным и обоснованным, хорошая клиника на примете была…

И тут что-то дернуло его на мгновение рассредоточиться и взглянуть на Паулу другим взглядом.

Пражски ощутил нечто подобное тому, что чувствует человек, когда через его тело пропускают электрический ток не очень высокого напряжения. Такого потенциала он не видел никогда и ни у кого! В перспективе Паула могла стать сильнее его самого – точнее, могла бы, если бы ее обучением занялись хотя бы лет пятнадцать назад.

– После обеда поедем в клинику, – сказал он. – Если плод женского пола – ты останешься там же и вечером тебя прооперируют. Я все оплачу и оставлю тебе деньги на то время, что ты будешь приходить в себя. Если плод – мужского пола, то ты будешь рожать. Сколько ты хочешь за ребенка?

– Столько, сколько ты посчитаешь нужным заплатить, – пожала плечами женщина. – Ну и, если тебе несложно – я была бы благодарна за помощь в получении немецкого или франко-британского гражданства.

– Это не проблема.

– Хорошо. Можно еще один вопрос? – Она дождалась кивка и продолжила: – Твоя категоричность относительно пола ребенка – это что? Отчаянное мужское желание сына? Почему такое пренебрежение дочерью?

– Я хочу сына, а дочь мне без надобности, – солгал Вацлав.

На самом деле причина была другой. Требование к потенциальной матери ребенка – принадлежность к белой расе – обуславливалось чистой генетикой. Ею же обуславливался и пол ребенка.

Диагностика показала, что ребенок – мужского пола. Вероятность погрешности – не более одной десятой процента. Паула поехала собирать вещи, а Вацлав заказал билет на самолет – ему нужно было лететь в Новую Ниццу, а свой личный самолет он оставил Пауле: сейчас она хранила в себе его самое главное богатство.

Спустя восемь месяцев, ровно в положенный срок, Паула родила. Пражски приехал в больницу на следующий день. Вошел в палату – и остановился, дурное предчувствие заставило его напрячься.

– Что случилось? – прямо спросил он женщину.

– Пан Пражски, позвольте, я вам все объясню, – появился словно бы из ниоткуда врач. Его Вацлав знал, профессиональному мнению доверял и потому согласился.

– Понимаете, пан Пражски… дело в том, что пани родила… не мальчика.

– У нее дочь? Но все обследования показывали, что плод – мужского пола, – нахмурился чех.

– Все не так просто. Дело в том…

– Говорите прямо, доктор. Я невпечатлительный папаша.

– Хорошо. Ребенок родился с внешними половыми органами обоих полов. Женские нормальные, мужские сильно недоразвиты. Анализ на кариотип показал наличие у ребенка Y-хромосомы. Генетически – это мальчик, но полноценным мужчиной он не вырастет. Гормональное развитие определит операция, которую мы должны сделать.