Бампер ударяет ее в грудь. Ее тело перегибается пополам, а голова с влажным звуком валится на капот. Майкл с воплем отпускает рулевое колесо и в тот же момент понимает, что хочет умереть.

– О-о…- С его губ слетел легкий вздох, когда он вдруг проснулся на диване, ощутив, как бешено колотится сердце.

Майкл долго смотрел на экран телевизора, ничего не понимая. Наконец он узнал Джорджа Си Скотта, но фильм был черно-белым, и вряд ли он видел его раньше. Где же «Африканская королева»? Пока он размышлял на эту тему, в его памяти стали возникать обрывки последнего сна, и он с трудом перевел дыхание. Грудь его разрывалась от печали, но постепенно боль утихала. Обрывки кошмара уже растворялись, теряясь в глубинах подсознания, куда в свое время отправляются все грезы. Майкл всегда считал это ужасной потерей - то, как при пробуждении исчезают причудливые картины сновидений.

Не так уж часто он бывал рад позабыть сон, как это случилось в тот момент, - хотя из всего можно извлечь что-то полезное. Он в этом не сомневался. В голове у него смутно звучал голос девочки, но слов было не разобрать.

Покачав головой, Майкл спустил ноги с дивана, усевшись на краю. И встал с глубоким вздохом, все еще немного сбитый с толку. Быстро взглянув на часы, он понял, что проспал около часа. За это время один фильм мог закончиться, а другой начаться. Потянувшись, Майкл отправился на кухню за стаканом воды. Над раковиной был включен свет, так что он нажал на выключатель, и кухня погрузилась в полумрак. Он выпил воду и оставил стакан в раковине. Вернувшись в гостиную, он несколько мгновений с любопытством разглядывал Джорджа Си Скотта, спрашивая себя, что это за фильм. Конечно, можно было воспользоваться пультом дистанционного управления, чтобы проверить в программе, но стремление оказаться в уютной постели подле Джиллиан в тот момент было сильнее любопытства.

Майкл выключил телевизор и дважды проверил, заперта ли входная дверь. Его все еще тревожили воспоминания предыдущей ночи, но их вытесняли впечатления дня и удовлетворенность от проведенного в ресторане вечера. Не вызывало сомнений, что проблем с засыпанием этой ночью у него не будет, и это его ободрило.

Поднявшись по лестнице, он пошел налево, к спальне.

В темноте коридора позади него зашевелилось что-то тяжелое. По звуку это напоминало хлопанье флага или шуршание снимаемого мокрого плаща.

У открытой двери спальни его охватило сильное желание обернуться и посмотреть. Но он так и не обернулся, пригвожденный к месту зрелищем, ожидающим его в спальне.

В комнате царствовали тени, разбавленные лишь слабым свечением уличного фонаря, стоящего на другой стороне дороги. Отсветы падали на кровать четы Дански, сделанную из вишневого дерева.

Их было пятеро, сидящих вокруг кровати. Лысые головы, сутулые фигуры в длинных, бесформенных пальто. И все же, только сейчас разглядев клочки седых волос и форму их ртов, он понял, что это вовсе не мужчины, а женщины. Их бледная кожа, жутко фосфоресцируя, светилась в темноте, а сами лица выражали ликование. Джиллиан лежала на кровати с широко распахнутыми глазами и разинутым ртом, вот-вот готовая закричать, а одна из ужасных тварей наклонилась, словно хотела поцеловать ее. Она раззявила пасть так широко, словно собиралась проглотить Джиллиан. Остальные положили на нее руки, но не держали ее. Они массировали пальцами ее тело, и в какой-то момент, когда эта картина полностью проникла в сознание Майкла Дански, он увидел, что их пальцы как будто зарываются в плоть обнаженных рук и ног жены. Крови не было видно, и все же они погружали пальцы в тело Джиллиан, словно она была сделана из гончарной глины.

Майкл пронзительно закричал.

Ледяные пальцы вцепились сзади в его плечи. К его губам прижалась ладонь и заскользила вниз, к горлу. Жесткие пальцы охватили шею.

«Не мешай нам».

Ощущение было такое, словно кто-то впрыснул в его голосовые связки порцию ледяной ртути. Эти слова были произнесены его губами, но голос ему не принадлежал. И слова были не его словами.

«Ты не сможешь ей помочь. Она наша. Если и дальше будешь здесь шарить, тебе не понравится то, что найдешь».

Леденящая хватка лишила его сил, поэтому, когда его отпустили, он сейчас же рухнул на колени. Точно так же, как это бывает при извлечении иголки после укола, пальцы оставили след на его горле. Он закашлялся. Болели мышцы, но, прижав ладонь к шее, Майкл не нащупал никакой раны. Крови не было.

Тяжело дыша, стиснув зубы и стараясь не думать о том, что у него что-то застряло в горле, он схватился за дверной косяк и с трудом встал. Огляделся вокруг, но призраков и след простыл. Никакого следа фосфоресцирующего, неестественного лунного света на ужасных, бесстрастных лицах.

– Джилли, - прохрипел он.

За секунду до того как перевести взгляд на кровать, он вдруг отчетливо представил себе, что Джилли там нет. Когда же он увидел, что она лежит посреди кровати с откинутым одеялом и грудь ее ровно поднимается и опускается, у него подкосились ноги. Никогда ранее не испытанная волна облегчения затопила его. Сделав несколько шагов по комнате, он просто встал над женой, всматриваясь в нее, чтобы убедиться в отсутствии ран.

Джиллиан была бледной, но и только. Майкл покачал головой. Он был счастлив, что жена жива, но знал, что они что-то с ней сделали. Его пронизала дрожь, и он подошел поближе. Казалось, она спала, а ему хотелось бы знать, что именно из случившегося она помнит и подумает ли, что это был сон. Он разбудит ее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Настороженный, он оглядел комнату в поисках других признаков вторжения: в последнее время он часто стал сомневаться в себе. На горле все еще чувствовалось последействие грубой хватки пальцев. Он только что ощутил, как слова проталкиваются через его голосовые связки. Его ведь заставили их произнести. Но его не покидала мысль, что все это могло происходить у него в голове. Если так, ну, тогда он совершенно выжил из ума.

С его губ сорвался отрывистый смешок.

Джиллиан могла стать опровержением. Если она это видела. Если почувствовала. Если помнила.

И все же, протягивая руку к ее плечу, чтобы разбудить, он колебался. Если она все-таки их видела, что тогда?

Пока он размышлял над этим, она вдруг открыла глаза. Не сводя с него взгляда, Джиллиан сердито нахмурилась.

– Что ты там рассматриваешь? - язвительно спросила она.

За все время их отношений Джиллиан никогда не разговаривала с Майклом таким тоном. И никогда не смотрела на него с таким презрением. А сейчас она лишь повернулась на другой бок, спиной к нему.

– Ложись спать, Майкл.

Долгие несколько минут стоял он в темноте, глядя на нее и дрожа в изнеможении и страхе, чувствуя, как его сокрушает весь этот ужас. Она совершенно не помнит, что произошло… но ведь они к ней прикасались. Оскверняли ее.

Помнит она это или нет, разве может она испытать такое и никак не пострадать?