— Не «да ну», а «да».

Я практически ничего не понимал в лазерах. Несмотря на это, рассуждения Селиверстова не показались мне малодоказательными и умозрительными. И в самом деле, на монументе Тшела Намсум Пике хорошо были видны два зеркала (или «пластины»), пространство между которыми можно было считать резонатором.

Причем чувствовалось, что заднее зеркало было закреплено намертво (как и должно быть в лазере), а переднее зеркало, вполне возможно, было сконструировано так, чтобы иметь подвижность для настройки лазера под когерентное излучение. Я еще раз внимательно пригляделся к переднему зеркалу, обращая внимание на его форму, и еще раз мне показалось, что оно продолжается внутрь каменного основания монумента в виде шаровидного сустава, обеспечивающего подвижность переднего зеркала. Кроме того, было хорошо видно, что заднее и переднее зеркала сделаны из разных видов камня: на заднем зеркале камень смотрелся как черный гранит, а на переднем зеркале имел характер менее плотного темно-коричневого камня.

— Сергей Анатольевич, тебе не кажется, что переднее и заднее зеркала сделаны из разных видов камня? — спросил я.

— Вне всякого сомнения, — ответил он. — Заднее зеркало должно быть сделано из таких пород камня, которые бы обеспечивали стопроцентное отражение когерентного излучения, а переднее зеркало должно иметь такой характер материала, который бы становился проницаемым или хотя бы полупроницаемым для когерентного излучения при достижении определенной степени энергетической накачки резонатора.

То есть лазерный луч должен выходить прямо из камня, из которого сделано переднее зеркало, так что ли? — удивился я.

— Да, это так.

— А перемычка между зеркалами?… Как ее можно объяснить?

— Это среда для когерентного излучения.

— Как это понять?

— Понимаешь, разные виды излучения по — разному распространяются в разных средах.

Коэффициент преломления воздуха или вакуума примерно один, в то время как коэффициент преломления камня совсем другой. Поэтому длина волны внутри среды, состоящей из камня, будет значительно меньше, чем длина волны в воздухе, — пояснил Селиверстов.

— А не следует ли отсюда, что, подбирая виды среды (например, разные виды камня) для построения перемычки между зеркалами, можно добиться «укладки» длины волны точно в промежуток между зеркалами, за счет чего добиться совершенно когерентного излучения? — высказал я пришедшую в голову мысль.

— Так и делается при конструировании лазеров: одновременно вводятся в расчет расстояние между зеркалами и коэффициент преломления среды.

— А что бы могло означать вон то клиновидное вдавление в перемычке? — я показал пальцем в сторону монумента.

— М… м… — задумался Селиверстов, — это, возможно, место для накачки резонатора энергией. Но… ты не можешь представить, шеф…

— Что?

— То, что… — глаза Селиверстова расширились, — чтобы накачать энергией лазер такого размера, то…

— Что — то?

— Никакого вида современной энергии не хватит для того, чтобы накачать резонатор такого размера для получения когерентного излучения. Неужели древние могли производить накачку резонатора такого размера?

Я еще раз на глаз прикинул расстояние между зеркалами монумента — оно было не менее 500 метров . Я вспомнил, что где-то видел работу резонатора обычного лазера, когда голубоватая струя когерентного излучения, стрекоча и переливаясь, как бы замирала в промежутке между зеркалами, разведенными друг от друга примерно… на 1 см . А здесь — 500 метров .

Селиверстов, как бы перехватив ход моих мыслей, проговорил:

— Длина резонаторов тех лазеров, которые работают в спектре светового излучения, составляют, по-моему, один сантиметр. Максимальная длина резонатора, если я не ошибаюсь, может быть около 2 метров . А здесь — 500 метров !

— Сергей Анатольевич! А может, этот древний монумент не есть древний лазер? Может быть, это что-то другое? — засомневался я. Селиверстов надолго задумался, а потом уверенным голосом сказал:

— А ведь все монументы здесь, в Городе Богов, кем-то и каким-то образом сделаны — в этом, я думаю, ни у кого из нас уже нет сомнений, даже… — Селиверстов искоса бросил взгляд на Юсупова, — даже… у Рафаэля Гаязовича. Кроме того, у нас нет сомнений в том, что с помощью даже самой совершенной современной техники такие монументы, как Дом Счастливого Камня или… сам священный Кайлас, не воздвигнуть. Отсюда следует, что древние люди использовали для строительства монументов аппараты, принцип действия которых, может быть, для нас и понятен, но… только в далеком будущем мы сможем построить и использовать подобные аппараты, тогда, когда человечество овладеет новыми видами энергий, способных произвести, например, накачку резонатора такого громадного лазера. — Энергия пяти элементов, — тихо произнес я. — Известно также, — продолжал Селиверстов, — что чем длиннее резонатор лазера, тем более тонким и мощным является луч, выходящий из полупрозрачного переднего зеркала. При длине резонатора в 500 метров луч этот должен быть тончайшим и обладать такой силой, перед которой не устоит ни одна гора. Короче говоря, с помощью луча, исходящего из такого громадного лазера, можно, например, легко срезать гору.

— Наверное, с помощью этого каменного лазера древние моделировали горы, чтобы… — вмешался в разговор Равиль.

— Не перебивай! — цыкнул на него Селиверстов. — Я не могу ничего доказать, я не могу утверждать… но мне кажется, что этот лазер работал в инфразвуковом диапазоне…

— Чего? — переспросил я.

Лазерная защита

— Этот каменный лазер, вполне возможно, работал в инфразвуковом диапазоне, том самом диапазоне колебаний, который моряки называют «голосом моря» и очень его боятся, поскольку эти колебания могут вызвать депрессию, припадки и даже остановку сердца.

Я залез в палатку, достал компас и принялся определять направление предполагаемого луча, который мог исходить из переднего зеркала этого каменного лазера.

— Вот это да! — воскликнул я. — Луч от лазера направлен точно на «врата в Шамбалу». Ну-ка, ну-ка, еще…

— Куда он еще направлен?

— Он еще направлен на Малый Кайлас, то есть… на предполагаемый камень Шантамани.

— Ничего себе! Инфразвуковое лазерное облучение защищает вход в Шамбалу и легендарный камень Шантамани! — вытаращил глаза Равиль. — Шестой уровень защиты! Никто не сможет подойти туда. Самые важные элементы Города Богов защищены еще и смертельным инфразвуком.

— Я не могу утверждать, что этот каменный лазер работал и… работает именно в инфразвуковом диапазоне. Я всего лишь предполагаю, — смутился Селиверстов.

— Но логика, Сергей Анатольевич, логика говорит о том, что Ваше предположение скорее всего верно — не зря на пути предполагаемого луча лазера находятся самые оберегаемые части Города Богов, — с горящими глазами заявил Равиль.