Мельхалин была хрупкой девушкой, и в бою от неё было мало пользы. Но двигалась она почти бесшумно и вполне справлялась со своей задачей разведчика. Едва заметив врага, она возвращалась к нам и описывала увиденное. В ином случае, она просто возвращалась время от времени и передавала свою карту всем желающим. Довольно полезная способность.

Ласка же напротив, будучи по классу таким же вором, держалась исключительно рядом со мной. Паладин долго морщился, а затем все же предложил мне отправить девушку в разведку в тыл с теми же целями — чтобы никакая нечисть не решила напасть на нас со спины. Я справедливо возразил, что лучше бы тогда её отправить вперед отряда вместе с Мельхи.

Всё же впереди монстры точно есть, а шанс выжить в случае непредвиденных обстоятельств у нее был повыше вместе с эльфийкой. Да и Мельхи она в случае чего поможет — вместе сбежать от врага, если их обнаружат, будет проще.

По-правде, я скорее просто не хотел оставлять её саму, даже понимая всю справедливость слов Жана. Ласка неоднократно давала понять, что панически боится оставаться одна. Но от такого поворота событий блондинка совсем побледнела, опасаясь пустотницу больше, чем скрытней.

Паршивая из нее будет компания для моей подруги, пожалуй. Но все же лучше так, чем оставлять ее наедине с собой.

Рассказ Жана мне не понравился от слова совсем:

— Видишь ли, в городе полным-полно темных, некромантов, демонологов, хаоситов и прочих далеких от добра ребят. Но, как видишь, всем плевать. Ради выживания здесь паладин будет прикрывать союзного некроманта, а светлый целитель лечить рыцарей смерти. Но с адептами пустоты все обстоит немного иначе — в отличие от иных форм темной магии, пустота неуправляема. Никому не нужен товарищ, который в пылу боя попытается тебя сожрать или напасть со спины. Даже когда это означает смерть и самого пустотника от рук врага.

— Что-то не похоже, чтобы Ласка пыталась меня убить, — возразил я, хотя подспудно уже догадывался, что услышу в ответ.

— Я не зря попросил отправить её в разведку, Сион, — покачал головой де Милу. — Видишь ли, она может сколько угодно быть привязана к тебе, но в любой момент может просто перемкнуть что-то в ее голове, и она на тебя нападет и сожрет. Не потому, что она плохая, или я плохой и пытаюсь тебя уговорить бросить бедную девочку. Но пойми, они не контролируют это. Я уже видел случаи подобные твоему. Это как завести в доме тигра — вроде бы и ручной, и знаешь его с детства, а потом вдруг раз — и он откусил голову наступившему ему на хвост ребенку. По этой же причине никто не любит всяких одержимых, вампиров с жаждой крови и так далее. Большинство пустотников — психопаты.

— Хех, точно, — подал голос Хеор. — Эта сумасшедшая на всех кидается с самого нашего тут появления.

— Тебе что, страшно? — поддел я разбойника, но тот только скривился. Тогда я снова обратился к Жану. — А почему тогда всех с печатью пустоты не убивают на месте? Сразу после кровавой комнаты?

— Кровавой комнаты? Хех, забавное название, — хохотнул Жан. Но на мой вопрос он ответил абсолютно серьезно. — Вообще-то многие так и делают. Каждый магистр ведет отбор по-своему. Наш учитель устраняет только самых буйных и неадекватных. Которые бросаются на всех со старта, как твари Подземья, или просто пускают слюни, смотря в одну точку. В этот раз было больше половины новичков с поврежденной психикой. И это второй призыв Махаона. В первом никаких пустотников толком даже не было.

— То есть нас призвали в два раза больше? — осторожно уточнил я.

— Ну да. Некоторые — теряют себя. Некоторые — бросаются на все что видят. Особенно весело, когда среди таких оказываются призыватели, саммонящие по глупости своей орду тварей, что жрут и их самих, и всех окружающих. Это вы и видели в, как ты говоришь, «кровавой комнате». Что же касается пустотников, они почти всегда среди тех, кто любит кидаться. Причем, что самое обидное, если не набросятся сразу, то обязательно сделают что-то еще хуже потом. Например, массовую бойню. Потому, уж прости, таких как твоя подруга очень многие убивают сразу после призыва и правильно делают.

Я заметил, что к нашему разговору начали внимательно прислушиваться и остальные члены отряда. Видимо, о пустотниках они уже знали, но рассказ о кровавой комнате тут же приковал к Жану голодные до информации уши Хеора и Дрима. Лита шла впереди отряда — её Жан окрестил танком и попросил следовать во главе. Но, я уверен, она все равно пыталась поймать каждое слово нашего проводника.

— Но если пустотники настолько опасны, почему того же Стерха никто не убьет? Он же как раз тот самый псих, бросающийся на окружающих, нет?

— Не совсем, — с какой-то печалью покачал головой де Милу. — Стерх убивает не всех подряд, а только опасных пустотников. У него есть артефакт, позволяющий считывать уровень разрушения духа. Или синхронизации с пустотой, если по-иному. Если этот уровень выше пятидесяти процентов, пустотник не в состоянии сопротивляться своей стихии и потенциально опасен для окружающих.

— Выше пятидесяти? — спросил я, но про себя отметил, что даже с таким предположением, Жан ничего не собирается по этому поводу делать. Лучше уж пусть уговаривает меня её бросить, чем как Стерх…

— Путем проб и ошибок были созданы амулеты, — пояснил Жан. — И появились такие, как твой приятель. Крысы, что чуют своих и нападают по-тихому. Для пустотника нет разницы, своего сородича поглощать, или тварь подземную. Главное, чтобы поумнее только была, с чем у монстров обычно проблемы. Полагаю, твоя подопечная его тест не прошла, верно? Сколько у нее?

Внезапный вопрос Жана в самом конце его речи немного выбил меня из колеи. Стоит ли говорить? Впрочем, если Стерх творит свои зверства с согласия сильных мира сего, наверняка по прибытии в город даже моя метка перестанет быть тайной. Не лучше ли узнать насколько все плохо прямо сейчас?

— Нормально у неё всё, — попытался отмахнуться я.

Жан присвистнул:

— Значит, больше пятидесяти. Такие обычно не проходят отбраковку. Что-то Махи дал маху, хехе.. В ней же от человека уже почти что ничего нет, не чувствуешь? Как вы вообще общаетесь? Свыше семидесяти процентов такие уже жрут все что видят, ты учти.