litbaza книги онлайнСовременная прозаНастоящие мемуары гейши - Минеко Ивасаки

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 67
Перейти на страницу:

Я сходила к своему парикмахеру, и он уложил мне волосы в стиле варешинобу, первую прическу майко. Волосы стягивают сверху, укладывают в пучок на макушке и обвязывают красной шелковой лентой (каноко) спереди и сзади, украшают казанзаши, декоративной булавкой, так, как делается в карюкаи. Этот простой элегантный стиль открывает взору девичью шею и освежает ее.

После укладки я пошла к брадобрею, чтобы побрить лицо (так заведено у японских женщин). Когда мне исполнился год, мой отец впервые подстриг мои волосы и побрил мне лицо. С тех пор я делала это раз в месяц.

После того как я стала майко, я ходила к парикмахеру раз в пять дней. Чтобы сохранить прическу, я спала на лакированной прямоугольной деревянной подушке с тонкой наволочкой. Поначалу я не могла спать вообще, но вскоре привыкла. В окия существовал прием, предотвращающий передвижение подушки на протяжении ночи. Служанки рассыпали рис вокруг подушки и, если девушка двигалась, рис застревал в волосах, и наутро ей снова приходилось идти к парикмахеру.

Я носила в волосах две булавки, отделанные шелком цвета сливы (потому что был февраль) по бокам, пару серебряных украшений (бира) спереди, оранжевую заколку (тачибана) сверху и длинную заколку, украшенную красными кораллами (акадама) и нефритом, вкрапленным горизонтально.

Мама Сакагучи нанесла обычную для майко белую пудру мне на лицо и шею. У этой пудры интересная история. Ею пользовались аристократы, когда им нужно было присутствовать на аудиенции у императора. Когда-то давно император, считающийся священной персоной, сидел отдельно от всех, скрываясь за тонким холстом. Комната для аудиенций освещалась свечами. Белая пудра реагировала на свет, и императору было легче рассмотреть, кто есть кто.

Впоследствии этот опыт переняли танцовщики и актеры. Дело не только в том, что белая пудра хорошо смотрится со сцены, это также увеличивает ценность светлой кожи. Когда-то пудра содержала цинк и была страшно вредна для кожи, однако в наше время она опасности не представляет.

Мама Сакагучи нарумянила мне щеки и брови. Красной помадой накрасила мне нижнюю губу (год спустя я начала красить и верхнюю губу тоже). Затем пришло время одеваться.

Кимоно, которое носит майко, называется хикизури. Оно отличается от обычного кимоно тем, что имеет длинные рукава и длинный шлейф, закрепляющийся на шее. Низ шлейфа утяжелен и выгибается сзади симпатичной дугой. Хикизу-ри защищен длинным оби (более двадцати футов длиной), прикрепляемым сзади. Концы оби свисают вниз. Костюм минараи идентичен костюму майко, только оби и шлейф не такие длинные – свисающие концы оби вполовину короче, чем у майко.

Мое кимоно было сделано из сатина разнообразных бирюзовых оттенков. Оби был из дамаска, украшенного бабочками с раздвоенными крылышками и стянут узлом, с такими же бабочками, расшитыми серебром.

Я держала в руках традиционную сумочку, называемую кого, сделанную как корзиночка и украшенную цветным куском шелка (шибори). Он делается так связываются тысячи мельчайших узелков еще до того, как материал будет покрашен. Результат работ просто ошеломляет. Киото очень славится этой техникой. Я училась этому искусству у мамы.

Шибори моей сумочки был бледно-персикового цвета и украшен рисунками с изображением бабочек-капустниц. В сумочке лежали веер (украшенный тремя красными бриллиантами семьи Каноэ – близких советников императора), красно-белая салфетка для рук, самшитовый гребешок и многие другие аксессуары. На всех них стояла моя монограмма.

Наконец я была одета и готова к выходу. Я надела свои окобо и открыла дверь. Я уже почти собралась выйти наружу, как вдруг остановилась от удивления. Улица была забита людьми, стоящими буквально плечом к плечу. Я боялась выйти и в растерянности позвала:

– Кунико, – я не знаю, что происходит, но на улице огромнейшая толпа. Нельзя ли подождать, пока они разойдутся?

– Не будь глупенькой, Минеко, они пришли, чтобы увидеть тебя.

Я знала, что эти люди ждали моего дебюта, но не имела представления, что все так серьезно.

– Выходи, Минеко, – раздались голоса снаружи, – покажи нам, какая ты красивая.

– Я не могу встретиться со всеми этими людьми. Я хочу подождать, пока они уйдут.

– Минеко, – сказала Кунико, – эти люди никуда не уйдут. Не смотри на них, если тебе так легче, но нам пора идти. Ты не можешь опоздать в первый же день.

Я все еще отказывалась. Я не хотела, чтобы все эти люди смотрели на меня. Кунико рассердилась. Представительница Фусаноя ждала снаружи, чтобы проводить меня. Она уже откровенно скучала. Кунико постаралась успокоить ее и в то же время отправить меня в школу.

В конце концов она заявила:

– Ты обязана сделать это ради тетушки Оима. Она всегда этого хотела. Не смей ее разочаровывать.

Я знала, что Кунико права. У меня не было выбора.

Я снова повернулась к двери, набрала в легкие воздух и подумала: «Ну и ладно. Раз, два, три! Вперед!» И переступила через порог.

Еще один мост. Новый переход.

Толпа разразилась бурными аплодисментами. Люди поздравляли и хвалили меня, но я не могла ответить. Я смотрела на землю, пряча глаза, всю дорогу до Фусаноя. Пока мы проходили сквозь толпу, многие говорили мне что-то ободряющее, но у нас не было времени вникать. Я не видела лиц, но уверена, что мои родители были там.

Хозяин (отосан, или отец) очая немедленно сделал мне выговор за опоздание.

– Нет оправданий вашему опозданию, молодая леди, особенно в первый день. Это указывает на недостаток собранности и добросовестности. Ты теперь минараи. Так что и веди себя соответственно, – сказал он.

Я поняла? что теперь на меня возложена большая ответственность.

– Да, сэр, – решительно ответила я.

– И прекрати использовать стандартный японский. Говори на нашем языке. Говори «хей» вместо «хае»[1].

– Хае, извините меня.

– Опять за свое? Привыкай к нашему языку, если хочешь стать настоящей гейко.

– Хае.

Если вы помните, так же критиковала меня старшая учительница, когда мне было пять лет. Прошло несколько лет, прежде чем я более-менее усвоила, как надо говорить.

Окасан Фусаноя ободрила меня:

– Не волнуйся, дорогая. Это может занять время, но я уверена, что ты научишься. Просто постарайся.

Я впоследствии отплатила ей за ее доброту, а эта женщина стала путеводным светом моей жизни, капитаном, учившим меня лавировать в водах жизни, которые лежали впереди.

18

В тот вечер я присутствовала на своем первом озашики. Почетным гостем был некий джентльмен с Запада. Переводчик объяснил ему, что я майко-ученица и впервые присутствую на публичном банкете.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?