class="p1">После десятиминутного спора, во время которого я уговаривал его позвонить Гранту, но в итоге так и не смог убедить, я поплелся на открытую кухню, чтобы присоединиться к остальным членам семьи. Разозлившись, я оставил отца в комнате Клементины, не в силах смотреть ему в лицо. Когда добрался до кухни (где еще больше канделябров, кремово-золотые столешницы, все в чертовых цветочных узорах и никаких следов настоящей еды), я встал как вкопанный.

Козявка сидела на столешнице, болтая в воздухе своими пурпурными кроссовками, и смеялась от восторга. Мэд заплетала непослушные рыжие волосы Клементины во французскую косу, болтая о принцессах-воинах. Эмбер косилась на них из-за бокала с шампанским, даже не прикидываясь, что слушает, как мама перечисляет все магазины в городе, где закончились сандалии, которые она искала. Джулиан, стоявший рядом со своей женой, одарил меня убийственным взглядом; он с такой силой сжал свой бокал, чуть не раскрошив стекло, что его костяшки побелели. Укол мелкой радости пронзил мою грудь.

Мэдисон не давала им никаких оснований подозревать, что мы вовсе не влюбленные голубки. Хорошо. Так хорошо, что мне пришлось напомнить себе, почему иметь девушку, даже если это сексуальная, умелая Мэдисон, было не очень хорошей идеей:

1. В какой-то момент девушки хотят выйти замуж. Во всяком случае, большинство из них.

2. Я ни в коем случае не хотел связывать себя узами брака.

3. Встречайся я с Мэдисон – чего, опять же, никогда бы не случилось, – я бы стал подозрительным и злопамятным. Сделал бы ее жизнь невыносимо несчастной. А потерять ее во второй раз было бы неловко до такой степени, что у меня не оставалось бы иного выбора, кроме как ударить себя по лицу.

4. Желание преднамеренно бить себя по лицу находится где-то в самом конце моего списка дел.

Я прошел на кухню и поцеловал Клементину в макушку непослушных рыжих волос. И обвил рукой Мэдисон.

– Все хорошо?

– Конечно! – пронзительно заявила мама, поворачиваясь ко мне. – Все замечательно. Банановый хлеб выглядит аппетитно. Спасибо, Мэдди.

– Он очень уж похож на тот, что продают в «Левэйне», дальше по улице, – пробормотала Эмбер в свой стакан. Ее короткое красное мини-платье идеально подходило для гинекологического осмотра или любительского порно в колледже.

– Часто ходишь в пекарню, Эм? – я намеренно окинул взглядом ее подтянутую фигуру только для того, чтобы посмеяться.

Прищурившись, она окрасилась в тон своего платья.

– Вообще-то я похудела на три фунта. Занимаюсь новой горячей йогой пять раз в неделю.

– Твоим достижениям нет предела.

– А ты, Мэдди… занимаешься спортом? – она повернулась к моей фальшивой невесте и мило ей улыбнулась.

Мэдисон, притворившись, что не замечает пассивно-агрессивного поведения со стороны хозяйки апартаментов, закрепила косу Козявки тонкой розовой резинкой.

– Нет, если не считать прогулки из гостиной на кухню за мороженым во время рекламы в «Ходячих мертвецах». Следовало бы уже оформить подписку на AMC Premiere, но мне нужна физическая активность. А значит, много рекламных пауз.

Я подавил ухмылку, восхищенный реакцией Мэд на побледневшую, сильно раздраженную Эмбер.

– Ух ты. А я не представляю свою жизнь без тренировок. – Супруга Джулиана играла со своим бриллиантовым ожерельем.

– Ужасное существование, – легко согласилась Мэдди, – но кто-то же должен этим заниматься.

Я хотел ее поцеловать.

Ужасно хотел ее поцеловать.

Тот факт, что технически я мог это сделать, поскольку она моя так называемая невеста, совсем не помогал делу. Я знал, что Мученица Мэдди не влепит мне пощечину, если я попытаюсь поцеловать ее прилюдно, но мне не хватало дерзости, дабы превратиться из грубого и угрюмого в откровенного ублюдка.

Ужин проходил в формате шведского стола. Все блюда по-прежнему стояли в упакованных контейнерах, разбросанных по массивному кухонному островку в форме подковы. Жутко обезличено, как и все, что делали Джулиан и его жена.

Здесь были крабовые пирожки в медовой глазури и артишоки, фаршированные крабовым мясом, маринованная в мисо гавайская масляная рыба и кусочки огурца. На этот раз Мэд рискнула и попробовала большинство блюд. И только Клементина пребывала в ужасе, сидя перед своей тарелкой, ее большие зеленые глаза смотрели на кучу мертвых морских существ.

– Но мама… – продолжала повторять она. – Мамочка. Мамочка. Мам. Мамочка.

– Боже мой, Джулиан, просто дай ей немного хлопьев, – наконец выпалила Эмбер, когда стало очевидно, что она не может продолжать рассказывать Кэти свою историю о том, как ее приняли за Кейт Хадсон в одном из модных бутиков.

– Но я не хочу хлопья. – Нахмурившись, Клементина надула губы. – Мне надоело постоянно их есть. Хочу бабушкиных блинчиков.

– Бабушка не взяла с собой особую бабушкину смесь. – Мама сложила приборы на тарелку, ее взгляд смягчился. Клементина проводила много времени в доме моих родителей, и мама отважилась покорить кухню, чтобы угостить внучку единственным блюдом, которое она готовила сама и не просила повара исправить – блинчиками из готовой смеси.

Насколько я понял, отношения Эмбер и Джулиана представляли собой бесконечную череду споров, Джулиана часто выгоняли из дома, а Эмбер каждую неделю выплакивала глаза перед сном. Мои родители изо всех сил старались оградить Козявку от этой реальности.

Мэдисон наблюдала за их обменом репликами с едва замаскированной тревогой. Я видел, как в ее мозгу крутятся шестеренки. Она не хотела перегибать палку, но ей не нравилось, как Эмбер обращалась с Козявкой. Не думаю, что хоть кому-то это импонировало. Этот ребенок жил за счет хлопьев, печенья «Поп-Тартс» и воздуха.

– Какую смесь вы обычно используете? – Мэдисон повернулась к моей матери, положив руку ей на запястье. – Для блинов?

– «Квик Уит».

– Хорошо, значит, мука, сахар, яйца, вода, молоко и соль. И шоколадные капли, если они у вас тоже есть. Где у вас кладовая? – Она повернулась к Эмбер, бросая смелый взгляд в сторону хозяйки дома. И снова я почувствовал, как у меня встает. Делала ли Мэдисон хоть что-то, что не вызвало бы у меня бушующей эрекции? Я попытался вспомнить. Точно, я не испытывал напряжения в паху, когда она публично набросилась на банановый хлеб. Хотя, если быть честным, Мэд все равно выглядела так, что ее хотелось трахнуть. Хотя и связать тоже.

Эмбер вежливо улыбнулась.

– Она ест все то, что едят остальные. В нашем доме все едят одно и то же или не едят вообще. Это дело родителей. Тебе не понять.

Удар ниже пояса. Я взглянул на Мэдисон, чья улыбка оставалась свежей и милой.

В целом я согласен с мнением Эмбер, но в случае с Клементиной это полная чушь. Козявка никогда не имела того, что есть у всех остальных. Эмбер просто хотела наказать Клементину за симпатию к