– Звони в любое время. А теперь я поеду, хорошо?..

– Да…

Оставшись в одиночестве, я решил хоть немного прибраться в комнате. В квартиру Бригитты я пока решил не входить – там при пожаре изрядно пожгло проводку и освещение отсутствовало. До утра все равно ничего сделать не смогу, разве что рядом на скамейке посидеть…

Когда убрал стекла с пола и крупные осколки из оконной рамы, в дверь нерешительно вошел кот. Ему повезло, скорее всего, он ходил к одной из своих многочисленных подруг, поэтому и остался цел. Васька недоуменно оглядел разгром, потянул носом воздух, и шерсть его встала дыбом. Понятно, учуял кровь на полу…

– Что, мохнатый, осиротели мы с тобой… – Я взял его на руки и перенес на кровать, а затем набрал в ведро воды и стал ожесточенно тереть пол мокрой тряпкой, убирая кровавые пятна. Кот притих и меховой шапкой лежал на кровати, закрыв глаза.

Выливая воду из ведра, я услышал стук в дверь. (Вообще-то, я ее даже не закрывал, чтобы проветривалось побыстрее.) В дверном проеме стоял местный полицейский.

– Можно с вами сейчас поговорить?

– Сейчас уже можно…

Он вошел и сказал:

– Я знаю о вашем несчастье, но прошу помочь… Мне нужны ваши показания о происшедшем. – Было заметно, что он уловил исходящий от меня запах спиртного, но ничего по этому поводу не сказал.

– Тогда можете записать: произошло нападение бандитов, которые вынуждали хозяйку гостиницы продать бизнес по ничтожной цене. Она отказалась, последствия вы и сами видите…

– Вы знаете того, кто предлагал эту сделку?

– Нет, эти «переговоры», – я специально выделил голосом, – происходили без моего участия, иначе бы этот бизнесмен сейчас уже находился где-нибудь под землей. Вы уж меня извините…

– Хоть такое ведение переговоров и незаконно, я вас вполне понимаю… Она не называла никаких имен или фамилий?

– Нет…

– Нападавших вы не рассмотрели?

– Уличные фонари погасли перед нападением, и бандиты стояли далеко. Когда они стали забрасывать горящие бутылки в окна, я начал стрелять. Это может квалифицироваться как самооборона?

– Безусловно. А почему они стали туда стрелять и бросать бутылки именно туда?

– В той квартире довольно громко работал телевизор и шторы были задернуты, наверное, они решили, что хозяйка находится там. Сезон еще не начался, квартирантов всего двое, и они живут на втором этаже. Окна светились только в крайней квартире…

– Не могли бы вы прийти завтра утром к нам в управление для опознания нападавших? Мы их сфотографируем, так что в морг идти не нужно, – проявил он понимание ситуации.

– Во сколько и куда?

– Спросите у дежурного кабинет фрау Ирмы, он скажет.

– Ясно…

– А почему вы оба оказались именно в этой комнате, а не в квартире управляющего?

– Я показывал… жене… что кран подтекает, нужно починить, и в других номерах тоже требуется некоторый ремонт.

(Не буду же я ему объяснять, что отправлял шифровку начальству. Хорошо еще, что успел убрать со стола обе радиостанции до его прихода…)

– Просто я поздно вернулся и днем не успел полностью разобраться, в каких номерах и что именно требует мелкого ремонта.

Он сделал вид, что поверил. Хотя ему-то какое дело до наших забот?..

Еще несколько минут он задавал различные вопросы, кратко записывая мои ответы в маленькую книжечку. Затем, взяв с меня обещание прийти в управление прямо с утра, уехал на своей машине. Наступила тишина…

Не могу сидеть, сразу накатывает жуткая тоска. Тогда нужно заниматься хозяйственными делами, хоть до упаду. Только не останавливаться… И не напиться…

Взяв нож и молоток, я занялся восстановлением остекления в окне «радиорубки». Вытащил осколки из рамы, затем пошел и выколупал такое же стекло в одном из соседних, пока еще нежилых, номеров. Повезло, что размеры стекол и оконных переплетов здесь соблюдали точно, поэтому установка нового не заняла много времени. Теперь можно и дверью заняться…

Сквозные отверстия в двери отсутствовали, только в нескольких местах были отколоты небольшие щепки. Все, можно задергивать занавеску и устанавливать аппаратуру на место. Так, ни на одном из диапазонов маяков не слышно, придется ждать до утра. Если буду сейчас передавать сообщения – все равно никто не услышит, диапазоны «закрыты». Пока текст подготовлю… Как сердце-то болит, а…

Когда рассвело, сквозь треск атмосферных помех наконец-то стали слышны сигналы маяков. С трудом я смог дождаться, когда «замирания» сигнала прекратились и слышимость стала более-менее нормальной, не хочу передавать одно и то же несколько раз подряд. После стандартного обмена я отправил кодированное сообщение и стал ждать ответа. Пауза продлилась около часа, заодно покормил кота. Тот без энтузиазма съел предложенный кусок колбасы и вернулся на кровать, где снова затих, мне самому есть не хотелось совершенно. Просто не могу…

А что мне теперь мешает? Я снова один в этом мире, и есть неоплаченный должок, надо бы вернуть… Только вот сначала нужно узнать, кому именно его отдавать, персонально…

Ответ последовал практически сразу, всего минут через двадцать.

Это еще кто? Неужели Джинджер для вас всего лишь «объект»? Нет уж, без этого обойдетесь, граждане начальники…