Кровь хлынула Марико по шее к лицу. Как и прежде, она превратила свой страх в ярость. В странный жар, который закружился в пространстве между ними.

– Ты ничего не знаешь о моем начале. – Она дрожала, когда говорила. – И ты никогда не увидишь конца. – Это было самое близкое к угрозе, на что она могла осмелиться.

Его улыбка была прохладной. Признательной.

– Я тебя разозлил.

– Злость может быть полезна, – вмешался Ранмару. Его выражение лица было нечитаемым. – Она может ожесточить тебя. Сделать тебя сильнее.

– Возможно, моя сила не в том, что у тебя. Возможно, моя сила легка как перо. Смертельна как идея. – Ее руки продолжали дрожать под их взглядами, однако она ответила на сдержанный взгляд Оками.

Волк кивнул, но Марико не увидела в этом жесте насмешки. Только та же странная напряженность. Как будто он действительно одобрил ее слова.

– Умерь свою злость, Санада Такэо. Гнев – это эмоция, которая отравляет все остальное.

– Я не злюсь. Возможно, ты знаешь меня не так хорошо, как думаешь. – Марико хотела, чтобы он замолчал, твердо настроенная больше с ним не спорить.

Спорить с Оками было все равно что пытаться схватить дым.

Его единственным ответом была еще одна полуулыбка, перемежающаяся белым шрамом. Но эта улыбка не была игривой. Нет. Несмотря на его колкую попытку подшутить, Волк не был игривым. Нисколько. Он был юношей, который любил поджигать вещи и смотреть, как они горят. Гнев Марико быстро сменился враждебностью. Ее раздражало, что Оками мог вызвать у нее такие сильные эмоции с таким небольшим усилием.

Ранмару встал между ними. Разделяя их. Рассеивая жар, скопившийся в воздухе.

– Я заключу с тобой сделку, лорд Безбородый, – сказал он. – Если тебе удастся помочь Харуки найти способ сделать эту штуку – как ты ее называешь?

Кузнец двинулся, чтобы ответить, его губы уже формировали слова.

– Метательная звезда, – резко сказала Марико, прежде чем Харуки успел заговорить. Ее внимание было приковано к Оками, который вернулся в свой забитый подушками уголок, складывая руки под головой. В этот момент Марико не следовало отводить от него взгляд.

Как он однажды предупредил, она никогда не должна подставлять свою шею волку.

Ранмару продолжил, его тон был задумчивым:

– Если успешно создашь эту метательную звезду, то в следующий раз, когда Оками поедет в Ханами, мы будем сопровождать его.

На этих словах Волк снова поднялся, неизменно грациозный, несмотря на проблески раздражения. На лице Рэна мелькнула змеевидная улыбка, а Ранмару расплылся в довольной ухмылке. Было ясно, что эта новая идея понравилась главарю Черного клана. Возможно, просто потому, что он выступил против своего лучшего друга. Подвиг, который, как догадывалась Марико, был довольно трудным.

В ответ Оками подошел ближе, сжимая зубы.

В неявной угрозе. В ее сторону или же в сторону Ранмару – в этом Марико не была уверена. И ее это не волновало. Ибо ей тоже нравилось мучить Волка.

Ухмылка Ранмару стала шире.

– Пока мы будем в Ханами, мы можем – как ты там выразился той ночью, лорд Безбородый? – научить тебя, как получать удовольствие от таких вещей.

От резкости его слов кровь прилила к шее Марико.

– Я… не думаю, что это необходимо. – Ее глаза заметались по палатке; ее кожа теперь отливала болезненной бледностью. – Как я уже говорил, я прекрасно осведомлен о том, что происходит в Ханами, и…

– Не смотри в небо перед тем, как собираешься солгать, – сказал Оками. – Старые боги тебе не помогут.

– В будущем я обязательно прислушаюсь к твоему совету, – быстро парировала она, обрывая его. Ее взгляд остановился на шраме, пересекающим его губы. – Но сейчас я был занят обещанием исправить их прошлую ошибку.

Его брови вопросительно поднялись.

– На этот раз я пообещал отрезать тебе язык, вместо того, чтобы просто предупредить, – Марико чуть не задохнулась, когда слова сорвались с ее губ.

Это были слова другого человека.

Дикого. Опасного. Бесстрашного.

Возможно, у Санады Такэо было гораздо больше мужества, чем у Хаттори Марико. Возможно, Такэо не возражал против наказания, если это означало заслужить уважение. Хотя сердце Марико бешено колотилось в ее венах, выражение ее лица оставалось бесстрастным. Неподвижным.

Глаза Волка сузились. Мышцы вдоль его челюсти дернулись. Было ли это от гнева или веселья, Марико не осмелилась предположить.

Напряженное молчание растянулось на мгновение. Затем Ранмару рассмеялся. Громко. Это был бездумный, беспечный смех. Отличный от всего, что она раньше слышала из его уст. Даже Харуки и Рэн, казалось, были поражены этим звуком. Когда мучитель Марико попытался толкнуть ее в наказание за оскорбление, она отодвинулась от него. Рэн подался вперед, намереваясь преподать ей урок. Его настойчивость заставляла Марико занять место либо рядом с Ранмару, либо с Оками.

Недолго думая, она сдвинулась влево.

Рядом с ее обутой в сандалию ногой у всех на глазах вывалилась медная монетка.

Целое мучительное мгновение прошло, прежде чем Оками наклонился, чтобы подобрать ее. Он не отодвинулся, остро улыбаясь ей. Марико ударилась о него, подавляя гримасу. Он протянул ей монету, все время стоя достаточно близко, чтобы она почувствовала запах древесного дыма на его одежде. Почувствовала тепло, исходящее от его кожи.

Вокруг него начал формироваться низкий гул. Марико тут же подавила желание сжаться, благодарная теням, скрывавшим краску на ее щеках.

Значит, он появлялся от гнева? Злость высвобождала способности Оками?

Был ли он зол на нее? Или веселился за ее счет? Почему ей так тяжело было понять этого проклятого парня?

– Значит, теперь ты еще и воришка, – мягко сказал он, его темные глаза наполнились сверхъестественным светом. – Сделай свою метательную звезду. Отправляйся в качестве выигрыша в Инако. Но, когда окажешься там, не думай, что ты удачлив. Улицы столицы лишь немногим менее снисходительны, чем я.

* * *

Главарь Черного клана дождался, пока Рэн, Харуки и Санада Такэо уйдут далеко за пределы слышимости. Он взглянул на своего лучшего друга. Его самое близкое доверенное лицо с самых темных времен.

– Что ты думаешь о нашем новичке? – спросил Ранмару.

Оками хмуро посмотрел в сторону входа в палатку, прежде чем ответить.

– Он… довольно умный. И столь же странный.

– Тогда уж странно умный.

– Два качества, вызывающих беспокойство. Я не доверяю ему.

– Чему тут доверять? – Ранмару бросил шелковую подушку на утрамбованную землю и занял место перед бухгалтерскими книгами, разбросанными по покрытому шрамами низкому столу. – В любом случае не слишком похоже на тебя – беспокоиться о подобном.

Оками остался стоять.

– Мы должны оставить его в Инако. Он и дня не протянет в его