971 год.

И послал [Святослав] послов к цесарю в Доростол, ибо там находился цесарь, говоря так: «Хочу иметь с тобою прочный мир и дружбу». (Цесарь) же, услышав это, обрадовался и послал ему дары, больше прежних. Святослав же принял дары и начал думать со своею дружиною, говоря так: «Если не заключим с цесарем мира, а он узнает, что нас мало, то, подойдя, осадит нас в городе. Русская же земля далеко, а печенеги с нами воюют, кто нам (тогда) поможет? Если же заключим с цесарем мир, — ведь он нам обязался платить дань, — то нам того будет (вполне) достаточно. Если же не станет посылать (нам) дани, тогда снова, собрав множество воинов, пойдем из Руси на Царьград». И была по нраву дружине эта речь. И послали лучших мужей к цесарю. И прийдя в Доростол, поведали они об этом цесарю. Цесарь же на следующее утро призвал их и сказал: «Пусть говорят русские послы». Они же сказали: «Так говорит наш князь: хочу быть в прочной дружбе с цесарем греческим во все будущие времена». Цесарь же, обрадовавшись, повелел писцу записывать на хартии все речи Святослава. И начали послы говорить все речи и начал писец писать. Так говорили они:

Список с другого (экземпляра) договора, находящегося у Святослава, великого князя русского, и у цесаря греческого Иоанна, называемого Цимисхием, писан Свенельдом и синкелом Феофилом в Доростоле месяца июля, индикта 14, в год 6479.

1. Я, Святослав, князь русский, как клялся, так и подтверждаю настоящим договором свою клятву: хочу вместе с подвластными мне русскими боярами и прочими иметь мир и прочную дружбу с Иоанном, великим цесарем греческим, с Василием и Константином, богом данными цесарями, и со всеми вашими людьми до конца мира.

2. И никогда не буду посягать на вашу страну, ни собирать войска (для войны с ней) и не наведу другого народа на вашу страну и земли, подвластные грекам, на Корсунскую область со всеми ее городами и на Болгарскую землю.

3. А если кто-либо другой посягнет на вашу страну, то я буду ему противником и буду биться с ним.

4. Как уже клялся я греческим цесарям, а со мною бояре и вся Русь, да соблюдем (впредь) эти нерушимые договоры. Если же вышесказанное я и те, кто вместе со мною и кто подвластен мне, не соблюдем, пусть будем прокляты богом, в которого веруем, Перуном и Велесом, богом скота, и да пожелтеем, как золото, и да будем иссечены своим собственным оружием. И не сомневайтесь в правде того, что ныне изобразили на золотой дощечке, написали на этой хартии и скрепили своими печатями.

Святослав заключил мир с греками и в ладьях отправился к порогам.

Приложение № 2

Пселл М. Хронография.

Краткая история (извлечения)

ВАСИЛИЙ II

III. Что же касается Василия, то он, приняв власть над Ромейской державой, не пожелал ни делить с кем-либо свои заботы, ни пользоваться чужими советами в управлении государством.

…начали против него беспощадную войну племянники этих людей. Первым же был Склир, мудрый в советах и в делах искусный. Богатствами он владел царскими, обладал большой властью, был победителем в великих битвах, и войско целиком сочувствовало его намерениям. Заручившись поддержкой многих людей, он первый отважился на войну с Василием, двинул на него все конное и пешее войско и дерзко отправился завоевывать царскую власть, будто она его так и дожидалась. Узнав, что все тяжеловооруженные воины стеклись к Склиру, император и его приближенные решили сперва, что погибли, но затем, собравшись с духом, рассудили иначе и нашли, можно сказать, выход из безвыходного положения: сочли некоего Варду, племянника императора Никифора, человека благородного и мужественного, достойным противником мятежного Склира, вверили ему оставшиеся силы, поставили военачальником и послали на борьбу со Склиром.

VI. Однако самого Варду, который был царского рода и высоко мнил о себе, они опасались ничуть не меньше Склира. Поэтому они совлекли с него гражданское платье и все знаки власти, ввели его в церковный клир, взяли торжественное обещание не поднимать мятежа и не преступать клятвы и, только обезопасив себя таким образом, отправили его с войском.

А был этот муж, как рассказывает историк, нравом похож на своего дядю-императора: всегда озабоченный и настороженный, он умел все предвидеть и увидеть, был искушен в военных хитростях, опытен в разного рода приступах, засадах и открытых сражениях. В боевых же схватках он был решительнее и мужественнее его. Раненный им враг тотчас испускал дух и одним боевым кличем приводил Варда в замешательство целую фалангу. Таков был Фока. Разделив свои силы и разбив их на отряды, он не раз и не два обращал в бегство отряды Склира, во много раз более многочисленные, чем его собственные. Насколько он уступал неприятелю числом воинов, настолько превосходил его доблестью, искусством и военной хитростью.

VII. В конце концов оба полководца решили сразиться друг с другом и согласились встретиться в единоборстве. И вот они сошлись на поле, разделявшем войска, и, едва окинув друг друга взором, тотчас же начали поединок. Мятежник Склир в своем яростном натиске не стал заботиться о должной осторожности и, приблизившись к Фоке, первым изо всех сил ударяет его по голове, и стремительный бег коня придает его удару еще большую мощь. А Фока, хоть на мгновение и выпустил от неожиданности поводья, быстро пришел в себя и ответил противнику таким же ударом по голове, остудив его пыл и обратив в бегство.

VIII. Оба сочли такой суд окончательным и бесспорным. Отчаявшийся Склир, который с Фокой бороться был не в состоянии, а к императору перейти стыдился, принял весьма ненадежное и неразумное решение: вместе со всем войском он покинул ромейские пределы и двинулся в Ассирийскую землю, дав знать о себе царю Хосрою, но возбудил в нем подозрения. Опасаясь скопления воинов и неожиданного нападения, царь велел их заключить в оковы и держать в надежной тюрьме.

IX. Тем временем Варда Фока вернулся к императору ромеев, удостоился триумфа и стал одним из близких к царю лиц. Так закончился первый мятеж, и император Василий, казалось, освободился от забот. Но это избавление было на самом деле лишь началом многих бед. Дело в том, что Фока, которого сначала удостаивали немалых почестей, а потом все меньших и меньших, понял, что вновь обманулся в ожиданиях. Полагая, что он не преступает клятвы, поскольку она действительна только при определенных условиях, Варда вместе с большей частью войска учинил против Василия мятеж еще опаснее и грознее описанного. Прежде всего он привлек на свою сторону самые могущественные в то время роды, отложился от императора, набрал войско из ивиров (это все мужи ростом чуть ли не до десяти стоп, видом очень суровые) и уже не в помыслах, а на деле надел императорскую тиару и облачился в платье царского цвета.

Дальше же происходит вот что. В Вавилоне, где искали защиты и, как уже говорилось, обманулись в своих надеждах воины Склира, началась война с чужеземцами, война тяжелая и страшная, потребовавшая много отрядов и много воинов. Хосрой не мог обойтись собственной армией и потому, возложив надежды на беглецов, сразу освободил их из оков, вывел из тюрьмы и выстроил против вражеских отрядов. Эти доблестные, воинственные и искушенные в военном деле мужи разомкнули строй и с боевым кличем понеслись на врагов; одних из них убили на месте, других обратили в бегство и, преследуя до самого лагеря, уничтожили всех до единого. Они уже повернули было назад, но затем, как бы повинуясь душевному порыву, помчались прочь, ибо опасались, что варвар снова встретит их неласково и опять заключит в оковы. Все вместе стремительно бежали ромеи, и, только когда они оказались далеко от Ассирии, варвар узнал об их исчезновении и приказал собравшимся воинам отправиться вдогонку за ними. Полчища врагов обрушились с тыла на наших воинов, но смогли лишь убедиться, насколько уступают они ромейской силе. Преследуемые неожиданно повернули коней и вступили в сражение — немногие против многих; но вскоре врагов осталось мало, да и уцелевшие обратились в бегство.