Когда я пришла домой, он уже был там. Он явно удивился, что я не ожидала его дома. Когда я вошла, он встал.

— Анеза, где ты была?

Я начала плакать и сказала, что пыталась узнать, каково его настоящее лицо, его настоящая жизнь, и добавила, что, по моему мнению, мать стыдится его.

Он с размаху ударил меня по лицу и спросил, что я имею в виду, говоря о его настоящем лице.

— У тебя нет совести! Люди в деревне говорят о том, что ты спишь с мужчиной!

Тогда он начал избивать меня. Удары градом сыпались на мое лицо и все тело. Я упала, а он все продолжал бить меня.

— То, что я делаю, тебя не касается! — кричал он. — Держи свой рот на замке!

Несмотря на испытываемую боль, я все равно хотела знать правду.

— Джабар, прошу тебя, скажи мне, это правда?

— Ты действительно хочешь знать это?

Его глаза налились кровью.

— Я люблю этого парня. Он дорог мне, и я собираюсь привести его сюда, чтобы он жил со мной. Родители заставили меня жениться на тебе, чтобы люди не убили меня. Мои родители были готовы отказаться от меня, если я не женюсь на тебе и не буду притворяться, что мне нравятся женщины.

После этих слов он ушел, оставив меня в комнате с детьми, плачущими у моих ног.

Мне больше не на что было надеяться. Мне было страшно и стыдно. Я не могла смириться с тем, что мой муж — гомосексуалист, для меня это было слишком. Мне хотелось вернуться к матери и моей дорогой Фаребе. Когда я пришла, мать стояла у колодца.

— Что случилось, Анеза? С тобой все в порядке?

— Нет, — ответила я и начала рыдать. — Я не в порядке. Моя жизнь превратилась в ад.

Я услышала, как упало ведро, и мать подошла ко мне. Она прижала меня к себе.

— Что случилось, доченька? Что-нибудь с Джабаром?

— О, у него все отлично. Не переживай о нем. Это я страдаю и не знаю, как мне дальше жить с этим позором.

Мы сели на бревно, лежавшее во дворе. И я рассказала матери о случившемся. Она заплакала и спросила, что я собираюсь делать теперь.

— Мама, я пришла к тебе. Я хочу уйти от него. Я не могу жить в доме с этим человеком. Джабар совершает страшный грех. Он идет против законов ислама, занимаясь любовью с мужчиной. Я не хочу быть женой куни.

Тогда мать рассердилась.

— Ты что, не понимаешь, что значит уйти от мужа? Талак (развод)! Ты не можешь сделать этого.

— Так что же мне делать? Жить с человеком, потерявшим всякий стыд? Ты хочешь, чтобы твои внуки росли в таком доме?

— Анеза, о некоторых вещах лучше не говорить. И не надо кричать. Моя невестка сейчас в доме, и если она услышит наш разговор, то расскажет об этом своей семье, и вскоре вся деревня будет судачить об этом. Если ты разведешься, то по закону дети останутся с мужем, и их будут называть детьми куни. О чем ты только думаешь? В нашей стране женщина должна состариться и умереть в доме мужа.

Тогда я поняла, что мое горе не интересует ни свекровь, ни даже родную мать. Я пошла к ним за помощью, потому что думала, что они, как женщины, поймут меня. Но от них я только и услышала, что должна молчать. Я забрала детей и покинула дом матери. Она бежала за мной, но я не останавливалась. Я злилась на всех них: на мать Джабара, которая использовала меня, чтобы создать иллюзию нормальной семьи, на свою мать — за то, что она ставила репутацию семьи выше моего счастья, и на самого Джабара, который предал меня. Самые близкие мне люди не посчитались со мной. У меня не было выбора — мне оставалось лишь страдать в одиночестве. Тогда я еще не понимала, что моя жизнь изменилась навсегда.

Когда я пришла домой, Джабар еще не ушел. Он засмеялся, увидев меня.

— Я же сказал, что ты должна держать рот на замке, если хочешь, чтобы с тобой и твоими детьми все было в порядке.

Меня поразило то, что он назвал наших детей моими. В то время я была беременна третьим ребенком и не знала, что делать. Я даже хотела, чтобы Аллах не дал мне родить этого ребенка. Когда я посмотрела в глаза детям, мое сердце сжалось от боли — они были еще совсем маленькими и невинными и не понимали, что происходит.

Когда Джабар наконец ушел, я стала думать о том, что мне следует предпринять. Но сколько я ни размышляла, я не могла найти выхода. Поэтому я сделала то же, что делают многие другие афганские женщины, — я оставила все на усмотрение Аллаха, рассчитывая на его милость.

Глубокой ночью я услышала, что открылась калитка. Встав с кровати, я подошла к окну. Джабар шел к дому рука об руку с каким-то мужчиной. Забыв, что мне рассказали о нем, я удивилась, когда увидела, что мой муж держит мужчину за руку и разговаривает с ним очень любезно. Казалось, что он показывает ему дом. Внезапно я поняла, что это любовник Джабара. Я выбежала в коридор и встала перед ними.

— Ради Аллаха, не оскверняйте мой дом!

Я и любовник мужа узнали друг друга — мы встречались в деревне. Я обратилась к нему:

— У тебя что, совсем нет совести? Найди себе жену. Ты спишь с моим мужем, отцом двоих детей! Ты знаешь о том, что у него двое сыновей и я беременна от него третьим ребенком? Ради моих детей, оставь его!

Мужчина посмотрел на меня, словно на умалишенную, а потом заговорил странным, тонким голосом:

— Анеза, это у тебя нет совести, потому что ты спишь с моим мужчиной!

Я остолбенела. Как мужчина может сказать такое?!

— Аллах гневается на тебя! — заявила я. — В нашей религии мужчинам запрещено спать друг с другом. Неужели ты не уважаешь свою веру и традиции?

Джабар подошел ко мне и ударил меня по лицу.

— Бабрак мой любовник. Он имеет полное право находиться в этом доме. Так что если ты хочешь, чтобы я кормил и одевал тебя и твоих детей, то научись держать язык за зубами. Я устал от двойной жизни, устал все время врать. Меня тошнит, когда я занимаюсь с тобой любовью и притворяюсь, что я твой муж. Я люблю Бабрака и хочу, чтобы он ни в чем не знал отказа. Теперь ты знаешь, как обстоят дела, — я люблю только его. Наконец-то мне больше не придется притворяться и спать с тобой!

Мне хотелось умереть. Я выбежала из дома и схватила спички и бензин, решив сжечь себя заживо. Джабар и Бабрак не обращая на меня ни малейшего внимания, пошли в гостиную. Но тут я подумала о детях, о том, какие они еще маленькие и беззащитные, и поняла, что не могу покончить с собой — я должна жить ради них. Я плакала, мечтая снова стать той наивной девочкой, какой когда-то была. Я сидела в углу коридора и вспоминала звон колокольчиков танцора, приглашенного на нашу свадьбу. Наконец я поняла, почему Джабар не пришел ко мне в первую брачную ночь и почему ему не нравилось находиться рядом со мной. Я поняла, почему его мать хотела, чтобы я осталась с ним, и почему он постоянно злился на меня.

Шли месяцы, и я перестала наведываться в родительский дом, потому что мой живот вырос и мне было тяжело ходить. Джабар приносил мясо и всякие деликатесы и заставлял меня готовить все это для него и Бабрака. Несмотря на то что я была беременна, мне давали еду только в том случае, когда Бабрак был в хорошем настроении. Мои дети постепенно становились его рабами — старший сын должен был чистить обувь любовника моего мужа и выполнять все его распоряжения. Я должна была готовить и убирать. Я никогда не думала, что со мной могут обращаться так жестоко.