— Никакого, — прошептала Лена.

— Неправда! — стукнула кулаком по столу Катя. — Есть, и все его знают. Другая любовь!

— Так ведь пока ее встретишь…

— Встретишь… Мы живем в двадцать первом веке!

— Ну и что?

— А то, что современные люди ищут ее в Интернете. Закидывают густую сеть и ловят.

Лена испуганно заморгала.

— Что такое ты говоришь?

Катя вскочила с кресла, заходила, энергично взмахивая рукой, по комнате.

— А что? Новое — хорошо забытое старое. Всегда были свахи — исключая советскую власть: все, до чего дотянулась, она уничтожила, — сейчас — Интернет. Есть сайты знакомств: ladylove, znakomstva, kiss.ru…

— Ох, Катька, ох, с тобой не соскучишься!

Взрыв смеха одолел Лену. Она смеялась до слез, а может быть, плакала?

— Девочки, — снова заглянула в комнату Вера Николаевна. — Что вы все веселитесь?

Она смотрела на дочь очень сердито.

— Уйди, мама, уйди, — замахала на нее руками Катя. — Мы обсуждаем проблему — как говорил твой Ленин? — ах да, архиважную.

— Мой… Скажешь тоже, — оскорбилась Вера Николаевна, удаляясь. — Как тебе эти так называемые студентки? — спросила, полуобернувшись, Ваську, кота, который, пользуясь случаем, проник в комнату вслед за хозяйкой, легким прыжком взлетел над диваном, приземлился на теплое, нагретое Катей место и теперь лежал рыжим, пушистым половичком, щурил зеленые глаза на солнце и блаженно мурлыкал.

Он посмотрел на Веру Николаевну, перевел взгляд на легкомысленную молодежь, к которой давно относился весьма снисходительно, свернулся клубочком и задремал, продолжая урчать музыкально и громко.

— Да, ты прав. Надо переходить на заочный, — сказала Лена. — Сдам сессию и напишу заявление.

— Я тебе еще зимой говорил, — упрекнул ее Дима. — Ваш знаменитый «процесс аккредитации»…

— Наш… — невесело усмехнулась Лена.

— А то чей? — живо возразил Дима. — Уж точно не мой.

Они бродили по сухому и чистому центру — на окраинах еще было грязно, — синело высокое бездонное небо, светило теплое апрельское солнце, весенняя истома овладевала Леной, и не хотелось думать ни о чем серьезном, тем более — о неприятном. Она покосилась на Димку. Высокий, широкоплечий, в коричневой, мягкой кожи, куртке, он шагал, помахивая своим неизменным кейсом, твердо, уверенно и спокойно, поглядывая на Лену горячими татарскими глазами, счастливый до неприличия.

— Ленча ты Ленча, — снова заговорил он, и глаза его сияли, как два черных агата, — ты хоть понимаешь, до чего мне фантастически повезло? Это же «Новый мир», наш лучший журнал, несмотря на все передряги, и — взяли. Костя давно уговаривал — «рискни!» — а я колебался: ведь я не филолог, даже не журналист. И тема спорная. А они сказали: «Хороший очерк. Спорно, но интересно. Над чем вы работаете сейчас?» Нет, ты представляешь? Сами спросили! Я расхрабрился и оставил им свой рассказ — о Северном море, помнишь, показывал? Как чувствовал — сунул в последнюю минуту в кейс. Тебе ведь понравилось, да?

— Очень.

«Только он не о море, — подумала Лена. — Он о тебе, Дим-Димыч», — но говорить ничего не стала.

— Откуда ты берешь темы? — помолчав, спросила она.

— Как откуда? Да отовсюду. — Дима огляделся по сторонам, будто темы валялись на тротуаре, стоило лишь нагнуться и подобрать. — Откуда… Хватило бы жизни…

Лена невольно вздохнула, вспомнив хмурого Мишу с его неизменным «не пишется» и «нет тем». Его эйфория от встречи с Леной прошла на удивление быстро.

— А когда ты пишешь? — продолжала она допытываться.

Дима сразу понял, о чем она говорит.

— Думаешь, мешает фирма? — засмеялся он. — Наоборот — помогает! Какие люди, коллизии, один сленг чего стоит! Фирма не только кормит меня. Там кипит жизнь!

«Может, поэтому ему и не пишется, что выключен он из жизни», — подумала Лена про Мишу и снова вздохнула: с ним все труднее и муторнее, они почти не видятся. Зато появился Стив — правда, пока в виртуальном, призрачном мире всемогущего Интернета.

— Зайдем к японцам? — неожиданно остановился Дима.

— К каким японцам? — подняла брови Лена.

— А в ресторанчик. — Дима кивнул в сторону небольшого свежеокрашенного дома. — Читай — «Японское суши». Отметим мою удачу и твое мужественное решение перейти наконец на заочный.

— Но я еще не решила, — испугалась Лена.

— Так решай! — сжал ее руку Дима. Черные глаза смотрели сердито. — Сдавай, так и быть, сессию, пиши заявление и — бегом к нам, на фирму.

— Летом у меня кое-какие дела, — неопределенно пробормотала Лена. — Если бы осенью…

— Можно и осенью, — великодушно разрешил Дима. — Фирма мощная, расширяется, будут места. Тем более по моей рекомендации.

Лена фыркнула. Дима засмеялся тоже.

— Нет, правда, меня там, представь себе, ценят. Раз я прошу, значит, девушка с головой. А что у тебя за дела, да еще летом? — словно бы мимоходом, скрывая вспыхнувшую вдруг тревогу, поинтересовался он.

— Так… Не важно… — уклонилась от ответа Лена.

Потому что летом она летела в Лондон, к Стиву, с которым переписывалась и перезванивалась с зимы, через месяц после того, как Катя чуть не насильно усадила ее за компьютер и они вместе зашли на сайт znakomstva.ru. Лена придумала себе логин, заполнила анкету — возраст, рост, вес, чем занимается, — переслала на сайт фото.

— Пиши: «Для серьезных отношений», — потребовала Катя, и Лена, посмеиваясь, так свое стремление — ну, не стремление, конечно, а, может быть, пожелание — и определила.

— А что, у людей получается, — убеждала Катя.

— И где ты их видела, этих людей? — скептически возражала Лена. Но она уже запуталась в сети Интернета.

* * *

Возник Стив не сразу. Были какие-то проходные фигуры из наших, но после короткой, шутливой, так себе переписки их решительно отбраковывала Катя.

— Нет, не то, — говорила она. — Поехали дальше.

Некий Веня упорно настаивал на встрече.

— Ну сходи, — разрешила Катя.

Встретились на Арбатской площади, у «Художественного». Было холодно, зябко, Лена прикрывала варежкой нос. Веню узнала сразу, хотя фотография ему явно льстила, и по тому, как вытянулось его лицо, поняла сразу, что нос все равно покраснел, волосы развились — не стоило, как видно, сбрасывать капюшон, — макияж, конечно, помог, но не очень, разве что прибавил красок неизменно бледному, без намека на здоровый румянец лицу. Старый комплекс — она некрасивая! — преодоленный совместными усилиями Димы и Михаила, вынырнул из небытия. Лена сжалась и потускнела, не знала, куда девать руки-ноги, растеряла заранее приготовленные небрежные, остроумные фразы и молча поплелась с этим самым Веней в кино.