Советский ВМФ использовал подводных пловцов в годы Второй мировой войны; первая боевая часть пловцов была образована в Ленинграде в 1941 г., ее задачей было ведение разведки немецких войск, осаждавших город. После окончания войны потребность в боевых пловцах сохранилась, и в 1954 г. на Черном море был организован Шестой военно-морской полк подводной разведки. Одним из факторов, заставившим сделать упор на подводную оборону, явилось обнаружение следов ласт неизвестного пловца на пляже вблизи элитного санатория для советских государственных и партийных работников; это открытие вызвало настоящую тревогу и подтвердило опасения относительно того, что НАТО проводит операции специальных сил на советском побережье. В октябре 1956 г. еще один полк подводной разведки, получивший название «Парусники», был образован на Балтике.

В том же году в Портсмуте (Англия) получил известность случай подводного шпионажа, в котором был замешан боевой пловец королевских ВМС коммандер Крэбб (о нем подробнее рассказывается в другой главе этой книги). Опасения относительно того, что морские дьяволы Черного Князя могли быть причастны к гибели «Новороссийска», послужили еще одним обоснованием для принятия решения на ускоренное развитие подводных разведывательных полков, способных вести как оборонительные, так и наступательные действия. Соответственно, в 1957 г. по приказу министра обороны маршала Жукова были сформированы особые подводные разведывательно-диверсионные части, или части морского спецназа.

Еще один повод к необходимости готовить боевых пловцов появился в июне 1967 г., когда Шестидневная война на Ближнем Востоке застала врасплох Москву и ее ВМФ. Корабли советского ВМФ разных типов находились в Порт-Саиде (Египет), и советское верховное командование вдруг осознало, что советские корабли оказались там беззащитными против возможной подводной атаки израильских специальных сил. Как итог в советском ВМФ был сформирован 1-й противодиверсионный полк, который базировался на Черном море и имел боевую задачу защищать корабли и береговые сооружения от боевых пловцов.

В 1969 г. аналогичные части были сформированы на Северном, Тихоокеанском и Балтийском флотах. Пловцы вооружались кинжалами, подводными автоматами (снаряжаемые иглами длиной около 60 см, которые убивали человека на дистанции от 4,5 до 18 метров) и четырехствольными пистолетами; они также могли действовать в качестве коммандос и специалистов по снятию мин.

На следующий год ГРУ (Главное разведывательное управление) сформировало свою собственную разведывательно-диверсионную группу, в задачу которой входил сбор разведывательной информации и проведение наступательных операций против иностранных баз. Это элитное подразделение, известное как «Дельфин», подвергало своих сотрудников самым жестким физическим и психологическим испытаниям. Процесс отбора для службы в этой части длился тридцать три недели и включал, в частности, бег на 100 километров с полной боевой выкладкой и еще 10 километров — без выкладки. Как и бойцы американского спецназа («SEAL»), или британские морские пехотинцы («SBS»), или члены французских частей Губерта, новобранцы ГРУ должны были уметь прыгать с парашютом днем и ночью, десантироваться из вертолета, покидать подводную лодку через торпедный аппарат и быть специалистами по взрывчатым веществам. Боевые пловцы «Дельфина» специализировались на конкретных географических районах и проходили в Севастополе специальный учебный курс по борьбе с морскими животными и подводными диверсантами. Их также обучали приемам доставки в порт противника ядерных зарядов весом 27 или 70 килограммов. Эти заряды они могли транспортировать и на миниатюрных подводных лодках «Пиранья». Лодка «Пиранья» могла брать на борт шестерых диверсантов в полном снаряжении. Использовались также подводные спускаемые аппараты «Тритон» и «Тритон-2» и человеко-торпеды типа «Сирена». «Сирена» несла двух диверсантов с их снаряжением и выпускалась в морс через торпедный аппарат подводной лодки. Раз в месяц сотрудники «Дельфина» проходили проверку по всем дисциплинам.

В период с 1967 г. по 1991 г. советские боевые пловцы набирали боевой опыт но всему миру, и в особенности в Египте, Анголе, Эфиопии, Мозамбике, на Кубе, во Вьетнаме, в Северной Корее и Никарагуа. Эти государства разрешили советским боевым пловцам действовать на своей территории. Известен случай гибели двух советских пловцов в заливе Камрань (Вьетнам) во время вьетнамской войны; пловцы пытались заминировать американские торговые суда.

Капитан 1-го ранга Юрий Плященко, бывший командир 1-го полка боевых пловцов Черноморского флота, в 1984 г. находился в Никарагуа. Он вспоминает, что в Никарагуа их задача была гораздо шире, чем просто нырять с кинжалами и пистолетами: «В Никарагуа нам не нужно было ходить под воду. Никарагуанцы хотели, чтобы мы рассказали им, какие водные пути могут быть открыты для коммерческого судоходства. ЧП с минами, случившиеся там, привлекли внимание всего мира, и наш бывший союзник на самом деле стал жертвой минной блокады... Мы объяснили никарагуанцам, как воспрепятствовать операциям по постановке мин и каким образом из буксирных судов сделать тральщики мин. После нашего отъезда подрывов там больше не было».

В 1989 г. пловцы спецназа советского ВМФ оказались в центре внимания мировой прессы, поскольку были задействованы в охране круизного лайнера «Максим Горький», на котором происходила встреча на высшем уровне Михаила Горбачева и Джорджа Буша.

После гибели «Новороссийска» советский ВМФ настойчиво искал и более оригинальные решения для подводной защиты кораблей и выполнения боевых задач. Адмирал Горшков был впечатлен действиями групп американских подводных подрывников во время Второй мировой войны, и он принял решение использовать в подводной войне морских млекопитающих. Впервые подобная идея была предложена еще в годы Первой мировой войны В.Л. Дуровым, основателем династии русских цирковых артистов, который брался подготовить российскому императорскому флоту морских котиков для борьбы с немцами на Балтике. Но Горшкова больше интересовала тактика, примененная американцами в недавней войне во Вьетнаме, — в частности, эффективность обученных американцами дельфинов по защите базы Камрань от диверсантов. Говорили, что дельфины уничтожили пятьдесят вьетнамских пловцов и двух советских спецназовцев. Дельфин, обнаружив пловца, посылал сигнал своему наставнику, который отдавал приказ атаковать цель. После этого дельфин выталкивал пловца на поверхность и делал ему парализующий — и в большинстве случаев смертельный — газовый укол с помощью иглы, укрепленной у него на носу. Такой способ показался Горшкову убедительным, и он распорядился начать работу в этом направлении.

Обучение морских млекопитающих началось в севастопольском дельфинарии в 1967 г. Для подготовки были отобраны семьдесят дельфинов и несколько морских котиков, а руководили проектом исследовательский центр ГРУ и В. Калганов, легендарная фигура советской военно-морской разведки. На первом этапе животных учили подавать сигналы о приближении пловца и обнаруживать объекты на дне моря, а на втором — атаковать пловца и доставлять взрывчатку под надводные корабли и подводные лодки. В 1991 г. Черноморский флот провел крупное учение, в ходе которого млекопитающие сумели условно повредить двадцать три корабля, т.е. «вывели из строя» шестьдесят процентов кораблей Черноморского флота. Аналогичный тренировочный центр был создан на острове Витязь на Тихом океане, где морских львов обучали применять их зубы для нападения на диверсантов. Морские львы были достаточно сильными, чтобы прокусить акваланг и разорвать подводного пловца. На учениях Тихоокеанского флота в 1989 г. были задействованы обученные морские млекопитающие, которые, как сообщалось, сорвали действия двадцати трех боевых пловцов по выходу в район цели.