litbaza книги онлайнСовременная прозаЛедяное озеро - Элизабет Эдмондсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 122
Перейти на страницу:

— Просто сильно замерзла. Иди домой и непременно выпей чего-нибудь теплого, тогда все будет в порядке.

— Именно это мы и собирались сделать, когда ты нас позвала, — заметила Урсула. — Вы катаетесь просто восхитительно, дядя Хэл, — добавила она, закручивая веревку от санок вокруг запястья, чтобы крепче ухватиться.

— Запомните, — крикнула им вслед Сеси, — если занемеют пальцы на ногах или руках… или нос — потрите пораженное место снегом!

Урсула в ответ подняла руку, и девочки растворились в сгущающихся сумерках.

— Нам тоже пора обратно, — сказала Сеси. — Сейчас рано темнеет.

Хэл ее не слушал.

— Кто это там? — спросил он, глядя на одинокую фигуру, неторопливо скользившую вдоль берега длинными, плавными шагами.

Сеси подняла руку, заслоняясь от последних лучей закатного солнца.

— Аликс. Поедемте к ней наперерез.

— Она занята своими мыслями… — начал Хэл, но Сеси уже помчалась в ту сторону.

Хэл пустился за ней, прибыв в тот момент, когда Аликс, вздрогнув от неожиданности, подняла на них взгляд.

— О, это ты, Сеси, как ты меня напугала, налетев с таким свистом.

Голос Хелены, тот же тембр и высота. Правда, ни малейшего следа американского акцента, который всегда сохранялся у ее матери, но все остальное — точь-в-точь. На миг Хэл ощутил боль в сердце и неожиданную щемящую тоску.

Странно, озеро кишело призраками. На льду полно людей, напоминавших кого-то из прошлого либо на кого-то похожих, только он не мог сообразить, на кого именно.

Еще перед тем как познакомиться с Утратой, он увидел вдалеке две фигуры — они катались на самой середине. На краткий миг словно упала пелена годов, и ему показалось, что он стоит на берегу, а там, едва касаясь льда острыми лезвиями, мчатся по озеру братья Ричардсон: Невилл — быстрый, точный, уверенный; Джек — неистово рвущийся вперед, без улыбки, с выражением злобного исступления на лице. То было случайное и неожиданное проникновение в суть его натуры — ведь Джек родился со способностью маскировать свои чувства.

Очнувшись от своего внезапного наваждения, Хэл понял, что те двое вовсе не Невилл и Джек, а просто причудливая игра света и тени, вспугнувшая призраков в его мозгу.

А еще чуть позже ему на глаза попалась женщина; они с Сеси увидели ее, удаляясь от берега со стороны «Гриндли-Холла». Женщина в желтых бриджах и желтой шляпке, тоже опытная фигуристка, выписывающая на льду вензеля и выделывающая прыжки.

— Это таинственная обитательница «Гриндли-Коттеджа», — сообщила дядюшке Сеси. — По словам Урсулы, все местные считают, что это кинозвезда. Она американка. Возможно даже, вы ее знаете.

Хэл лишь посмеялся над ней.

— В Америке сто пятьдесят с чем-то миллионов человек, и среди них великое множество молодых женщин.

Сеси тоже рассмеялась.

— Так и кажется, будто Америка это что-то вроде Лондона, где то и дело сталкиваешься с кем-то из знакомых.

— Они считают, что она известная артистка?

— Нет, они ее не узнали, но вы же сами видите: дама носит темные очки.

— Очень разумно на льду. Надо мне тоже достать свои. — Хэл, прищурившись, посмотрел на быстро движущуюся женщину, выписывающую восьмерки. — Она действительно выглядит смутно знакомой.

Но что тому причиной: посадка головы, улыбка? Было в ее облике нечто будоражившее память, но мимолетное ощущение исчезло так же быстро, как и возникло, — не более чем неуловимый проблеск.

— Вы часто ходите в кино? Или для вас, как для актера, это и не отдых вовсе?

— Я обожаю кино, — ответил он.

— А сами когда-нибудь снимались?

— Нет, должен признаться, не снимался.

— А я думала, что все актеры в Америке в конце концов попадают в Голливуд. — В голосе Сеси звучало разочарование. — А вы когда-нибудь там были?

О да, он там был. Гостил у аристократов Голливуда, был гостем дома Фэрбенксов, обедал у Чаплинов, танцевал с Адель Астер.

— Я больше человек сцены, — произнес Хэл.

Нет, он не намеренно скрывал от английской родни подробности своей карьеры. Если бы после смерти матери кто-либо из них выказал хоть малейший интерес к его жизни, он посылал бы им вырезки из газет и журналов, поведал, что стал успешным и известным театральным режиссером, работая под псевдонимом Генри Ивисона, составленным из двух его первых имен: Генри Ивисон Гриндли. Если бы кто-нибудь из родственников проявлял интерес к театру и наткнулся на его имя, то они сумели бы произвести нехитрые умозаключения и вычислить, что это он. А может, и нет: происходящее по ту сторону Атлантики, похоже, не имело ни для кого из них значения. Едва ли он мог бы снабдить Питера какой-либо информацией о конкурирующих американских фирмах или Роджера — рассказами и слухами из судебной практики, а они, в свою очередь, явно не горели желанием услышать о карьере третьеразрядного актера…

За исключением голоса, Аликс не оправдала его ожиданий. Жаль, что живое и энергичное десятилетнее существо превратилось в недовольную молодую женщину с брюзгливо сложенным ртом.

— А где Эдвин? — поинтересовалась Сеси, снимая перчатки и дуя на пальцы.

— Уехал на станцию встретить знакомого, — объяснила Аликс.

— Он будет гостить в «Уинкрэге»?

— Кто?

— Знакомый, которого он поехал встречать?

Несколько мгновений Аликс молчала, потом промолвила:

— Не знакомый, а знакомая. Она остановится в его доме в Лоуфелле. Сам он там жить не будет, праздники он проводит в «Уинкрэге».

— Это его девушка? — спросила Сеси.

— Беженка. Она бездомная. Вы же знаете, какое у Эдвина доброе сердце.

— Очень чутко с его стороны, — заметила Сеси. И пристально взглянула на Аликс. — Но ты так не думаешь.

— Да, чутко. Надеюсь, что она не пытается обманом втереться к нему в доверие.

— Она тоже фотограф?

— Музыкантша. Из Вены. Еврейка.

— Господи Боже! — воскликнула Сеси. — А леди Ричардсон знает?

— Нет.

— Лучше не говорить и Еве, а то она притащится в Лоуфелл и станет предлагать ей работу на кухне фунтов за десять в год.

Это вызвало у Аликс улыбку.

Она могла бы больше улыбаться, подумал Хэл, подивившись, как преобразился ее облик. Нет, внешне она совсем не походила на мать, но у нее хорошая фигура и интересное лицо. Ее наружность скорее поражающая воображение, чем красивая. Но отчего у нее плохое настроение? Может, она того же типа, что и ее бабка — любит самолично всем заправлять и всех держать под контролем и ей не нравится, что Эдвин так донкихотствует, не посоветовавшись с ней? Однако, будь они хоть сто раз близнецы, им с Эдвином сейчас, наверное, года по двадцать четыре или по двадцать пять лет; в этом возрасте Хэл не стал бы считаться с тем, что думает о его действиях сестра или брат. Правда, он никогда и не был ни с кем из родственников так близок, как эти двое, и несправедливо с его стороны осуждать реакцию Аликс на поведение Эдвина.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 122
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?