делать вид, что не понимаешь. Антоха, я так понимаю, о вашей афере нихрена не в курсе, предлагаю так это и оставить. Я же тебе еще и денег сверху добавлю бонусом, не обижу.

— Что ты хочешь знать? — губы недовольно поджимает, но истерику все равно не закатывает. Дорожит хлебным местечком. Даже подругу сдать готова ради того, чтобы остаться на нем.

— Все.

— Зачем тебе это?

— У меня свои мотивы.

После моего ответа она напрягается, так что приходится продолжить:

— Ничего я ей не сделаю. Ну, считай, что мне просто понравилась женщина. Хочу теперь больше узнать о ней.

— Оставь Еву в покое, у нее свадьба скоро.

— Я знаю, что ее папаша заставляет. Давай-ка ты мне быстренько расскажешь, почему она пляшет под его дудку.

— Откуда такая осведомленность? А, впрочем, ладно. Ева вообще особо не перечит ему, потому что у того влияние есть испортить ей жизнь. Захочет — выкинет из института, захочет — на улицу выставит без копейки денег. Я не осуждаю, но она же жизни не знает. Деньги всегда практически без лимита на карточке. О том, как заплатить за квартиру или на что продукты купить, думать не приходилось.

— Так ее тупо бабки держат? На этом все? — уж с этой проблемой я точно смогу разобраться. На дворец не хватит, но на вполне приличные условия жизни — вполне.

— Нет. Классическое патриархальное воспитание. Слушаться отца и не перечить ему. Она его боится, хоть и старается не показывать этого. Мать всегда на его стороне, дети ее никогда особо не интересовали.

Та еще семейка. Дети нужны для бизнеса, их мнение никого особо не интересует. Хорошо еще, что папаня Еву к старому хрычу какому не пристроил. Двадцать первый век, мать его, а людьми все равно торгуют.

Пусть не в кандалах и ошейниках, но это не отменяет факта принуждения.

— Слушай, а вы так похожи… Она мне фотку будущего муженька показывала, есть у вас что-то общее.

Вместо ответа я ухмыляюсь и киваю.

— Да не может быть. Родственники? — удивленно спрашивает, разглядывает мое лицо еще пристальнее.

— Братья.

Вижу, что у нее куча вопросов в головке крутится, но она упорно кусает губы, чтобы не ляпнуть лишнего. Помнит, что я обещал заплатить.

Достаю телефон, чтобы сделать перевод. Наличка вся дома в кошельке валяется.

— Номер карты продиктуй.

Получаю комбинацию цифр, более чем щедро благодарю девочку, за что получаю еще несколько фактов о Еве широким щедрым жестом.

Цветы, марку шоколада, любимую страну, в которой ей очень нравится бывать. Сам не знаю, зачем, но я запоминаю все.

— Босс твой ни о чем не узнает, можешь не переживать за место, — бросаю в конце, раздумываю над тем, заглянуть ли к Тохе.

Все-таки нет у меня особо желания смотреть на его член, который он точно вывалил перед новенькой.

Дергаю дверь, которая ведет на улицу, и в меня тут же влетает кто-то маленький и не слишком тяжелый. Она, наверное, за ручку как раз держалась, когда я на себя потянул.

Я машинально девчонку за плечи поддерживаю.

— Можно уже меня отпустить.

А голос-то знакомый.

Двадцать шестая глава. Ева

— Какими судьбами, солнышко? Принцессы не ходят по таким местам, — Адам хищно улыбается, продолжает удерживать меня на месте, закрыв проем своим мощным телом. Мне даже не видно ничего, остается только вдыхать его запах, уткнувшись носом куда-то в твердую грудь.

— Это тебя не касается. Я не обязана отчитываться перед посторонним мужчиной.

— Да что ты говоришь? Посторонний, значит? Специально меня провоцируешь, малышка? — он толкает меня к стене, зажимает в капкане своих рук.

Адам наклоняется и ловит мои губы, я теряюсь на несколько секунд, наслаждаясь глубоким пошлым поцелуем, но потом все же крепко сжимаю зубы в знак протеста.

Он не имеет права вот так просто целовать меня.

— Отпусти меня. Здесь есть охрана, я закричу и тебе навсегда закроют вход в это место, — стараюсь держаться уверенно, с вызовом смотрю в его глаза.

— Покричать хочешь, Принцесса? Я могу это устроить.

Мир переворачивается с ног на голову. Я оказываюсь закинутой на мужское плечо, Адам поддерживает меня ладонью на ягодицах, пока я продолжаю возмущаться и бью его кулаками по спине.

— Куда ты меня тащишь? Отпусти! Сейчас же!

Никакой реакции.

Мы оказываемся в какой-то комнате с приглушенным освещением, Адам не слишком заботливо бросает меня на кровать и тут же ловит мою правую руку, чтобы в следующий миг окольцевать ее железным браслетом.

Щелчок и я уже не могу сбежать.

— Тише, не дергайся так. Следы останутся, — он ухмыляется, вытаскивает второе крепление, и я оказываюсь «окольцованной» с двух сторон. — Попалась, Принцесса.

Адам нависает сверху, оглаживает пальцами талию, а потом резко накрывает ладонью грудь и сжимает до болезненной волны, которая странным образом скапливается внизу живота. Я машинально сжимаю бедра, и он это замечает.

— Ты ведь будешь хорошей девочкой? Иначе придется оставить тебя без оргазма.

Я приехала сюда с целью узнать о камерах у Ксюши, а в итоге оказалась прикованной к кровати в полностью беспомощном положении.

До меня доносится звук расстегиваемой молнии, я не сразу понимаю, что Адам пытается снять с меня джинсы вместе с трусиками.

— Нет! — я хочу помешать ему, но все эти брыкания просто какой-то пшик по сравнению с его силой.

Адам легко удерживает меня на месте и осуществляет задуманное. На коже выступают мурашки, я изо всех сжимаю ноги, когда замечаю такие же, как на моих руках, браслеты в противоположной части кровати.

— Не сопротивляйся, солнышко. Бесполезно.

Лодыжки прошибает холодом. Металл прижимается к коже, я жмурюсь, но тут же чувствую поцелуи, дорожка из которых начинается чуть выше оков и ведет по направлению к коленке.

Когда обжигает внутреннюю сторону бедра, я заливаюсь краской. Адам рассматривает меня внизу,