За обедом было съедено и выпито невероятно много, но Каролина почти не ела. Джентльмен, сидевший за столом слева от нее, не дал ей скучать. Это был достопочтенный Томас Страттон, имя которого ей показалось знакомым.

Мистер Страттон был одет в высшей степени модно. Плечи его фрака были подбиты настолько, что выглядели нелепо широкими; уголки воротника поднимались так высоко, что он едва поворачивал голову. На нем был полосатый жилет и фрак из очень хорошей материи ошеломляюще яркого синего цвета, украшенный рубиновыми и бриллиантовыми пуговицами. Говорил он так, как было принято у франтов: со скучающим видом, растягивая слова, но Каролина заметила, как часто глаза его загорались смехом, и поняла, что его манера держаться лишь поза и что в действительности он вовсе не такой blasй[16], каким хотел казаться.

Меланхолично взглянув на Каролину сквозь монокль, мистер Страттон почти не разговаривал до тех пор, пока не возымело действие превосходное вино лорда Брикона. После этого он разоткровенничался. Его история оказалась не совсем обычной.

— Как шестой сын обедневшего дворянина, — рассказывал он, — я уже примирился с мыслью, что придется стать священником или отправиться на поиски счастья в колонии, но, когда мой дядюшка умер, он оставил мне свое состояние. Человек он был чертовски неуживчивый и разругался со всеми моими братьями. Ей-богу, он бы и со мной поссорился, если б я не держался от него подальше. Теперь я счастлив оттого, что богат, и несчастен оттого, что не знаю, чем занять себя. С детства меня приучили держаться в тени, быть смиренным и благодарным за малые подарки судьбы. Уверяю вас, они были весьма малыми! Ныне я так богат, что могу выполнить любой свой каприз, но, к сожалению, капризов у меня немного. Теперь, когда я могу принимать любые приглашения и сам приглашать кого угодно, светские приемы потеряли свою привлекательность. Когда невозможное становится возможным, пропадает всякий интерес. По правде говоря, я пресытился светским обществом прежде, чем успел им насладиться. Черт побери, я в ужасном положении, но никто не может дать мне совет, хотя я прошу об этом каждого. Каролина засмеялась:

— А вы испробовали развлечения Лондона, сэр?

— Ну конечно! Я провел так около года, но едва не умер от скуки. Когда я был бедным, мне приходилось быть приятным собеседником, чтобы так оплатить свой ужин, но среди богатых никто не пытается быть приятным ради других. Они просто богаты и дьявольски скучны!

— О, сэр, честное слово, вы слишком суровы, — запротестовала Каролина.

— Возьмите молодых девушек высшего света, — продолжал мистер Страттон, сделав глоток вина из вновь наполненного бокала и явно увлекаясь начатым разговором. — Да уже того, как они на тебя смотрят и строят глазки, достаточно, чтобы зарыдать от тоски. Чтобы не отстать от других, я, разумеется, объявил себя рабом первой красавицы сезона и поклялся, что если она не примет мое предложение, то умру от горя. Конечно, она не идет ни в какое сравнение, но она единственная, а других — множество.

— И кто же эта удивительная леди? — поинтересовалась Каролина, и лорд Брикон, который, как ни странно, оказывается, прислушивался к разговору, хотя и сидел через трех человек, наклонился вперед и спросил:

— Действительно, Томас, кто же, наконец, покорил твое ледяное сердце? Могу поклясться, я считал, что ты никогда не падешь жертвой прекрасного пола.

— Другие недостойны даже упоминаться вместе с Несравненной! — заявил мистер Страттон. — Я открою вам ее имя и выпью за нее. Итак, за прекраснейшую из прекраснейших — за леди Каролину Фэй.

И он поднял бокал.

Каролина неотрывно смотрела на него, чувствуя, как кровь отливает от ее лица.

— Леди Каролина Фэй… — задумчиво повторил лорд Брикон. — По-моему, я слышал о ней.

— Черт побери, конечно, слышал! — воскликнул мистер Страттон. — Одно то, что ты сомневаешься, Брикон, показывает, что ты за деревенщина. Весь Лондон говорит об этой леди.

— Это верно, — подтвердила миссис Пиггот-Роу, сидевшая справа от лорда Брикона, — и говорят разное.

— На что вы, мадам, намекаете? — высокомерно спросил мистер Страттон.

— Не хочу омрачать твое романтическое настроение, милый Томас, — ответила она. — Как и Вейн, я очень рада, что твое сердце наконец-то покорено. Я уже готова была биться об заклад, что ты родился без этого важного органа. Но до меня дошли очень неприятные слухи о твоей леди Каролине. Ее имя связывают не с кем иным, как с нашим старым врагом Монтегю Риверсби!

— О Господи! Этот проклятущий! — воскликнул мистер Страттон, стукнув кулаком по столу. — Вульгарнее человека свет не видывал! Если в моем присутствии он посмеет хотя бы упомянуть имя леди Каролины, я пристрелю его, черт меня побери!

— Томас, не выставляй себя на посмешище, — вмешался лорд Брикон. — Ты же знаешь, что никогда не ладил с пистолетами.

— Леди Каролина и Монтегю Риверсби! — произнес мистер Страттон, задыхаясь. — Это ложь, что бы там ни говорили!

— Ладно, ладно, Томми, — примирительно сказала миссис Пиггот-Роу. — Незачем тебе людей смешить. Все эти светские девицы одинаковы. Ничего ты не добьешься, если начнешь безумствовать.

— Риверсби уйдет у меня на тот свет, не успев состариться, если не поостережется, — пробурчал мистер Страттон.

Внимание лорда Брикона отвлекла дама, сидевшая слева от него. Каролина, обрадовавшись, что он больше не участвует в разговоре, голосом, дрожащим от удивления и испуга, тихо спросила:

— А как выглядит леди Каролина?

Мистер Страттон выпил большой бокал вина и поставил его на стол. Каролина заметила, что он слегка опьянел. Однако глаза его смотрели на нее удивительно искренне и простодушно.

— Вам я признаюсь откровенно, — медленно прошептал он, — потому что вы мне нравитесь и потому что, ей-богу, вы — самая хорошенькая из всех девушек, которых мне довелось встретить. Черт побери, я открою вам тайну: я никогда ее не видел.

Каролина засмеялась:

— Тогда зачем вы притворяетесь, что в таком восторге от нее?

— Потому что приятели вечно подтрунивают надо мной из-за того, что я не верчусь вокруг какой-нибудь жеманной девицы. Черт возьми, они и смотреть на меня не желали, когда я был бедным, и будь я проклят, если они завладеют моим кошельком теперь, когда я богат!

Каролина смеялась, но при этом испытывала к мистеру Страттону некоторое сочувствие. Она знала, как назойливо ведут себя мамаши, у которых дочки на выданье, если появляется выгодный жених, и как ловко они могут осадить и унизить человека, которого не назовешь хорошей партией с финансовой точки зрения, каким бы замечательным он ни был в других отношениях.

Но Каролина была слишком потрясена и встревожена тем, что случилось за обедом, и не могла полностью сосредоточиться на горестях мистера Страттона.