Даже в смерти он был вызывающе красив. На мгновение, мне стало горько, что наши судьбы, столкнулись под ударом кия, один оказался в лузе, а другой… Черт его знает, что будет с другим. Но признаться, в такую лузу меня пока не тянуло.

С трудом оторвавшись от мертвого лица, я огляделась по сторонам. В ванной комнате была только ванна, раковина и табуретка, на которой лежали аккуратно сложенные вещи. И все. Ни шкафчика, ни стакана с зубными щетками, ни бритвы. Идиотская инсценировка: получается, Мендельсон зашел в ванную комнату, разделся, сложил одежду, лег в ванну. После чего спокойно дал себя зарезать. Бред! Даже если он доверял убийцы, то все равно бы постарался защититься. А тут тишина и покой, крепко глазки закрой. Но с глазками как раз промашка и вышла. Я, конечно, не специалист в этих вопросах, но не трудно догадаться, что в ванну убитый попал уже после смерти. Принесли и положили в воду. Выходит, убили его в квартире?

Я выскочила в коридор и быстро обежала немудреные меморинские апартаменты. Маленькая кухня. Никаких следов пиршества. Только грязь и паутина. Чайник. Пустой. На подоконнике засохшая половинка лимона и заплесневелая горбушка хлеба. В холодильнике пусто.

Комната, где стояла старая, изъеденная жучком мебель, также не дала никаких ответов на вопросы. Шкаф, из вещей в нем только грязное постельное белье. На столе старый телефонный аппарат. Хм, может, все-таки позвонить в правоохранительные органы? И что я им скажу? Дескать, шла мимо, дай, думаю, поднимусь к старому другу. На чашечку коньяка. Поднялась. И вдруг труп. Теперь как законопослушная гражданка звоню. А что потом? Потом законопослушную гражданку возьмут под белые рученьки и отведут в ближайшее отделение милиции. Знаю — проходили.

Я вернулась к Мендельсону. Зачем его убили? И главное — кто? Неужели и здесь не обошлось без проклятого камня? И вдруг меня осенило: Иванова убили точно также. «Словно кто-то мне в кабацкой драке саданул под сердце финский нож». Как хотите, а совпадением здесь и не пахнет. Я взглянула на одежду, свернутую на табуретке: сверху лежали летние светлые брюки. Узкий карман словно манил к себе прикоснуться. И я не устояла перед искушением. Пальцы нащупали тяжелую скомканную бумажку. Листок из школьной тетради в клетку. Немного разочарованно я его развернула и застыла: на ладонь аккуратно, словно он этого давно ждал, выпал перстень. Изумруд Лукреции, надо полагать?

Камень действительно был очень необычным. Густо-зеленый, он сверкал филигранно отточенными гранями. Оригинальная золотая оправа только подчеркивала его совершенство. Перстень притягивал к себе, требуя немедленно его примерить. Я подставила безымянный палец, и он нежно скользнул, сжимая палец в золотых объятиях. Идеально. Не думала, что на свете существует подобная красота.

Мой несостоявшийся жених Сергей Сергеевич был прав, когда говорил, что мы найдем друг друга. И вот мы встретились — изумруд, Мендельсон и я. Только одному из нас уже не поможешь. Я в последний раз взглянула на ювелира и повторила ему те же самые слова, которые он сказал мне перед тем, как отправить к праотцам: «Очень жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. Сложись они иначе, у нас могло быть очень интересно настоящее и не менее интересное будущее. Простите…», а от себя добавила: «хотя джентльмен и уступает место даме, но я ценю ваш порыв, Иаков Еремеевич изведать загробный мир первым. Счастливого пути!».

Представляете, он даже не сказал «спасибо!».

И только прикрыв дверь, я вспомнила: считалось, что все избранники Лукреции Борджиа умирали от точного удара в грудь кинжалом. Как позже выяснилось, их убивал ее брат Чезаре, влюбленный в сестру. Неужели убийце доставляет удовольствие повторять преступления Чезаре? Может быть в том, что Иванов и ювелир были убиты ножом в сердце, заключается особый смысл? Насколько я знаю, раньше такой способ убийства символизировал месть. За что отомстили моему бывшему мужу и ювелиру? За кражу изумруда? Или более серьезные проступки? И кто может владеть таким точным ударом? Профессиональный военный? Телохранитель? Врач?

Мне везло: ни в парадном, ни во дворе я не встретила соседей Меморина. Дверь в квартиру на всякий случай оставила чуть приоткрыла. Рано или поздно Мендельсона найдут. Немного мучила совесть: как-то негуманно скрываться с места преступления и оставлять ювелира одного. Да еще в ванне. Но с другой стороны, на руке у меня сверкал драгоценный камень. Где гарантия, что когда я вызову милицию, меня не обыщут? Стоит чуть глубже копнуть, как история изумруда Лукреции выйдет наружу. А вместе с ней и мотив, из-за которого я могла зарезать ювелира. Впрочем, мотивов даже два: уже упомянутая месть и желание завладеть имуществом покойного. Колечко отнимут, меня посадят. Заодно припомнят мою сумочку в крови, найденную на квартире Мендельсона. И, поди, потом доказывай, что умер ювелир намного позже. Сумку нашли? Нашли! Мотив есть? Есть! Пожалуйте, сударыня, в камеру предварительного следствия.

Именно поэтому, взвесив все «за» и «против», я поехала домой. По дороге прикидывала, где можно спрятать изумруд. Ясен пень, что спрячу его не навсегда, а только на время. Честное слово! Как только я узнаю имя его законного владельца, сразу верну. В душе теплилась надежда, что истинный владелец — я, ведь Иванов вез его мне в подарок, не так ли? При желании я даже свидетеля найду — таксиста, с лицом, внушающим доверие. Он на суде подтвердит, что пегий мужик с бородой вез перстенек своей супруге-змее с целью примирения. Да что это со мной? Сроду не была корыстной и жадной. Неужели так изумруд действует? Сергеев прав — я не хочу с ним расставаться. Всего несколько минут, как я его надела, а уже не хочу расставаться.

Безумный день все не кончался. Подходя к дому, я заметила, что около входной двери, посинев от холодного дождливого ветра, слонялись дети моего третьего мужа — Сидоров-1 и Сидоров-2. Несмотря на данное отцовство (к Сидорову у меня свои претензии), я очень люблю пацанов. Они, кстати, платят мне тем же. И по праву считают своей второй мамой.

— Какими судьбами, мужики? — устало спросила я, доставая ключи. — Почему мерзнете на крыльце?

Мужики оживились:

— Наконец-то! Мы тебя два часа дожидаемся. А мерзнем, потому что там собеседование-стриптиз. Нас выставили. Как сказала мама, от греха подальше.

— Выпороть бы вашу маму ремнем с пряжкой, — совершенно непедагогично заметила я уже в прихожей. — Собеседование-стриптиз, надо же такое придумать.

— Да ты не волнуйся, — успокаивающе заявил Сидоров-1. — Это для проверки будущей совместимости супругов. Мы в окно глядели: ничего криминального. Сначала девушка разделась. Потом мужик.

— Вы смотрели стриптиз? — ужас в моем голосе был неподдельный.

— Смотрели, — равнодушно пожал плечами Сидоров-2. — Разве это стриптиз? Вот в ночном клубе, да, просто супер. А здесь не девушка, а замороженный пельмень какой-то. Такой же синий.

Сколько нового я узнаю о частной жизни почти что родных мне детей. И это накануне первого класса. Акселерация, блин! Как они попали в ночной клуб, хотела бы я знать?

— Как вы попали в ночной клуб? — высказала мысль вслух. — Хотела бы я знать.