litbaza книги онлайнСовременная прозаЗаписные книжки - Уильям Сомерсет Моэм

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 95
Перейти на страницу:

Это здоровенный любвеобильный мужчина, обожающий рассказывать о своих сожительницах. От самоанок у него десять детей; одна дочка пятнадцати лет учится на его деньги в Новой Зеландии, остальных же, заплатив некоторую сумму, он отдал в мормонскую миссию. На острова он приехал в двадцать шесть лет, надеясь стать плантатором. Во время немецкой оккупации островов на Савайи было немного белых жителей, и Уильяме имел известное влияние на туземцев. Он любит их, насколько позволяет его эгоистическая натура. Немцы назначили его Amtmann,[12]и он оставался в этой должности шестнадцать лет. Однажды ему пришлось попасть на прием к Зольфу, германскому министру иностранных дел, и тот сказал Уильямсу: «Будучи правителем немецкой колонии, вы, надо полагать, свободно говорите по-немецки». «Нет, — ответил Уильяме, — я знаю только одно слово, prosit.[13]Но не слыхал его со времени моей поездки в Берлин». Министр от души расхохотался и велел принести бутылку пива.

* * *

Р. Долговязый худосочный юноша, по виду напоминающий клерка из конторы лондонского биржевого маклера; у него гнилые зубы с золотыми коронками и маленький брюзгливый рот. Вульгарен, неграмотен и лишен чувства юмора. На островах живет уже несколько лет и покрыт татуировкой, как туземец. Интересно, зачем он подверг себя этой мучительной операции? Возможно, красота здешних мест, дружелюбие и обаяние жителей тронули его грубую душу, и он решился на этот, как сам, видимо, считал, романтический поступок. А может, просто подумал, что так станет привлекательнее для женщин, с которыми спит.

* * *

Савайи. Когда после дождя начинает палить солнце, в здешних зарослях становится жарко, влажно, безветренно и душно, как в оранжерее; кажется, что все вокруг — деревья, кусты, вьющиеся растения — начинает бурно и стремительно разрастаться.

* * *

Назад в Алию я плыл на «Марстале», десятиметровом катере, принадлежащем одному канаку. Путешествие заняло десять часов. Пропахший порчеными кокосами катер был загружен копрой. Каюты там не было; я лежал на палубе над машинным отделением, прикрывшись пледом и положив голову на бугристые мешки с копрой. Команда состояла из капитана, стоявшего у румпеля, — это красивый, смуглый человек, с виду несколько напоминавший римского императора периода упадка, он немного склонен к полноте, но лицо прекрасное и решительное, еще одного канака, который, растянувшись во весь рост, спал, прикрытый мешковиной, и китайца, который сидел, курил и от нечего делать глядел на луну.

Луна ярко сияла, затмевая звезды, море было совершенно спокойно, если не считать мерной тихоокеанской зыби. Когда мы вошли в гавань Алии, на фоне неба темнели силуэты кокосовых пальм, смутно белел собор, там и сям горели на лодках огоньки — казалось, мы попали в заколдованное царство безмолвия и покоя; я пытался, но не мог подыскать подходящие слова для этой чарующей картины. На ум пришли две случайные строчки, я сам не знал, как и когда залетели они мне в голову: «Да воссияет Иакова лестница от Чаринг-Крос-са до неба».

* * *

Сува. Красивый просторный залив окружен серыми холмами, уходящими в таинственную синь. Возникает ощущение, что там, в далекой, густо поросшей лесами стороне, течет необычная тайная жизнь. И есть в ней, чудится что-то исконно туземное, смутно жестокое. Город тянется вдоль гавани; здесь много каркасных домов, магазинов больше, чем в Алии, но все-таки он чем-то напоминает факторию, которой, вероятно, и был когда-то. Туземцы расхаживают в юбочках лава-лава, майках или рубашках; по большей части это рослые крепкие мужчины, черные, как негры, и с такими же курчавыми, часто выбеленными известью волосами, которым стрижкой придают самые невероятные формы. Встречаются там одетые в белое индусы с бесшумной походкой; туземки носят на шее золотые цепи, на руках браслеты, а в носу кольца. За городом едешь мимо скученных поселений индийцев, а кругом в полях видишь их согбенные спины. На них нет ничего, кроме набедренной повязки, а тела ужасают своей худобой. Климат здесь субтропический, пальмы растут плохо, но есть обширные рощи манго; Сува лишена беспечного блаженства Самоа — здесь все более сумрачно, даже листва тяжелая и темная. Воздух томительно жаркий, тоже тяжкий, и непрестанно льют дожди.

Гостиница «Гранд Пасифик». Это большое трехэтажное оштукатуренное здание, обнесенное со всех сторон верандой. Внутри прохладно и пусто. Там есть большой зал с удобными стульями и постоянно включенными вентиляторами. Прислуживают индийцы, молчаливые и неуловимо враждебные; они ходят в белоснежных костюмах и тюрбанах, но босиком. Кормят здесь отвратительно, зато номера неплохие, чистые и прохладные. Постояльцев мало: представитель компании с семейством, несколько человек, ожидающих свои пароходы, да еще чиновники с других островов, приехавшие на Суву по делу или отдохнуть.

* * *

Синий. Приехал прямиком из Оксфорда, откуда и привез синий кубок — приз по футболу; живет здесь уже пять лет. Сейчас работает мировым судьей на одном островке, где он единственный белый человек. На время судебных каникул уезжает на Суву и там непрерывно пьет. Начинает прямо с утра и к полудню пьян в стельку. Ему нет и тридцати, он невысок, хорошо сложен, до сих пор выглядит спортсменом; у него приятное лицо, держится беззаботно и очень располагает к себе. Волосы стрижены коротко и всегда живописно растрепаны. Глаза голубые, лицо неправильное, но привлекательное. Чувствуется, что это человек славный и добрый, не способный ни на что худое. В душе он еще школьник.

* * *

Директор школы. Ирландец, был на фронте, где получил тяжелое ранение; по выздоровлении его специальным распоряжением направили на Фиджи. В детстве он читал об этих романтических краях и его непреодолимо тянуло туда. Сначала он обрадовался новому назначению, а теперь тоскует, одинокий и разочарованный. Школа его находится примерно в четырех километрах от Сувы, но он ездит туда при любой возможности; во время каникул останавливается в гостинице «Гранд Пасифик» и все время пьет виски с содовой. Лет ему не более двадцати восьми, росту невысокого, у него синие смеющиеся глаза и мимолетная ослепительная улыбка.

* * *

Страховой агент. Высокий пожилой человек с седыми, очень редкими, но аккуратно зачесанными волосами; одевается тщательно, держится прямо и красиво, невзирая на возрастающую тучность. Тридцать лет тому назад в составе театральной трупы он приехал в Австралию, женился на состоятельной женщине и с тех пор перепробовал множество занятий: был и плантатором, и чиновником в правительственном учреждении, и торговцем. Сейчас репутация его подмочена: представителем страховой компании он прибыл в Алию и там прикарманил страховые выплаты. Дорожа своим добрым именем компания вернула клиентам деньги, а он избежал суда только потому, что компания не хотела скандала. Почти все время он проводит в баре гостиницы «Гранд Пасифик», способен долго и помногу пить без малейших признаков опьянения. Благодаря актерской подготовке у него манеры благородного человека — это весьма забавно, если вспомнить, что он едва избежал длительного тюремного заключения.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?