Авиценна[33] (980-1037), самый знаменитый из средневековых мусульманских врачей, был уроженцем Туркестана (родился в Бухаре), но вся его активная жизнь, начиная с юности, когда он усердно предавался учению, проходила в Иране. Он вел жизнь, весьма насыщенную событиями, переменами и даже потрясениями, а потому и умер далеко не в преклонном возрасте — пятидесяти семи лет. Он изучал не только медицину, алхимию, философию и теологию, но также и политику. Он был одним из наиболее широко, энциклопедически образованных ученых всех времен и народов. Библиография его трудов включает в себя 242 названия — и это еще не считая утраченных работ, также отнюдь не малозначительных (например, двадцатитомную обширнейшую энциклопедию «Китаб аль-Инсар» («Книга непредвзятого суждения»), включавшую в себя двадцать восемь тысяч статей). Его «Канон», переведенный на латинский язык в XII веке, на протяжении нескольких столетий служил базовым учебником для студентов, изучавших медицину в университетах Западной Европы. Словно бы по иронии судьбы, другой знаменитый врач-алхимик, Парацельс, в начале XVI века устроит — в знак публичного протеста против университетской рутины, которую он собирался нарушить, — сожжение «Канона» Авиценны в присутствии студентов Базельского университета, предваряя курс своих лекций подобного рода шумным скандалом. Однако вовсе не следовало бы рассматривать Авиценну — ведь даже самые новаторские труды превращаются в нечто косное, когда пытаются сделать из них непререкаемую университетскую догму, — как своего рода «ископаемое». Как в области алхимии, так и медицины (две сферы деятельности, остававшиеся для него неразрывно связанными) Авиценна был наиболее славным представителем средневекового мусульманского мира.

Арнольд из Виллановы[34] (1240–1311) сочетал в своей врачебной карьере многочисленные поездки (в Испанию, Италию и Северную Африку) с весьма успешной преподавательской деятельностью в университете: он даже стал — большая честь! — ректором университета города Монпелье, особенно знаменитого своим медицинским факультетом. Малоизученным фактом биографии Арнольда остается его политическая деятельность: король Иаков II Каталонский[35] направлял его в качестве чрезвычайного посла к королю Франции Филиппу Красивому. Именно в ходе этой миссии у пего возникли трения с церковными властями: Сорбонна (так назывался в то время теологический факультет Парижского университета) приговорила его сочинения к публичному сожжению руками палача. Однако причиной для этого конфликта послужила отнюдь не алхимия, а обвинения в занятиях магией и высказываниях философских мнений, которые церковь считала не только еретическими, но даже и опасными для массы простого народа (например, утверждение о неизменном и абсолютном характере астрологического детерминизма, которому зачастую бывают подчинены действия людей). Только протекция со стороны папы римского Бонифация VIII, а затем Климента V не дала ему познать пренеприятной участи, постигшей Роджера Бэкона, который провел много лет в тюрьме. Арнольд будто бы в присутствии папы Бонифация VIII осуществил при помощи порошка проекции трансмутацию в золото свинцового бруска.

Именно Арнольд из Виллановы был в Монпелье учителем знаменитого Раймонда Луллия, которому он сообщил секрет осуществления трансмутаций. Большую роль в традиционной алхимии играла эта передача секретов от учителя к ученику.

Далеко не все врачи-алхимики в Средние века являлись личностями, способными сравниться по своему положению и престижу (в пределах западного христианского мира) с Арнольдом из Виллановы. Можно было бы выстроить целый ряд практикующих врачей-алхимиков (довольно зажиточных, менее обеспеченных и даже нуждавшихся), а на периферии собственно медицины — многочисленных «эмпириков», широко распространенных в Средние века по причине того, что не существовало, — если не принимать во внимание тех, кто стремился сделать карьеру университетского преподавателя, — действенных законов и предписаний, способных пресечь то, что мы называем незаконным занятием медицинской практикой.

Но как бы то ни было, считалось, что успешное осуществление алхимиком Великого Делания превращало его в адепта и придавало ему — независимо от того, являлся ли он профессиональным врачом, — сверхъестественные способности целителя. Но каковы же были эти блестящие лечебные свойства, которые традиция приписывала философскому камню, Камню Мудрых?

Считается, что Парацельс первым стал систематически применять металлы в лечебной практике, однако этот прием был в значительной мере заимствован у средневековых алхимиков.

Даже если Парацельс, «Лютер медицины», и освятил собственным авторитетом этот тип лечения (впрочем, ему пришлось вскоре оставить алхимию, чтобы целиком посвятить себя фармакопее[36]), лечебная деятельность алхимиков существовала задолго до него. Начиная с эпохи греческих алхимиков Александрии и даже еще намного раньше, с китайских адептов таоистского толка, успех алхимических операций имел своим следствием применение полученных результатов в лечебной практике, внешне исключительно зрелищной.

Вот текст, хотя и относящийся к значительно более позднему периоду (к самому началу XVI века), однако представляющий интерес в связи с нашим исследованием, поскольку он включает в себя всю предшествующую традицию, ту самую, которую старались поддерживать средневековые алхимики. Речь идет об отрывке из небольшого трактата Дионисия Захария, озаглавленного «Книжица о естественной философии металлов»:

«Чтобы использовать нашего великого короля [эликсир] для восстановления здоровья, надо взять его весом в один гран и развести в серебряном сосуде с добрым белым вином, которое после этого изменит свой цвет на лимонно-желтый. Затем дайте небольшое количество его выпить после полуночи больному, и тот поправится через день, если болезнь продолжалась не больше месяца, а если же она длилась год, то он поправится через двенадцать дней, и, если болезнь была гораздо более продолжительной, он поправится через месяц, при условии, что будет получать каждую ночь лекарство, как сказано выше. А чтобы всегда пребывать в добром здравии, следует принимать это лекарство, смешав его с медом, с начала осени до наступления весны. Так благодаря этому средству человек постоянно будет жить в превосходном самочувствии вплоть до конца дней, кои отведены ему Богом, как пишут философы [алхимики]».