Они шли по старым пустынным помещениям, и Ларви вдруг поймала себя на том, что цепляется за рукав мужа. А Пол сжимал ее руку.

Она заставляла себя делать наблюдения и замечания. Во-первых, у них появился вес, пусть даже и одну десятую земного. Во-вторых, стены здесь были покрыты блестящими алыми полосами, а над головой мерцало знакомое голубое свечение металла хичи. В-третьих, на полу — и это действительно был пол — стояли кристаллы в форме алмазов, а в них как будто находилась почва, и из нее торчали настоящие растения.

— Фруктоягоды, — гордо бросил через плечо Вэн, направляясь к кусту, покрытому пушистыми плодами меж изумрудно-зеленых листьев. — Можно задержаться и поесть, если хотите.

— Не сейчас, — ответила Ларви. В десяти шагах дальше по коридору виднелось другое растение, со светло-зелеными ветвями, похожими на щупальца, и плодами в форме цветной капусты. — А это что?

Вэн остановился и посмотрел на нее. Видно было, что он считал ее вопрос глупым.

— Их нельзя есть, — презрительно ответил Вэн. — Лучше попробуй фруктоягоды. Они очень вкусные.

Группа остановилась там, где красные коридоры сходились и один из них становился синим. Каждый из команды сорвал по коричнево-зеленой фруктоягоде и попробовал их сочную мякоть. Сначала осторожно, потом с удовольствием. А Вэн тем временем рассказывал им о географии Неба хичи.

— Здесь есть красные секции, лучше всего находиться в них. Тут много пищи и хороших мест для сна. В этом месте я оставляю корабль, и сюда никогда не приходят Древние.

— Но разве они не выходят из своих жилищ в поисках фруктоягод? — поинтересовался Пол.

— Конечно, выходят! Но здесь не появляются. Сколько я помню, этого никогда не происходило. — Голос Вэна поднялся на пол-октавы. — Дальше начинаются синие коридоры. — Неожиданно Вэн заговорил тише. — А туда Древние приходят часто. По крайней мере в некоторые места. Но там все мертво. Если бы комната Мертвецов не находилась в синем районе, я никогда не ходил бы туда.

И Ларви, вглядываясь в глубину коридора, на который Вэн указал, почувствовала трепет от ощущения глубочайшей древности. Что-то в этом было от Стоунхенджа, или Гизы, или Ангкор Вата.

В какой-то момент им показалось, что потолок потускнел, а растения сделались редкими и чахлыми.

— Зеленые коридоры, — продолжал Вэн, — они очень хорошие, но там все запущено и многое не действует. Например, в кранах нет воды. Растения погибают. А золотые... — О золотых коридорах Вэн говорить не захотел, но все же пояснил: — В них живут Древние. Если бы не потребность в книгах, иногда в одежде, я никогда не заходил бы в золотые. Хотя Мертвецы всегда подталкивают меня туда. Я не хочу видеть Древних.

Пол прочистил горло и сказал:

— Но, мне кажется, Вэн, нам все же придется туда идти.

— Зачем? — на высокой ноте спросил мальчик. — Там совсем неинтересно!

Ларви нежно взяла его за руку.

— В чем дело, Вэн? — мягко спросила она, видя выражение его лица.

Чувства Вэна сразу отражались у него на лице. Он совсем не умел, да и не желал скрывать их.

— Похоже, ты испугался, — заметил Пол.

— Я не испугался! — нервно возразил Вэн. — Вы просто не понимаете. Там нет ничего интересного.

— Вэн, дорогой, — сказала Ларви, — нам очень важно как можно больше узнать о хичи. Не могу тебе объяснить, но самое меньшее, что мы от этого получим, это деньги. Много денег.

— Он не знает, что такое деньги, — нетерпеливо вмешался Пол. — Вэн, обрати внимание. Мы все равно это сделаем. Расскажи, как нам вчетвером можно осмотреть золотые коридоры.

— Вчетвером нельзя! Можно только одному. Я могу, — похвастал он. Теперь он не на шутку рассердился и демонстрировал это Полу. Вэн испытывал к нему смешанные, но в основном неприязненные чувства. Изъясняясь с Вэном, Пол так тщательно выговаривал каждое слово, так презрительно у него это получалось, будто Вэн был недостаточно умен, чтобы понять такие простые вещи. Когда Вэн был с Джанин, Пол всегда оказывался рядом. Если Пол являлся типичным представителем мужчин, Вэн не стал бы гордиться тем, что сам мужчина. — Я бывал в золотых много раз, — еще раз похвастал он, — из-за книг и фруктоягод или просто наблюдал за их поведением. Они такие забавные! Но не такие уж глупые. Я знаю, как пройти безопасно. Один человек может. Возможно, двое. Но если мы пойдем все, они нас обязательно увидят.

— И что тогда? — спросила Ларви.

Вэн пожал плечами. Он не знал, что ответить на вопрос, помнил только, как этого боялся отец.

— Они не интересные, — вдруг сказал он, сам не понимая, что противоречит себе.

Джанин бросила пустую кожицу фруктоягоды к основанию куста и облизала пальцы.

— Вы задаете несущественные вопросы, — вздохнула она. — Вэн, куда доходят эти Древние?

— До края золотых — всегда. Иногда — в голубые коридоры или зеленые.

— Если они любят фруктоягоды и ты знаешь место, куда они за ними приходят, почему бы там не установить камеру? Мы бы их увидели. А они нас нет.

— Конечно! — торжествующе ответил Вэн. — Видишь, Ларви, совсем не обязательно ходить туда! Джанин права. Только... — он заколебался... — а что такое камера?

По дороге Ларви пришлось подбадривать себя на каждом перекрестке, она не могла удержаться и со страхом заглядывала во все коридоры. Но они ничего не слышали и не видели никаких движений. Было тихо, как на Пищевой фабрике, когда они впервые вошли в нее, и так же необычно, вернее, гораздо необычнее. Полосы света на стенах, маленькие оазисы растительности вдоль стен и прежде всего — ужасающая мысль, что где-то совсем рядом находятся живые хичи.

Когда они установили камеру в том месте, где встречаются хичи, то есть на пересечении зеленого, синего и золотого коридоров, Вэн потребовал уйти оттуда и повел своих спутников в комнату Мертвецов. Это была единственная возможность по радио связаться с миром. Даже если этот мир представляет старый Питер, беспокойно расхаживающий по Пищевой фабрике. Если это им не удастся, поняла Ларви, тут вообще нечего делать. Придется вернуться на корабль и отправиться домой. Не имело смысла исследовать станцию хичи, когда не можешь сообщить о результатах.

Храбрость Вэна увеличивалась пропорционально расстоянию, отделявшему их от Древних. Он провел их вначале по зеленым коридорам, потом по нескольким уровням голубых и подвел к широкой синей двери.

— Посмотрим, правильно ли она работает, — важно проговорил он и ступил на широкую металлическую полоску перед дверью. Дверь недолго поколебалась, затем как будто вздохнула и со скрипом открылась. Вэн, довольный, ввел всех внутрь.

Помещение, казалось, принадлежит людям. Хотя и выглядело несколько странным. Пахло в нем человеком. Несомненно, благодаря Вэну, который провел здесь немало часов за свою короткую жизнь.