Когда-то Дом Рептилий и его окрестности были частью зоопарка, построенного во время очередного перемирия. Оно продлилось всего лет десять, но тогда людям казалось, что война уже не возобновится. Иначе никто бы не стал строить зоопарк — сугубо гражданский объект, совершенно бесполезный с военной точки зрения. Идея заключалась в том, чтобы разместить рядом земных и местных тварей, чтобы продемонстрировать сходства и отличия между Землей и Окраиной Неба. Но зоопарк так и не достроили. Ныне от него остался только Дом Рептилий, который Кагуэлла сделал своей резиденцией. Надо сказать, это был удачный выбор: это здание оказалось несложно превратить в неприступную крепость. Мой хозяин мечтал потешить свое самолюбие, пополнив коллекцию бывшего зоопарка собственноручно пойманными змеями. Главным украшением коллекции должна была стать взрослая гамадриада, за которой он сейчас охотился. В подвале уже содержалась молодая особь, так что Кагуэлле предстояло раскошелиться на постройку нового террариума — не говоря о расходах на доскональное научное исследование. Как содержать эту тварь, пока было неизвестно, поскольку ее биохимия сильно меняется по мере созревания организма. Помимо этого, дом был увешан охотничьими трофеями Кагуэллы — шкуры, зубы, кости… Он держал змей не потому, что питал к ним нежные чувства. Он просто демонстрировал их гостям как свидетельство своих талантов — очевидно, что для поимки живой твари требуется несравненно больше ловкости, чем для того, чтобы просто выследить ее и пристрелить.

Ветви и лианы хлестали по корпусу машины. Я гнал по дороге, и визг турбины заглушал все звуки на многие мили вокруг.

— Что за гости? — спросил я в ларингофон. Кагуэлла сидел рядом, но мог слышать мой голос лишь в наушниках, плотно прижимающих его уши к черепу.

— Скоро увидишь.

— Это их идея — встретиться на прогалине?

— Нет, моя.

— И они знают, какую поляну вы имели в виду?

— Им это не обязательно.

Он дернул головой вверх, и я рискнул поднять глаза. Когда полог леса ненадолго поредел, открывая небо, я увидел ослепительно яркий треугольный клин, который висел у нас прямо над головой — драгоценность, врезанная в небесный свод.

— Он следит за нами от самого дома.

— Непохоже на местные самолеты, — заметил я.

— Правильно, Таннер. Это космолет.

После часа езды сквозь заросли мы достигли выжженной прогалины. Она появилась несколько лет назад. Не удивлюсь, если изначальной целью ракеты, которая здесь взорвалась, был Дом Рептилий: у Кагуэллы хватало врагов, чтобы подобная гипотеза выглядела правдоподобно. К счастью, большинство из них только догадывались о его местонахождении. Прогалина уже начала снова зарастать, но не настолько, чтобы помешать посадке летательного аппарата.

Космолет беззвучно висел над нами, как летучая мышь. Теперь его дельтовидная форма хорошо просматривалась. Когда он опустился ниже, я заметил, что его днище усеяно тысячами элементов, багровых, как раскаленный металл. При ширине пятьдесят метров он мог приземлиться без помех. Я ощутил волну тепла, затем ухо уловило чуть слышный гул.

Джунгли вокруг нас погрузились в молчание.

Космолет опустился еще ниже, с каждой из вершин треугольника свисала элегантная перевернутая полусфера. Теперь аппарат висел на уровне верхушек деревьев. Я уже взмок от жары, а яркий свет невыносимо слепил глаза, вынуждая прикрываться рукой.

Затем сияние потускнело до кирпично-красного оттенка, и космолет рухнул на площадку с высоты нескольких метров, словно перерезали невидимую нить. Полусферы мягко самортизировали, смягчая удар. Минуту стояла мертвая тишина. Затем из головной части аппарата языком выскользнул трап. Бело-голубой свет, которых хлынул из прямоугольного проема, превратил поляну в графический рисунок без полутонов. Боковым зрением я заметил каких-то тварей, которые поспешно скользнули в темноту.

В этот момент в проеме появились две фигуры. Они показались мне похожими на веретена, поставленные вертикально.

Кагуэлла отстранил меня и зашагал к трапу.

— Вы собрались подняться на борт этой штуковины?

Мой хозяин обернулся. Сияние за спиной превращало его в черный силуэт.

— Да, черт побери. А ты пойдешь со мной.

— Но я никогда не имел дела с ультра.

— Что ж, теперь у тебя появился реальный шанс.

Оставив машину, я последовал за ним. У меня был пистолет, но держать его в руке показалось нелепым. Я сунул его за пояс и не прикасался к нему на протяжении всей нашей встречи. Ультра молча поджидали нас наверху трапа, один из них со скучающим видом облокотился на косяк. На полпути Кагуэлла опустился на колени и пошарил в траве. Я поглядел ему через плечо и заметил нечто вроде мятого металлического листа, но не успел присмотреться внимательнее или удивиться. Кагуэлла заторопил меня:

— Шевелись. Они избытком терпения не страдают.

— Не думал, что на орбите болтается корабль ультра.

— Мало кто об этом знает, — Кагуэлла начал подниматься по трапу. — Они предпочитают не светиться. Им надо провернуть кое-какие сделки, а если слишком многие узнают, что они здесь, вся их деятельность накроется.

Ультра оказались мужчиной и женщиной. Их тощие тела, почти лишенные мышц, были одеты в экзоскелеты — целую паутину аппаратов и протезов. Оба были бледны, как покойники, а высокие скулы, черные губы и глаза, словно обведенные углем, усиливали это сходство. Черные жесткие локоны были искусно уложены, образуя нечто вроде гадючьего гнезда. Руки у мужчины были из полупрозрачного материала вроде матового стекла и пронизаны светящимися микросхемами и пульсирующими питающими линиями, а в животе у женщины зияла продолговатая дыра.

— Не слишком на них пялься, — шепнул Кагуэлла. — Это они любят — показать что-нибудь этакое, чтобы ты отвлекся. Могу поспорить: эта парочка — самые экзотические особи в арсенале капитана.

— У них это неплохо получается.

— Доверься мне, я имел дело с ультра. Вообще-то они слабаки.

Мы поднялись по трапу. Женщина оторвалась от косяка, выпрямилась и уставилась на нас без всякого выражения.

— Вы Кагуэлла? — осведомилась она, разлепив тонкие губы.

— Ага, а это Таннер. Он со мной. Это не подлежит обсуждению.

Она осмотрела меня.

— Он вооружен.

— Разумеется, — согласился я, слегка раздраженный тем, что она разглядела под курткой пистолет. — А вы разве нет?

— У нас свои средства. Прошу вас подняться на борт.

— Пистолет не помешает?

Женщина усмехнулась — наконец-то хоть намек на эмоции.

— Если серьезно, то проблем не будет.

Едва мы поднялись на борт, как трап втянулся, и дверь закрылась. Обстановка напоминала больничную — все стерильно, пастельные тона и масса стеклянной аппаратуры. Вскоре я увидел еще двоих ультра. Они развалились в огромных креслах перед пультом, инкрустированным невероятным количеством дисплеев, среди которых робко торчали хрупкие контрольные рычажки. Пилоты сидели обнаженными, у обоих была лиловая кожа и невероятно проворные пальцы, а на голове такие же жутковатые прически, только повыше.