Это был Николаша. Красный и глупо улыбающийся, он покачивался возле нашего стола. Язык у него заплетался. Я обернулся на Плохиша и увидел, как тот делает Николаше ободряющие знаки. Вероятно, это он и подбил Николашу подойти, а сейчас с удовольствием наблюдал, что из этого получится.

— Я хотел бы… Так сказать… — с трудом продолжал Николаша, адресуясь преимущественно к Ирине.

— Меня не интересует, что вы хотите, — холодно ответила она и взмахнула узкой рукой, словно отгоняя муху.

Николаша надулся.

— Я, собственно, подошел выразить свое сочувствие, — наконец не без усилий договорил он.

— Я в нем не нуждаюсь, — обрезала она его. Николаша совсем обиделся.

— Вы что же, даже не хотите со мною познакомиться? — икнул он.

— Бывают же такие идиоты! — словно про себя проговорила она и отвернулась.

Николаша задохнулся от возмущения. Я поднялся и, обняв его за плечи, увлек к столу, где сидели Плохиш и Хенрих.

— Я не пойду! — упирался Николаша, приседая. — Я здесь останусь!

Я силой опустил его на стул и набросился на Плохиша.

— Тебе что, скандала захотелось?!

— Подумаешь! — фыркнул Плохиш. — Уж и подойти к ней нельзя! Корчит из себя центровую! Если ты такая порядочная, то дома сиди!

В эту минуту что-то странное начало твориться с Хенрихом.

Еще подходя, я заметил, что он был неестественно бледен. Вероятно, непривычный к столь долгим загулам, к тому же смешав спиртное с наркотиками, он чувствовал себя отвратительно. Он сидел молча, с остановившимся взглядом, слегка раскачиваясь из стороны в сторону.

Вдруг он откинулся назад, рот его раскрылся, и он начал медленно сползать вниз, под стол. Я попытался его подхватить, но он обвис в моих руках.

— Помоги! — бросил я Плохишу. — Да скорее же!

— Иностранец загнулся! — ахнул Плохиш, вскакивая. Вдвоем мы кое-как усадили Хенриха на стул. Плохиш держал его под мышки, а я хлопал по щекам и брызгал в лицо водой. Хенрих не подавал признаков жизни.

— Слышь, он в натуре, того, — испуганно бормотал мне Плохиш. — Кони двинул. Че теперь делать-то будем? Прикинь, мертвый иностранец. Ментам че скажем?! Нас же закроют!

— Замолчи! — прикрикнул я. — Надо вытащить его на улицу. Может, отойдет на свежем воздухе.

— Я, наверное, пойду к своим, — подал голос Николаша, поднимая с груди тяжелую голову. От страха оказаться впутанным в историю с трупом иностранца он несколько протрезвел.

Взяв Хенриха под руки, мы с Плохишом волоком потащили его через зал к служебному выходу. По счастью, благодаря темноте и грохоту музыки на нас мало кто обращал внимание.

Оказавшись на улице, мы тут же вызвали нашу охрану. Они уложили Хенриха на газон, быстро раздобыли ведро и, сбегав в клуб за водой, принялись за обливание. Хенрих не шевелился, хотя на него выплескивали ведро за ведром.

— Надо искусственное дыхание сделать, — обеспокоенно сказал Гоша. — А еще лучше врача вызвать.

— Сваливать надо! — метался Плохиш. — Засунем его в машину, а по дороге где-нибудь выбросим. Пусть потом ищут.

Николай, не говоря ни слова, зачем-то массировал Хенриху голени.

Примерно после десятого ведра веки Хенриха дрогнули, и он издал жалобное мычание.

— Живой! — воскликнул Гоша с облегчением. Мы дружно перевели дыхание.

Испытывать дальше судьбу мы не решились. Я вернулся в клуб и рассчитался за столик. В это время моя охрана посадила мокрого до нитки бессознательного Хенриха в машину. Перед тем как тронуться, Плохиш оттащил меня в сторону.

— Я тут это, насчет сегодняшнего, — сбивчиво зашептал он. — Что ты со мной на «стрелку» поехал… Короче, я тебе за это крест хочу подарить. Как у меня!

Он сунул руку за пазуху и вытащил наружу висевший на массивной цепи золотой крест, который своими размерами вполне мог бы украсить купол небольшой церкви.

— Я ювелиру закажу! Прямо завтра! — заключил он с придыханием, сам смущенный несвойственным ему проявлением благодарности. — Никогда не забуду! В натуре! Гадом буду!

Я был растроган.

Когда я отвел голландца в номер, было уже начало второго ночи. Еще по дороге у меня в голове возникла одна идея. Возможно, она была не совсем трезвая. Скорее, совсем сумасшедшая. Но она меня увлекала. И хотя додумать до конца я не успел, я позвонил Храповицкому. Храповицкий уже спал.

— Что стряслось?! — спросил он сонным и недовольным голосом, когда я назвался.

— Кто сейчас управляет нашим банком?! — Я торопился. Меня распирало.

— Ты что, обалдел, среди ночи такие вопросы задавать? — разозлился Храповицкий.

— Ты можешь ответить? — не унимался я.

Видно, по моему возбужденному голосу Храповицкий почувствовал, что мною движет не праздное любопытство.

— Пока никто, — ответил он озадаченно. — После Ухода Сырцова его обязанности временно исполняет его заместитель.

— А ты не хочешь взять в наш банк Николашу? — выпалил я.

— Какого Николашу?!

— Николашу Лисецкого. Сына губернатора!

— Кем?!

— Управляющим! Кем же еще!

На том конце телефона возникла долгая пауза. Я даже подумал, что связь прервалась.

— Да он же полный дурак! — ужаснулся наконец Храповицкий. — К тому же лет ему сколько?

— Какая разница! — убеждал я. — Работать все равно будут другие люди. Отдай приказ, чтобы его распоряжения согласовывались с юристами. Чтобы без твоей визы его подпись считалась недействительной. Дело не в этом! Назначь его управляющим банком! Положи оклад тысяч сто долларов в месяц.

— Ты, часом, не пьян?! — подозрительно спросил Храповицкий.

— Нет, я анаши накурился, — ответил я честно. — Но это не имеет значения. Ты идею понял?

— Насчет анаши?

— При чем тут анаша?! Относительно Николаши!

— Тоже, что ли, покурить? — задумчиво сказал Храповицкий. — Ну, допустим, я его назначу. А что взамен?

— А взамен — проект. Связанный с заграницей. Хоть с той же Голландией.

— А почему с Голландией?

— С Голландией или другой страной, не важно! Я про Голландию говорю, потому что Вася мне голландца всучил, с которым я весь вечер возился. Нужен принципиально новый проект, связанный с заграницей! В каком-то направлении, которое в области еще не развивалось. Что-то там мы должны закупать.

— Что именно? — В голосе Храповицкого послышался пробуждающийся интерес.

— Да откуда я знаю! — нетерпеливо воскликнул я. — Это уже по твоей части. Что они там, в Голландии, выращивают? Ну, кроме анаши? Коров, что ли? Вот давай коров и закупать. Для сельского хозяйства. Создаем там фирму, ставим директором голландца. Настоящего голландца, а не русского, чтобы все чисто было. И гоним туда деньги из бюджета. Коров покупаем! Всякие технологии! Внедряем их изо всех сил. Картошку голландскую у нас сажаем, огурцы. Короче, развиваем деревню. Ты смысл, главное, ухвати, смысл! Это не разовая сделка! Это из года в год. Большие суммы. А Николаша сидит у нас гарантом. Понял наконец?