— Да, — кивнул Миша.

Он последний раз брякнул ложкой, спрыгнул со стула, унес тарелку в раковину.

— Спасибо, мама, — сказал он и потянулся ко мне.

Когда я наклонилась, Миша поцеловал меня в щёку. Моя радость. Я улыбнулась, обняла и поцеловала в ответ.

— Я пошел игъать, — заявил мальчик и убежал.

Я и Макс проводили его взглядами.

— Какой шустрый. И воспитанный. Молодец такой, — похвалил Максим.

— Да, — ответила я и улыбнулась. — Спасибо, Максим, за игрушки. Но не стоило так тратиться. Мы бы нашли, чем заняться.

— А почему нет? По-моему, Миша обрадовался.

— Конечно! Я же не спорю. Просто…

— Лиз, это подарок. Не думай об этом.

Я кивнула. Отложила вилку, которой даже не притронулась к еде — натянутые нервы не давали этого сделать. Выпрямилась.

— Максим. Я понимаю, это уже наглость, и я и так уже злоупотребляю твоей добротой, но мне больше не к кому обратиться. Прости за такую просьбу, но ты не мог бы одолжить мне денег? Я всё верну, ты же знаешь, что я никогда не сижу сложа руки. Как мы чуть-чуть освоимся на новом месте, я сразу всё отдам.

Вот, я это сделала. Попросила. Лицо горело от стыда, но я продолжала смотреть на Макса. Даже дыхание затаила, боялась пошевелиться, ожидая ответа.

— Это тебе не поможет, — сказал вдруг Максим, и встал из-за стола. Подошёл к окну. — Куда ты пойдешь? Будешь всю жизнь прятать сына? А как он в школу пойдёт? Это не вариант.

Я прижала пальцы к вискам, в голове настойчиво заныло.

— Ну а какие у нас ещё варианты? — спросила тихо. — Что мне остаётся, Макс? Я не знаю другого решения, — проговорила обречённо и встала.

Остановилась рядом с Максимом. Он смотрел на улицу. За окном уже сгустились сумерки, почти погас малиновый закат. На кухне стало совсем тихо, только в глубине дома слышался весёлый детский щебет и звук машинок. Там же монотонно шуршал телевизор.

— У меня есть предложение, — наконец сказал Макс и повернулся ко мне. — Обычно для принятия такого решения даётся время. Иногда очень много времени. Но у нас его нет.

Я вглядывалась в лицо мужчины, пыталась предугадать, насколько его вариант может быть хорошим или ужасным и уже была уверена, что он мне не понравится. Ведь в такой ситуации не может быть нормальной альтернативы.

— Какое? — решилась спросить. Голос прозвучал сипло.

— Ты выйдешь за меня замуж, — ответил Максим и посмотрел на меня.

Я несколько раз моргнула. Нахмурилась, пытаясь осознать сказанное. Покачала головой, не понимая, как он вообще мог додуматься до такого.

— Что? Я… Я не понимаю. Думаю, ты помнишь, что я уже замужем.

— Помню. Я могу помочь с разводом и сделать так, чтобы твой муж не претендовал на сына. Но ты должна будешь выйти замуж за меня.

И я бы рассмеялась, настолько абсурдным виделся этот разговор. Вот только было совсем не до смеха.

— И как новое замужество нам поможет? — спросила с сомнением.

— Так я смогу защитить вас.

Я отвернулась, повернулась обратно. Схватилась за край каменной столешницы.

— Но как же так? Я не понимаю. Ты правда сможешь нас защитить? Но… Как вообще это будет выглядеть? То есть, мы что, будем парой, мужем и женой? Не только на бумаге?

— Это уже по твоему желанию. Главное условие — первые три недели быть рядом со мной. Так будет безопаснее всего.

— Ты правда сможешь это устроить? Избавить нас от Олега, от Григорьева и его свиты? — спросила я, приблизившись к Максиму. — И Олег никогда не попытается забрать Мишу? Никто не попытается?

— Да, — твердо ответил мужчина, глядя в упор.

— И плата за это — брак? — уточнила я.

— Можно и так сказать. Это условие, которое, в первую очередь, выгодно для тебя.

Он выглядел напряженным, но я не понимала причины. Тем более, я уже всё решила.

— Я согласна, Макс.

— Хорошо, — тихо ответил он, как-то странно глядя на меня. Поднял руку и, едва касаясь, провел пальцем по моей щеке. — Тогда завтра едем на встречу с твоим мужем.

Макс

19 дней

Я заметил, насколько сильно Лизе не хочется видеть мужа. В её взгляде отразился откровенный страх. Конечно, ей сложно представить, что все действительно может закончиться в её пользу. Да и новость о замужестве, пусть и не сразу, но ошеломила. Девушка отпрянула, выгнула брови, смотрела с недоверием, но вопросов больше не задавала. Понятно, что согласилась она только ради сына, и всё же на душе стало чуточку теплее. Осталось так мало дней, но теперь эта девушка точно будет рядом. Пусть я не стану её любимым, пусть у нас ничего не будет, пусть она просто примет мою помощь, и у нас всего жалких три недели на это, даже меньше. Пусть… Это много больше, чем совсем ничего и я бы ни на что не променял это. Никогда. Разве что, на собственную жизнь, которую хотят отнять. И то, лишь для того, чтобы потом вновь найти Лизу и уже никогда не отпускать. Но в нынешних обстоятельствах я был рад и такому развитию событий. Лишь бы не потерять её больше и быть отныне спокойным, что ей ничего не грозит. Только закрыть вопрос с её мужем, и для этого Лизе нужно потерпеть ещё один день. Впрочем, основная часть уже сделана.

Я зря времени не терял. На следующий день после встречи с Алёной отправился к матери. Возможно, она могла что-то знать. Да и мысль о том, что отец не так просто стал в последние годы появляться в моей жизни — возникала далеко не в первый раз. На это наверняка были причины. Хоть какие-то. В том, что мой биологический отец, который бросил мою мать беременной, был богат — сомнений не возникало. И одежда и аксессуары и личный водитель. Мать о нем редко говорила что-то толковое. Чаще я слышал упреки, что я сам ужасно похож на отца. И она не рассказывала, что с ним, где он, вообще ничего. Только сказала однажды, что он живёт в Европе, но я тогда ей не поверил. А сейчас это обретало смысл. Поэтому нельзя было исключать мысль, что он как-то связан с Григорьевым.

Татьяна встретила меня как обычно. Никак. Я накануне предупредил, что заеду. Постучал в дверь просторной квартиры, которую купил для неё год назад, но никто не отозвался. Тогда открыл своими ключами.