– Фёдор!

Карапуз тут же перенял у Гиви моду испуганно озираться, и хотя всем остальным рассказ Гиви был абсолютно по барабану, гном все же продолжил:

– Старый, молодой – ей бэз разницы.

Фёдору почудилось женское лицо, чей насмешливый взгляд уперся ему прямо в глаза.

– Такой молоденький. Такой хорошенький. Ты ведь не сделаешь мамочке больно?

Фёдор принялся стрематься так, словно перенял повадки местных «грибников». Но никому, кроме него, голос мифической Электродрели из глупой гномьей байки не являлся. Разве что Гек в очередной раз держал сеанс космической связи с богом аспирина.

А вот Сеня, по правде говоря, незаметно выплюнувший таблетку, подсунутую ему Чуком, ободряюще постучал Фёдора по плечу:

– Федя, ты чё?

Тот дернулся, словно через него пропустили шаровую молнию, а Гиви все еще продолжал свои размышления вслух:

– Говорят, бородатых любит,– и словно почувствовав, что никто, кроме Фёдора, его не слушает, Гиви обернулся к карапузу: – Ничё! Нас, коротышек, голыми руками не возьмёшь. Глаз как у собаки, а нюх как у орла.

Гном повернул голову на дорогу и внезапно наткнулся предметом своей особой гордости – шнобелем невероятных размеров, на автоматный ствол, торчащий из куста:

– Вах! – только и успел выдохнуть ошалевший Гиви, вытягивая руки вверх.

Кусты раздвинулись, и на тропинку вышел здоровенный бугай в камуфляже, щедро украшенном дембельской мишурой, в сопровождении нескольких бойцов с АКМ-ами наперевес.

Наклонив к тому лицо, перемазанное зеленкой, главный омоновец не сдержал усмешки:

– Электродрель, говоришь? Не бойся, на такого, как ты, она даже в голодный год за мешок картошки не позарится.

Заметно повеселевший при виде омоновцев Лагавас выдвинулся на передний план и пару раз кашлянул. Заметивший его краем глаза командир ОМОНа отпихнул Агронома, подошел к эльфу и с нежностью обнял его. Наконец-то бойцы отряда сообразили, кого им всем так напомнил бугай в хаки: голубые глаза, длинные-длинные белокурые волосы, плавная походка…

Баралгин неслышно выругался:

– Вот пи…

Командир ОМОНа похлопывал Лагаваса по спине и другим частям тела:

– Ну, здравствуй, Лагавас, балтийский братишка,– сказав это, он жестом показал что-то своим подчиненным, и те принялись короткими зуботычинами укладывать остальных бойцов отряда на землю.

– Здравствуй, товарищ! – Глаза эльфа наполнились слезами, но, внезапно вспомнив о том, что он не один, Лагавас махнул головой за спину:

– Эти чурки со мной!

Омоновец тяжёлым взглядом осмотрел раскорячившуюся на земле разношерстную публику и снова махнул своим бойцам:

– Чуркам предъявить справку о регистрации. Один из его головорезов принялся обыскивать гнома, а тот принялся возмущаться:

– Ара, я не понял. Если тэбэ дэнэг надо, так и скажи, нэ юли.

Командир ОМОНа нахмурился, что-то соображая, потом пнул Гиви носком сапога:

– Так быстро не говори, понял? Я краями не догоняю, понял?

– Двадцать баксов, и ты нас не видэл, мы тебя нэ встречали.– Гиви решил не играть с огнем и сразу перешел на единственно понятный представителям органов язык денег.

Лежавший рядом с гномом Агроном горячо зашептал ему на ухо:

– Даже если продать в рабство карапузов – мы больше десяти не наскребем.

Командир ОМОНа схватил бомжа за волосы, поднял его голову и прорычал:

– Ты что, сюда торговаться пришёл? Давай-ка, за угол отскочим.

Ухватив Агронома за шкирку, он рывком поднял его на ноги и потащил за ближайший куст. Сначала они общались шепотом, но постепенно голоса все усиливались, переговорщики плавно перешли на отборнейший мат.

Баралгин краем глаза следил за кустами, прислушиваясь к разговору. Затем зашептал Фёдору, косясь на омоновцев, не сводивших с них автоматных стволов:

– Влипли мы, кажись, основательно. Надо было колечко твоё на границе задекларировать как лом цветных металлов. Прибалт наш, сука, мог бы и подсказать – они к этому делу привычные. А теперь сами же контрабас нам шьют, Федя.

Перебранка за кустами закончилась. Главный омоновец вернулся на поляну с хромовыми сапогами Агронома под мышкой и донельзя довольной харей.

Агроном, поджимая ноги в грязных портянках, присоединился к своему отряду. Командир ОМОНа жестом приказал пленным встать и отчеканил:

– Руки в гору! Разберёмся.

Автоматчики погнали гоп-компанию, добровольно сложившую руки на голове, по лесной тропинке, а потявкивающие овчарки заставляли непроизвольно ускорять шаг – не дай бог, сорвутся с поводка.

Вскоре тропинка вывела их к обрыву. Внизу, казавшийся игрушечным, раскинулся крошечный городишко. Командир ОМОНа очертил в воздухе его границы, словно представляя непрошеным гостям:

– Вот и пришли. Мы, прибалтийские республики, гордые, но маленькие. Столица в аккурат под большой ёлкой помещается. Как говорится, велкам!

G

Прибалты прогнали пленных по кривым улочкам, доставив в странного вида дом. В маленьком окошке на втором этаже выставлены были в ряд всевозможные цветы в горшках. Агроном мрачно кивнул Фёдору:

– Вон, гляди, узнаешь? Тут кино про Штирлица снимали!

Фёдору было не до осмотра сомнительных достопримечательностей – его мучили странные предчувствия.

Когда их всех под конвоем загнали в одну тесную комнатушку, карапуз счел за благо спрятаться за спинами своих товарищей, и ожидания его не обманули – в стене открылась незаметная до того дверь и на пороге появилась тетка, чье лицо ему чудилось еще там, в лесу.

Та самая Электродрель, которую в красках расписывал ему Гиви, оказалась дамой бальзаковского возраста, страшной, как матушка-смерть.

Фёдор застыл в ужасе, а стоящий склонив голову Агроном истово крестился.

Под руку с хозяйкой дома шел молодой смазливый парнишка.

Гиви наклонился к Фёдору и зашептал:

– Ну чито я тебе гаварыл? Это её бойфренд! Ну… сожитель по-вашему. Он же – лубовнык, он же – хахэль.

Парнишка тем временем принялся бесцеремонно пересчитывать присутствующих, тыкая в каждого пальцем с безупречно наманикюренным ногтем:

– Лицо кавказской национальности – это раз, балтиец – это два. Ещё пара мужиков и четыре беспризорника.– Он подмигнул кому-то из конвоиров и двинулся с обходом. Убедившись что никого больше нет, он капризно надул губки и спросил:

– Агент Смит телеграфировал, что вас девять, а чё это вас только восемь? Куда старикана дели?

Агроном, которому по старшинству следовало держать ответ, стыдливо уставился вниз, ковыряя пол босой ногой.