Тропа прямо перед нами резко сворачивала, и моста не было видно. Но я надеялся, что нашим людям удалось переправить животных на ту сторону.

– Они приближаются, сэр! – воскликнул я, пытаясь перекричать очередной ружейный залп.

– Вижу, – ответил он, методично перезаряжая ружье. – Нам нужно исчезнуть отсюда прежде, чем они окажутся настолько близко, что смогут напасть на нас. А теперь слушайте меня внимательно, Хари. Как только я начну стрелять, вставайте и бегите. Что бы ни случилось, не останавливайтесь, пока не окажетесь за поворотом. Готовы? Тогда вперед!

Мистер Холмс выстрелил еще раз из винтовки, и нашим врагам пришлось пригнуть головы. Я выскочил из-за валуна, за которым прятался, несколько раз стрельнул из револьвера и понесся что было сил вверх по дороге. Шерлок Холмс сделал еще несколько выстрелов и побежал вслед за мной.

Пока мы стремглав бежали от преследователей, смертоносные снаряды с треском и визгом рой за роем проносились над нашими головами. Мы бежали мучительно медленно, и казалось, бегство наше будет длиться вечно, но вот я наконец достиг поворота и, словно обретя второе дыхание, благодарно бросился за спасительный угол.

Я хотел было вздохнуть с облегчением, но тут передо мной предстала до того неожиданная картина, что я тотчас же оставил всякую надежду на продолжение своего существования в мире материальных тел.

Посреди дороги стоял неумолимый, как смерть, человек, похожий на хорька. Первым, что бросилось мне в глаза, был огромный маузер в его правой руке, который, казалось, был нацелен прямо на меня.

«Да охранят нас ангелы Господни!»[62]

За его спиной расположился в полной боевой готовности отряд тибетцев, до того свирепых с виду, каких мне в жизни не встречалось. Они были везде: на дороге и на склоне холма, за валунами и стволами деревьев, с винтовками, мушкетами и джингалами[63]на взводе. Шерлок Холмс выскочил, стреляя, из-за поворота, чуть было не врезался в меня – и тоже увидел, что мы в безвыходном impasse[64].

– Какого черта… – вырвалось у него, однако, осознав всю тяжесть нашего положения, он повел себя более чем достойно. Недрогнувшей рукой он разжег трубку и принялся курить ее так, как если бы ничто в мире не могло нарушить его покоя. Человек, похожий на хорька, поднял пистолет. Я увидел, как его палец коснулся курка, и вспомнил заросшую пальмами деревушку в Нижней Бенгалии, где родился. Глаза мои наполнились слезами.

Прогремел выстрел, за которым последовали череда залпов ружейного огня и гул разряжаемых мушкетов. Я решил, что уже умер, поскольку все вокруг погрузилось во тьму. Но, открыв глаза, я понял, что все еще стою на ногах – и на самом деле жив! Шерлок Холмс все так же покуривал рядом со мной свою трубку.

Прямо перед нами в окружении своих воинов стоял человек, похожий на хорька. Из дул их орудий курился дымок. Я обернулся.

Дорога позади нас была усеяна трупами подлых головорезов, которые пытались нас убить. По мере того как они выскакивали из-за поворота в яростной погоне за нами с мистером Холмсом, их перестреляло войско под предводительством человека, похожего на хорька: злодеи явно не ожидали, что здесь их ждет еще более яростный отпор!

Несколько негодяев, скакавших позади колонны, остались в живых и теперь позорно бежали. Человек, похожий на хорька, выстрелил еще несколько раз, дабы припугнуть их, и убрал оружие в деревянную кобуру на боку. Он подошел к нам и протянул руку мистеру Холмсу:

– Мистер Сигерсон, полагаю?

– Да.

– Меня зовут Яков Астерман. Я представитель его святейшества далай-ламы Тибета, и мне поручено вручить вам этот паспорт, дозволяющий вам и вашему спутнику посетить священный город Лхасу.

Астерман подал знак, и вперед выступил юный тибетец благородной наружности. Отвесив низкий поклон, он передал Астерману грамоту, обернутую вокруг стрелы. В Тибете такое послание называется дa-йиг, или «письмо-стрела»: стрела свидетельствует, что грамота носит официальный характер. Астерман, в свою очередь, церемонно поклонился и вручил «письмо-стрелу» мистеру Холмсу, который сломал сургучную печать, развязал узел и развернул свиток. Паспорт был выписан изящным рукописным шрифтом, именуемым уме. Шерлок Холмс еще не освоил его, а потому протянул свиток мне. Я прочел его вслух. Ниже я привожу копию документа и его перевод, дабы позабавить читателя:

Всем правителям, главам округов, старейшинам деревень и жителям страны на пути из Тхолинга в Лхасу – слушайте и повинуйтесь! Чужестранец Си-га-сахаб (Сигерсон-сахиб) и его спутник индийский пандит с богоугодным именем Хари Чанда держат почетный путь в обитель богов (Лхасу). По пути каждый из глав округов обязан предоставить им четырех верховых пони и вьючных животных по мере надобности, а также седла и прочую упряжь. Владельцам животных следует заплатить сколько положено и получить с них расписку. В местах стоянки животные, принадлежащие подателям сего паспорта, должны получить корм. Подателей паспорта следует снабжать топливом, а если возникнет нужда – обеспечить им переправу на паромах, рыбачьих лодках и канатных дорогах. Все должно предоставляться исправно, без задержек и помех.

Первый день второй луны года Водяного Дракона.

Печать далай-ламы Тибета.

Добавление: к этому паспорту прилагаются два «одеяния богов» среднего сорта, или аше, дабы приветствовать почетных гостей.

Тибетец, который нес «письмо-стрелу» и был, судя по всему, каким-то должностным лицом, вытащил из складок своих одежд два белых шарфа, или «одеяния богов», как они были возвышенно обозначены в паспорте. Этими шарфами, которые именуются кхатагами, тибетцы и другие ламаисты украшают любую торжественную церемонию и любое важное событие в своей жизни: в них приветствуют гостей и прощаются, отправляются хлопотать к власть имущим и поклоняются Будде, возносят хвалу богам, празднуют свадьбы и скорбят на похоронах. Белый цвет шарфа символизирует чистоту намерений дарителя.

Тибетец развернул шарфы и, низко поклонившись, протянул их нам с Шерлоком Холмсом.

– Честное слово, – произнес Холмс, милостиво приняв шарф и слегка поклонившись в ответ, – события принимают неожиданный оборот. Что вы думаете об этом, Хари?

– Ей-богу, сэр, если вы хотите знать мое мнение, то это просто невероятно! У меня в голове все вверх тормашками. Однако должен сказать, что паспорт похож на настоящий.

– Но он и есть настоящий, – быстро вставил Астерман, и в голосе его прозвучал легкий испуг. – Его собственноручно выписал главный секретарь далай-ламы и сам же повелел доставить вам. Вот это, – он указал на квадратную красную печать, испещренную крохотными письменами на санскрите, – печать далай-ламы. В Тибете, да и во всей Большой Татарии[65], второй такой печати не найдется. – Перехватив наши недоуменные взгляды, он добавил: – Вы, должно быть, ждете дальнейших объяснений. Что ж… Мы отправимся сейчас в мой лагерь на том берегу реки – там вас ждет отдых, обед и ответы на ваши вопросы. Ваши люди и животные уже там в целости и сохранности.