3. Определения умозаключения суть постольку определения содержания, поскольку они суть непосредственные, абстрактные, рефлектированные в себя определения. Но существенным в них является, напротив, то, что они не суть такие рефлектированные в себя, безразличные друг к другу определения, а суть определения формы; постольку они по существу суть соотношения. Эти соотношения суть, во-первых, соотношения крайних терминов со средним, соотношения, которые непосредственны, propositiones praemissae (посылки), а именно, отчасти соотношение особенного со всеобщим – propositio major (бо́льшая посылка), отчасти единичного с особенным – propositio minor (меньшая посылка). Во-вторых, имеется соотношение друг с другом крайних терминов, которое есть опосредствованное соотношение, – conclusio (заключение). Те непосредственные соотношения, посылки, суть предложения или суждения вообще и противоречат природе умозаключения, согласно которой различные определения понятия не должны быть соотнесены непосредственно, а должно быть положено также и их единство; истиной суждения служит умозаключение. Посылки тем менее могут оставаться непосредственными соотношениями, что их содержанием служат непосредственно различные определения, и, стало быть, они сами по себе не непосредственно тождественны, если только эти посылки не суть чисто тождественные предложения, т. е. пустые, ни к чему не приводящие тавтологии.

Поэтому требование, предъявляемое посылкам, обычно гласит, что они должны быть доказаны, т. е. тоже представлены в виде заключений. Две посылки требуют, таким образом, двух дальнейших умозаключений, а эти два новых умозаключения, вместе взятые, в свою очередь, дают четыре посылки, требующие четырех новых умозаключений; в последних имеется восемь посылок; в обосновывающих их восьми умозаключениях имеется шестнадцать посылок, для доказательства которых требуется шестнадцать умозаключений, и так далее в геометрической прогрессии до бесконечности.

Итак, здесь снова появляется прогресс в бесконечность, который раньше встретился нам в низшей сфере бытия и которого нельзя уже было ожидать в области понятия (абсолютной рефлексии из сферы конечного в себя), в области свободной бесконечности и истины. Трактуя о сфере бытия, мы показали, что в тех случаях, когда появляется дурная бесконечность, сводящаяся к бесконечному прогрессу, налицо имеется противоречие между некоторым качественным бытием и некоторым выходящим за его пределы бессильным долженствованием; сам же прогресс есть повторение предъявляемого к качественному бытию требования единства и постоянного впадения обратно в несоответственный этому требованию предел. В формальном умозаключении основой служит непосредственное соотношение или качественное суждение, а даваемое умозаключением опосредствование является тем, что по сравнению с первым положено как более высокая истина. Уходящее в бесконечность доказывание посылок не разрешает указанного противоречия, а только постоянно возобновляет его и представляет собой повторение одного и того же первоначального недостатка. Истина бесконечного прогресса состоит, напротив, в том, чтобы и сам он и уже определенная через него, как недостаточная, форма были сняты. Эта форма есть форма такого опосредствования, как Е – О – В. Оба соотношения Е – О и О – В должны быть опосредствованы; если это происходит таким же самым путем, то неудовлетворительная форма Е – О – В только удваивается и так далее до бесконечности. О имеет относительно Е также и формальное определение некоторого всеобщего, а по отношению к В – формальное определение некоторого единичного, ибо эти соотношения суть вообще суждения. Эти соотношения требуют поэтому опосредствования, но в силу указанного вида последнего здесь появляется лишь снова то отношение, которое должно быть снято.

Опосредствование должно поэтому совершиться другим путем. Для опосредствования соотношения О – В имеется Е; опосредствование должно поэтому принять вид

О – Е – В.

А для опосредствования соотношения Е – О имеется В; это опосредствование становится поэтому умозаключением

Е – В – О.

При более детальном рассмотрении этого перехода согласно его понятию оказывается, что, во-первых, опосредствование формального умозаключения со стороны его содержания, как было показано выше, случайно. Непосредственное единичное имеет в лице своих определенностей неопределимое множество средних терминов, а последние, в свою очередь, имеют столь же много определенностей вообще; так что всецело от внешнего произвола или вообще от некоторого внешнего обстоятельства и случайного определения зависит то, с каким всеобщим следует смыкать субъект умозаключения. Опосредствование не есть поэтому по своему содержанию ни нечто необходимое, ни всеобщее; оно не имеет своего основания в понятии предмета; основанием умозаключения служит, напротив, то, что внешне в предмете, т. е. непосредственное; но непосредственным служит среди определений понятия единичное.

Что касается формы, то опосредствование точно так же имеет своей предпосылкой непосредственность соотношения; опосредствование поэтому само опосредствовано, и притом через непосредственное, т. е. через единичное. Говоря точнее, в силу заключения первого умозаключения единичное стало опосредствующим. Заключение есть Е – В; единичное здесь положено как всеобщее. В одной посылке, а именно в меньшей (Е – О), оно выступает уже как особенное; стало быть, оно выступает как то, в чем соединены оба эти определения. Или, иначе говоря, заключение, взятое само по себе, выражает единичное как всеобщее, и притом не непосредственным образом, а через опосредствование, – выражает, следовательно, как некоторое необходимое соотношение. Простая особенность была средним термином; в заключении эта особенность положена развернуто как соотношение единичного и всеобщности. Но всеобщее еще есть пока что некоторая качественная определенность, предикат единичного; когда единичное определено как всеобщее, оно положено как всеобщность крайних терминов или, иначе говоря, как средний термин; само по себе, оно есть крайний термин единичности, но так как оно теперь определено как всеобщее, то оно вместе с тем есть единство обоих крайних терминов.

1. Истина первого качественного умозаключения состоит в том, что нечто сомкнуто с некоторой качественной определенностью как со всеобщей не само по себе, а через некоторую случайность или в некоторой единичности. В такого рода качестве субъект умозаключения не возвратился в свое понятие, а постигнут лишь в своей внешности; непосредственность составляет основание соотношения и, стало быть, опосредствование; постольку единичное есть поистине средний термин.