– Какие мерзкие условия! Впрочем, чего ожидать от камеры смертников!

Особа подошла к Маргарите – девушка разглядела выбивающиеся из-под огромной шляпы с белым страусиным пером светлые локоны, ощутила аромат терпких духов. Дама рукой в кожаной перчатке бесцеремонно схватила Маргариту за подбородок.

– Отличный экземпляр, – будто оценивая кобылу, процедила она.

– Что вы делаете! – закричала Марго. – Оставьте меня в покое! Я хочу умереть!

Дама гортанно рассмеялась, достала из сумочки изящный золотой портсигар, выудила папиросу, чиркнула серная спичка, мелькнул огонек. Пустив Марго в лицо клубы едкого дыма, особа заметила:

– Позволь тебе не поверить, Марго. Желание умереть является для человека ненормальным, более того, преступным. Скажу тебе, что каждому, кто хочет умереть, надо предоставить такую возможность. Уверена, что девяносто девять человек из ста на коленях будут умолять сохранить им жизнь.

Марго, сидевшая на корточках в углу камеры, с любопытством уставилась на посетительницу. Кто она такая, какая-нибудь зануда из благотворительного общества, что ведет душеспасительные беседы с приговоренными к расстрелу? Судя по дорогому наряду, изысканным манерам и золотому портсигару, она не из таких – дамы-душеспасительницы рядятся в проеденные молью вещи и не курят!

– Меня зовут мадам Цирцея, – словно прочитав мысли Марго, заметила дама. Маргарита вздрогнула.

Особа пояснила:

– Вопрос, кто же я такая, возникает сразу, едва я прихожу к таким, как ты, Марго. Кто я такая? Твой ангел-хранитель. Ты ведь веришь в то, что у каждого человека есть своей ангел-хранитель, который появляется в минуты отчаяния и безысходности?

– Не верю, – буркнула Марго. – Существуй ангел-хранитель, он должен был явиться ко мне уже пять тысяч раз. Где он был, когда казнили мою маму? Куда он смотрел, когда меня разлучили с сестрой? О чем он думал, когда меня отдавали в одну семью за другой, и каждый раз я оказывалась снова в приюте. Он что, заснул, когда меня обвинили в отравлении месье Осори и отправили на каторгу? Или, может, он заткнул уши, когда эта сумасшедшая застрелила генерала фон Ланштайна, а затем пустила себе пулю в висок? Где он, этот ангел-хранитель? Меня сегодня на рассвете расстреляют, так что, мадам, благодарю вас за проповедь, но оставьте меня в покое и убирайтесь восвояси!

– Упряма, иронична и озлобленна, – дама беседовала с самой собой. – Да, да, правильный выбор, такая девчонка мне нужна!

Маргарита закричала:

– Не желаю вас видеть! Вы явились, чтобы издеваться надо мной! Какое вы имеете право!

Дама, с сожалением поглядев на нее, заметила:

– Девочка, ты не понимаешь, что произойдет через несколько часов – тебя расстреляют. Или ты не хочешь жить?

– Зачем вы обещаете то, чего никогда не сможете выполнить! – произнесла Маргарита. – Немецкий суд приговорил меня к расстрелу за шпионаж, и приговор будет приведен в исполнение. Никто, повторяю, никто, не в состоянии помочь мне!

Мадам Цирцея ласково ответила:

– Понимаешь, Марго, для меня нет ничего невозможного. Я сумею спасти тебя от смерти. Ты начнешь совершенно иную жизнь. Для всего остального мира ты будешь мертва – расстреляна в соответствии с вердиктом военного суда.

– Но что вы хотите взамен? – спросила Маргарита. – Я не верю в ваши добрые намерения. Наверняка за всем этим кроется подвох! Да кто вы такая, чтобы спасти меня от смерти?

– Я уже сказала, меня зовут мадам Цирцея, – повторила дама. – И у меня много чрезвычайно влиятельных друзей. Марго, у тебя мало времени – решайся! Да, тебе придется отблагодарить меня за то, что я помогу тебе бежать из камеры смертников. Твое нынешнее незавидное положение показывает, что ты не в состоянии сама распоряжаться своей судьбой, Марго. Поэтому эту обязанность возьму на себя я!

Маргарита ничего не понимала. Чего надобно этой богатой и сумасшедшей особе, и как она вообще оказалась в тюрьме? Получается, что она не врет – в камеру смертников не пропустят любого с улицы, у нее на самом деле должны иметься связи и покровители.

– Ну что, ты приняла решение? – спросила дама.

Маргарита, поколебавшись, произнесла:

– А вы не обманываете меня, когда говорите, что... что спасете? Но как вы это сделаете, это совершенно невозможно. Даже если меня и помилуют, то отправят в тюрьму или на каторгу...

– Предоставь мне решать эту задачу и не забивай свою прелестную головку всякими глупостями, – рассмеялась мадам Цирцея. Она решительным жестом загасила сигарету и протянула Марго руку в перчатке: – Идем со мной, Маргарита!

Девушка, понимая, что ей терять нечего, схватилась за ее ладонь. Эта дама окончательно лишилась рассудка! Она что, предлагает им выйти из тюрьмы вот так просто, как будто они покидают театр или синематограф? Ведь в коридоре – с десяток охранников, их немедленно задержат или, даже если безумный план удастся, немедленно объявят в розыск!

Однако странное чувство подсказывало Марго, что она поступает верно. Не может же быть, чтобы столь элегантная и богатая особа, каковой, несомненно, является эта неведомая мадам Цирцея, намеренно ввергла себя в неприятности. Ведь за помощь в организации побега «французской шпионке» и «убийце немецкого генерала» ей грозит многолетнее тюремное заключение, а возможно, и расстрел!

Мадам Цирцея сжала ладонь Маргариты, в глазах посетительницы вспыхнул странный огонь, она произнесла:

– Запомни, Марго, я всегда добиваюсь того, что мне нужно. Нет силы, способной остановить меня! А ты мне нужна, девочка! Ты не понимаешь, какой потенциал кроется в тебе! Но об этом мы поговорим позже!

Дама толкнула железную дверь камеры, и они оказались в коридоре, который освещали гудящие яркие лампы. Маргарита зажмурилась, не столько из-за режущего глаза света, сколько от ужаса, охватившего ее. На что она решилась! Эта особа сумасшедшая! Или провокатор! Немцы намеренно подослали к ней эту мадам Цирцею, чтобы спровоцировать побег, а затем... затем застрелить ее, Марго, где-нибудь в коридоре!

Маргарита попыталась высвободить ладонь, но мадам Цирцея крепко держала ее. Девушка пролепетала:

– Отпустите меня, прошу вас! Я хочу обратно в камеру!

Мадам Цирцея обернулась, в ее узких зеленых глазах сверкнул гнев, она ответила:

– Запомни, никогда не пытайся идти на попятный, приступив к исполнению своего плана! Куда ты хочешь, Марго, обратно в камеру смертников? У тебя остается не более двух часов – затем поставят «шпионку» лицом к кирпичной стене, с глазами, завязанными черной косынкой, и без сантиментов расстреляют.

Она потянула девушку за собой. Маргарита повиновалась – нет, эта женщина не может обманывать, она истово верит в то, что говорит. Но где же конвоиры и охранники, которые обычно патрулируют тюрьму и заглядывают каждые десять минут в «глазок» камеры?