И, разумеется, Моноспектральная Чапати не может не упомянуть, что на перекрестке Джюкаав и 48-й улицы расположены две закусочные, пункт по срочному ремонту гаппи, частный детский сад, продуктовая лавка и три косметических салона.

К чему это ты ведешь, Чапати, осторожно спросите вы? И Чапати ответит вам сквозь слезы бессилия: как можно судить по украденным у тетронов отчетам (ничего удивительного, ведь «полосатые рубашки» с невиданной неохотой комментируют вчерашнее событие), «Верткие прыгуны» потеряли в сражении одиннадцать мордоворотов. Судя по надежным источникам «Горечи», убийцы Нискирича унесли с перекрестка тела троих товарищей, еще трое были ранены. А еще…

А еще, мои ошарашенные, бойня в Хатама-Крик отняла жизни тринадцати мирных, ни в чем неповинных чу-ха, простых обитателей Бонжура, двое из которых были совсем детенышами, и еще двое — подростками.

Такова, мои подавленные, цена за власть Нискирича Скичиры, которую он силой оружия пытается навязать в Бонжуре. И когда в следующий раз кто-то из знакомых со знанием дела расскажет вам, что уважаемый фер Скичира когда-то помог с ремонтом школьной крыши или подарил ночлежке мешок мяса на обеды для бездомных, просто скажите ему — «Хатама-Крик», — и навсегда вычеркните глупца из своей жизни.

И пусть четырнадцать ублюдков-бандитов уже никогда не смогут топтать улицы Юдайна-Сити, цена за это была заплачена слишком большая… и ради чего, спросите вы вместе с Моноспектральной Чапати⁈ Ради трех ящиков с выручкой от поганой наркоторговли…

А теперь Чапати призывает своих несравненных слушателей — завтра днем обязательно сходите на церемонии прощания с убитыми. Одна из них пройдет в храме Двоепервой Стаи на транзитной станции «Аркада», а верующие в Благодетельную Когане Но смогут зажечь поминальные фонари под сводами «Благочинного Выжидательного Созерцания», где уже сегодня началась утомительная служба за легкое перерождение погибших.

Обязательно приходите в храмы. Чтобы показать ублюдкам наше единство и бесстрашие, чтобы взглянуть в глаза соседей, в глаза родителей погибших малышей, чтобы спросить себя еще раз: до сих пор ли вы верите в образ покровителя Бонжура, который много лет создавал в ваших умах безжалостный Нискирич Скичира⁈

Простите за эту невольную грусть, мои ненаглядные, но Моноспектральная Чапати и вправду подавлена…

На сегодня агентство «Ломкая горечь» прощается с вами, желает мира и добра. Обязательно слушайте нашу станцию и новые выпуски, рассказывайте о них друзьям и коллегам. Навсегда остающаяся с вами, Моноспектральная Чапати.

Глава 7

ДВЕРЬ С ПЕРНАТЫМ ЗМЕЕМ

Иногда от решения самых гнетущих проблем отделяет всего один шаг. Например, с ветростата, плывущего над перенаселенным гнездом на высоте пары сотен метров.

Да уж, во время потрясений нас подчас посещают самые разные мысли. В том числе совершенно неожиданные, даже несмотря на мою неприязнь одобрительного отношения чу-ха к культуре самоубийств…

Сразу после отбытия Белохвост начал набирать высоту, за считанные минуты подняв нас на нужную крейсерскую. И двинулся на запад. Обманывая городские транспортные системы, ведомый Чихри и Зикро, ветростат парил по тайным воздушным тропам, удивительным образом выпав из всех полетных карт и умело огибая якорные рейды схожих пузатых конструкций.

От путешествия захватывало дух: внизу расстелился Юдайна-Сити, многослойный узор, безупречный блистающий фрактал, хитросложный петроглиф, созданный художниками-чу-ха. Уникальный в своей саморегуляции живой организм.

Потоки крохотных гендо были похожи на армии насекомых, бегущих по делам с приказами матки; фаэтоны проносились над ними, словно юркие рыбки, неугомонные и блестящие; а над всем этим плавно скользили мы — незаметные и опасные.

С высоты, на которую я еще не поднимался ни разу в новой жизни, все казалось игрушечным — мосты, тоннели, заводы, комплеблоки, офисные центры и развлекательные моллы, стадионы и гоночные трассы, площади, подстанции, ветряные вышки и ветки сквозного транзита. Отсюда даже окраинные геджеконду выглядели не грязными бесформенными проплешинами, а интригующим нагромождением уникальных домишек, где не найти пары одинаковых.

Вот под нами проплыл извилистый фрагмент клиновидного Колберга, затем похожая на моток спутанной пряжи Тысяча Дорог. Совсем скоро мы пересекли невидимую границу, и вот под подошвами прочертились дорогие проспекты и зеленые аллеи, один уход за деревьями на которых стоил целое состояние — район Уроборос. В его воздушное пространство мы заходили с севера, сделав необходимый волнительный крюк и пригладив овальной тенью ветростата сверкающие на солнце воды Ек-Вишаль-Кулхади-Утким-ек-Нишан.

На границе Холмов Инкамо (впервые так близко) я рассмотрел сверкающий обод знаменитого «Пламенного колеса», настоящего архитектурного шедевра, будто бы парящего в воздухе почти на высоте нашего полета. Не приближаясь, мы оставили впечатляющий клуб для вистар за спиной…

Запоздало спохватившись, что нахожусь вовсе не на экскурсии, я со скрытой тревогой осмотрел подопечных.

Несмотря на мои опасения, транс исправно работал, притупив беспокойство наемников, сейчас поглядывавших вниз с легким страхом, но и не без азартного интереса. Для них высота стала иллюзорной, словно смоделированной в Мицелиуме. Кроме Ханжи, конечно, этот чу-ха вцепился в поручни якорного щупа так, что побелели костяшки. Глаза бывшего кубба были закрыты, он умело сражался с ужасом, хоть это и давалось нелегко.

Ветростат прошел очередную контрольную точку и обменялся блиц-маяками допуска с ближайшей вышкой полетного контроля. Полуавтоматическая, она даже не подозревала, что сейчас всецело подчиняется умничке-Зикро, не перестававшему бубнить в мой заушник; параллельно глаберу мне отчитывался и дистант-пилот, и эта негромкая деловая сумятица голосов убеждала, что все идет по плану…

Мы затеяли форменное безумие, и оно переполняло жгучим азартом.

Вздрагивая от ударов теплого ветра, потея под бронезащитой и пальто, цепенея от скрипов и пронзительного скрежета «Соно-Чи» я ощущал себя крепко выпившим, хотя уже почти сутки не уронил в рот ни капли паймы…

Я встряхну этого самоуверенного мудака! Схвачу за лацканы дорогущего пиджака, прижму к стене и выдам «низкий писк» такой мощи, что у него задымятся мозги.

А когда дым развеется, ублюдок не просто забудет об опрометчивом приказе наказать Ланса Скичиру, он станет считать Ланса очень милым парнем и добрым приятелем, которого ни в коем случае нельзя трогать. Более того, нужно оберегать!

Ну, рыбонька, каково это, еще совсем недавно вальяжно величать Юдайна-Сити своим городом, а сегодня вдруг обмочиться от страха в капкане Бледношкурого Джадуга⁈

Но все по порядку: с живой змеи, как говорится, шкуру не снять…

Впереди засверкал гранями «Слюдяной небесный мост». Величественная доминанта, драгоценность двух районов, царь высоток, физически не способный выпасть из нашего вида — его основание занимало целый квартал.

«Мост» был прекрасен, натуральный город в городе, прибежище для сотен корпоративных штаб-квартир, технологических кухонь, парков отдыха или уютных элитных нор.

Сверкающий матовым стеклом обшивки, он вздымался выше прочих крыш, пряча в