Он вытер лоб. Включились разбрызгиватели, осыпая газон мелкой водяной пылью. Внутри дома смеялись девочки. Картеру очень хотелось их увидеть, поговорить с ними. Он представлял себе, как будет сидеть в патио, глядя, как они играют во дворе, кидая мяч или гоняясь друг за другом. Маленьким девочкам надо бывать на солнце.

Он надеялся, что от него не слишком плохо пахнет. Понюхал себя в подмышках и решил, что сойдет. Подошел к окну кухни и посмотрел на свое отражение. Ему уже давно не приходило в голову такое делать. Наверное, выглядит, как всегда, не так или иначе, совершенно обычное лицо, как у всех.

Впервые за более чем столетие Картер открыл ворота и вышел наружу.

Воздух такой же, как во дворе; интересно, почему ему всегда казалось, что он будет другим? Шум оживленного городского движения где-то вдалеке, но на этой улице было тихо, большие дома взирали на него своими окнами без всякого интереса. Он дошел до конца подъездной дороги, обмахиваясь шляпой.

Настал час, когда все изменится. Птицы, насекомые, черви в земле – все знали это. В ветвях деревьев стрекотали цикады.

75

17.00. Грир и Пластырь ждали уже два часа, сидя в кабине заправщика. Пластырь читал журнал – читал или просто смотрел в него. «Нэшнл Джиогрэфик для детей»; хрупкие страницы, норовящие вывалиться, когда их листаешь. Толкнул Грира в плечо и показал картинку.

– Думаешь, на это похоже будет?

Джунгли. Мясистые зеленые листья, птицы всех цветов радуги, все оплетено лианами. Но Грир был слишком напряжен, чтобы разглядывать.

– Я не знаю. Возможно.

Пластырь убрал журнал.

– Интересно, есть ли там люди.

Грир посмотрел в бинокль в северном направлении.

– Сомневаюсь.

– Если есть, надеюсь, что они окажутся дружелюбны. Если нет, то будет много сложностей.

Прошло еще пятнадцать минут.

– Может, надо проехать подальше, их поискать, – предложил Пластырь.

– Погоди. Думаю, это они.

Вдали виднелось облако пыли. Грир продолжал смотреть в бинокль и наконец разглядел конвой. Когда подъехала первая машина, они оба вышли из кабины.

– Что вас задержало? – спросил Питера Грир.

– Два автобуса потеряли. Радиатор накрылся и ось полетела.

Все машины стали заправлять соляркой, кроме пикапов, у которых был собственный запас топлива. Грир организовал бригаду, чтобы наливать топливо в емкости и передавать по цепочке. Детям позволили выйти, но сказали никуда не уходить.

– Сколько это займет? – спросил Грира Чейз.

Это заняло почти час. Тени начали удлиняться. Им еще полсотни миль ехать, самый тяжелый отрезок пути. Автобусы быстрее двадцати миль в час ехать не смогут по такой дороге.

Конвой снова тронулся.

Док наполнялся семь часов. Все было готово – аккумуляторы заряжены, трюмные помпы работают, двигатели готовы к запуску. «Бергенсфьорд» закрепили цепями. Майкл уже был в штурманской рубке с Лорой. Вода поднялась на метр выше ватерлинии – допустимая погрешность, но все равно тревожащая.

– На месте стоять не могу, – сказала Лора. Она шагала туда-сюда в крохотном помещении, вдруг оказалось, что ей некуда деть энергию. Майкл взял в руку микрофон с приборной доски.

– Рэнд, что там видно внизу?

Рэнд ходил в трюме, проверяя швы.

– Пока что все хорошо, течей нет. Похоже, он в порядке.

Вода поднималась все выше и выше, заключая корпус корабля в свои холодные объятия, но он не сдвигался с места.

– Блин, задолбало уже, – простонала Лора.

– Таких слов я еще от тебя не слышал, – сказал Майкл.

– Ну, я, типа, решила, что сейчас они уместны.

Майкл поднял руку. Он что-то почувствовал. Напряг все свои чувства. Снова то же ощущение, еле заметная дрожь по всему корпусу. Он встретился взглядом с Лорой. Она тоже это почувствовала. Огромное создание начало пробуждаться. Палуба у них под ногами дернулась, раздался низкий стон.

– Поехали! – закричала Лора.

«Бергенсфьорд» начал подниматься со стапеля.

В конце квартала появился «Денали», болезненно медленно огибая угол. Картер вышел на дорогу и стал на пути машины. Он не поднял руку, вообще никак не показал, что она должна остановиться. И отошел в сторону, когда машина подъехала. Автомобиль остановился, раздалось тихое механическое урчание, и опустилось стекло с водительской стороны. Его лицо обдул холодный воздух, пахнущий кожей.

– Мистер Картер?

– Рад вас видеть, миссис Вуд.

Она была одета в теннисный костюм. Серебристые упаковки на заднем кресле, детское кресло с подвешенными над ним плюшевыми игрушками, солнцезащитные очки у нее на лбу. Все точно так же, как в то утро, когда они впервые встретились.

– Хорошо выглядите, – сказал он.

Она прищурилась, разглядывая его лицо так, будто читала что-то, написанное мелким шрифтом.

– Ты меня остановил.

– Да, мэм.

– Не понимаю. Зачем ты это сделал?

– Почему бы вам не заехать на дорожку? Мы там сможем поговорить.

Она смущенно огляделась.

– Вы можете ехать теперь, – заверил ее он.

Она нерешительно свернула на подъездную дорогу и остановила «Денали». Заглушила мотор. Картер снова подошел к окну машины. Мотор тихо потрескивал, остывая. Рэйчел смотрела прямо вперед, вцепившись обеими руками в руль и будто боясь поглядеть на Картера.

– Мне кажется, мне не положено было этого делать, – сказала она.

– Все в порядке, – сказал Картер.

– Нет, не все, – на грани паники ответила она. – Вообще не в порядке.

Картер открыл ей дверь.

– Почему бы вам не выйти и не посмотреть на сад, миссис Вуд? Я старался содержать его в порядке, для вас.

– Мне положено вести машину. И я это делаю. Это моя работа.

– Сегодня утром посадил японский клен, такой, как вы любите. Вам стоит посмотреть, как он красив.

Мгновение она молчала.

– Японский клен, говоришь?

– Да, мэм.

Она меланхолично кивнула.

– Я всегда думала, что он будет идеально смотреться в том углу. Ты знаешь, какой я имею в виду?

– Совершенно точно.

Она повернулась и посмотрела на него. Слегка прищурила голубые глаза.

– Вы всегда обо мне думаете, мистер Картер, не так ли? Вы всегда знаете, что и когда сказать. Наверное, у меня никогда такого друга не было.

– О, думаю, были.