жуткую бурю в поддержку своей излюбленной сестры, Тассы, и молнии снова и снова поражали Метелиду. Эреб чувствовал, что скоро в Подземное Царство войдет много мертвых, и выслал своих слуг засвидетельствовать кровавую бойню. Лишь Нилея не участвовала в этом спектакле разрушения.

Вес видения едва не раздавил Дакса, и он сбежал обратно, в мир смертных. Боги утратили всякое благоразумие. Материальный мир стал для них лишь средством для достижения их целей в борьбе за первенство и главенство. Что стояло между ними и безвременной кончиной цивилизации? Дакс с усилием поднялся на ноги под натиском апокалиптических ветров, бушующих вокруг него. Он чувствовал прилив надежды. Возможно, сегодня он будет освобожден.

* * *

За мгновения до того, как волна обрушилась на берег, и огненная буря достигла Мелетиды, Элспет и Никка взобрались на плато. Как только Элспет ступила на священную землю, ее измененное оружие вспыхнуло божественным светом. Элспет увидела небольшой отряд солдат, стоящих на коленях у дальнего края открытого пространства. Небеса являли собой ужасающий гобелен из клубящихся туч, облаков пепла, и огня. Она взглянула на Мелетиду в отдалению, ветры и молнии хлестали ее стены и крыши домов. По сравнению с божественным гневом вокруг него, город походил на муравья, которого вот-вот раздавят.

Ступай в Мелетиду. Ступай сейчас же.

Зачем? Думала Элспет. Чтобы засвидетельствовать его уничтожение?

Не было ни заклинания, ни спасения, которое она могла бы предложить этому миру. Все пошло прахом. Она медленно повернулась по кругу, созерцая панораму разрушения, и меч-копье выскользнуло из ее пальцев и упало на землю.

* * *

В своем храме на краю мира Круфикс услышал падение божественного клинка из рук Элспет. Как только оружие коснулось земли, оно возвестило о гибели тысяч душ, и Круфикс не мог этого допустить. Он предостерегал Гелиода и Пирфора не угрожать существованию смертных. Теперь он обязан был вмешаться.

Круфикс сделал глубокий вдох. Время словно замедлилось, и боги во всей красе увидели полное разрушение, грозящее обрушиться на мир смертных. В эти замедленные минуты Круфикс заговорил с его братьями и сестрами.

- Я предупреждал вас о подобном безумии. – Его обращение заполнило разум каждого бога, и слова его были подобны песчинками, осыпающимся в песочных часах. Размеренные. Неотвратимые. Неоспоримые.

- Мир слишком ценен, чтобы быть уничтоженным. Я объявляю Безмолвие. Я вплетаю вас обратно в ткань Никса.

Лишь Нилея ответила ему. Она зашумела своим лесом, подобно землетрясению, пытаясь привлечь внимание древнейшего из богов.

- Нет, Круфикс! – предупредила она. – Мир смертных поражен смертным врагом. Он угрожает самому пантеону! Если ты сотрешь нас из мира, ничто не удержит его.

Но Круфикс не прислушался к ее предупреждению. Наводнение, адское пламя, и обжигающий гнев Гелиода были оружием богов, неспособных мыслить в мелком масштабе, чтобы осознать степень опустошения. Круфикс ценил все и каждую форму жизни, которым сейчас угрожала битва богов – их боль и скорбь станут его тяжким грузом, покуда будет существовать само время. Как и много веков назад, Круфикс вырезал имена богов на своем древе. Своей властью он созвал богов в Никсе. Они были извлечены из смертных, более не способные вмешиваться в дела людей. Их наказанием было прекращение битвы и созерцание основ мироздания. Лишь Нилея подала голос, и она закричала, пытаясь остановить Бога Горизонтов.

- Нет! Смертные пропадут без нашего покровительства. Им придется столкнуться с их врагом в одиночку! – Она металась у края моря, подобно загнанному животному.

Но, несмотря на ее предупреждения, имя каждого бога было выжжено на стволе древа на краю мира. Разрушительные силы испарились из мира смертных прежде, чем их кровавый потенциал был реализован. Пламя Пирфора погасло. Море Тассы успокоилось, и бури Керана стихли. Солнце вернулось на свое место высоко в небе. По воле Круфикса Нилея против собственного желания присоединилась к своим братьям и сестрам в Никсе. Безмолвие поглотило весь мир, и смертные всей душой ощутили абсолютное отсутствие своих богов. И в самом сердце своей разрушенной долины Ксенаг улыбался. Он встал и потянулся, словно лев, пробужденный ото сна и готовый к ночной охоте. Он сделал жест издевательского уважения Круфиксу, который только что расчистил дорогу ему, Королю Чужеземцу, для того, чтобы, наконец, завершить задуманное.

* * *

На Плато Четырех Ветров развеялось адское пламя и бури растворились в чистых небесах. Дакс услышал крики чаек и почувствовал дыхание безмятежного летнего ветра. Словно железные оковы были сняты с его мозга и чугунные плиты пали с его плеч. Он чувствовал себя так, словно мог спрыгнуть за край и взлететь, подобно птице над благодатной землей. Он широко развел руки, взглянув в небеса, и озарился улыбкой чистой радости.

Стелан схватил его за руку. – Что случилось?

- Боги ушли в Никс, - сказал он своему другу. – Я больше не слышу их!

Воздух, словно, стал легче, будто мир уже не был столь пропитан магией. Стелан и другие солдаты ликовали и радовались чудесному спасению своего города.

Две женщины осторожно приблизились к ним со стороны плато. Солдаты прекратили ликование, наблюдая за приближением двух, появившихся ниоткуда, незнакомок. Одна была одета, как Акроссийка, а другая была облачена в странные походные одежды, но обе они были равно испачканными и покрытыми грязью. Дакс приветствовал с широкой улыбкой. Он резко остановился, увидев божественное меч-копье Гелиода, и улыбка исчезла с его лица. В ответ на эту смену настроения, женщина оборонительно подняла оружие. Метелийские солдаты подняли свои сариссы в ответ и приготовились к нападению.

Дакс был поражен видом женщины, держащей в руках клинок Гелиода. Он узнал бы ее и без оружия. Он помнил цвет ее волос, овал лица, неуловимую потусторонность, невидимую ни для кого больше. Это была та сломленная девочка, доросшая до звания чемпиона Гелиода. Это была незнакомка, которую Гелиод приказал ему убить, если все пойдет не по плану. Что ж, Гелиод мог теперь покарать его из своих новых покоев в Никсе, если подобное было возможно. Дакс никогда бы не тронул эту женщину. Он широко развел руки, словно желая обнять ее.

- Я знаю тебя, - сказал он, коснувшись стеклянного амулета на своей шее, и она, словно, вспомнила его тоже. – Ты вывела меня на ту гору.

Прежде чем женщина смогла ответить, оглушительный грохот сотряс землю под их ногами. Душераздирающий рев разнесся по всему плато.

Поликран явился.

ГЛАВА 12

Гидра обрушился на плато, и солдаты отпрянули в ужасе.