– …и с девочками тоже, – продолжил за него Алексей. А про себя подумал об огромной разнице в психологии поколений. Сам никогда не сумел бы назвать другом, да еще близким, человека, которого даже никогда в жизни и не видел. А сын, похоже, обрел во Всемирной паутине не только дружбу, но и любовь. – Ты расскажешь мне о Ксюше?

Сын охотно удовлетворил его любопытство, и вскоре писатель выяснил, что избранница Павла моложе его на три года, только что окончила школу, учится на первом курсе педагогического университета на историческом факультете.

– Вы хоть раз-то виделись? – поинтересовался отец.

– В реале? Ну да, – прозвучало в ответ. – Она этим летом ездила с предками в Италию, и я тоже туда махнул на неделю. Вроде я им понравился. Во всяком случае, они не против, чтобы мы встречались.

– Ну а скажи, пожалуйста, почему именно ты решил приехать в Россию? Почему не Ксюша к тебе в Швейцарию? Ведь это было бы логичнее…

– А она не хочет. – Пашка отодвинул от себя опустевшую тарелку и вытер губы салфеткой. – Она хочет жить в Москве. Не все же рвутся уехать. Ты вот, например, здесь живешь…

– Ну, я другое дело. Я русский писатель… Вернее, был русским писателем. Здесь мои книги издают и читают, а за границей я вряд ли был бы кому-то нужен… Там меня и печатать-то никто не станет.

– А что, если бы стали – уехал бы? – Сын пристально посмотрел на него.

– Нет, скорее всего, – ответил Алеша после небольшой паузы. – Знаешь, как твоя баба Валя говорила? Где родился – там и сгодился.

– Угу, – кивнул сын. – Ксюшка тоже эту поговорку любит. О, горячее несут! Наконец-то…

И снова Алексей мысленно удивился тому, как многого он, оказывается, не знает о жизни. По его представлениям, все молодое поколение соотечественников только и мечтает о том, чтобы свалить за кордон в поисках лучшей жизни, то есть материальных благ. А оказалось – и они, молодые, тоже разные…

– А где ты жить планируешь? – спросил отец, когда с горячим было покончено. – У Ксюши?

– Не, – покачал головой Павел. – Во всяком случае, не сразу. Ксеня еще к этому не готова, да и я, пожалуй, тоже. Я пока в нашей с мамой квартире поживу, ну, ты знаешь, на Профсоюзной. А там видно будет.

Даже самому себе Алексей не стал признаваться, что его сильно огорчил этот ответ. В душе он очень хотел, чтобы сын, а возможно, и его девушка поселились бы с ним – это отвлекло бы от постоянных грустных мыслей об Оленьке… Да и не только. Впервые в жизни Алеша осознал вдруг острую потребность о ком-то заботиться, жить не для себя, а для близких людей… Но, разумеется, все эти мысли остались при нем. Пусть сын строит свою жизнь так, как считает нужным.

И Павел начал ее строить. Поселился на Профсоюзной, сам привел квартиру в порядок, вежливо отказавшись от предложения Алеши помочь с покупкой новых вещей: «На комп и хороший монитор мне хватит, а остальное подождет!» Вскоре он познакомил отца с Ксюшей, и Алексей почти не удивился, что девушка оказалась именно такой, какой он и видел ее в своем сне, – пухленькой, миловидной, внешне сильно напоминающей молодую Веронику, скромной, лишенной и намека на вульгарность. И при всем при этом очень неглупой, разговаривать с ней оказалось на удивление интересно. Когда после первой встречи Алексей сказал сыну, что ради такой девушки действительно стоило ехать за тысячи километров, он был совершенно искренен. Появление в его жизни Павла и Ксени полностью не развеяло туч на горизонте, но, по крайней мере, произвело тот эффект, который производит солнечный луч, каким-то чудесным образом вдруг появляющийся на сером и скучном ноябрьском небе.

Узнав о приезде Паши, Рита в первые же выходные пригласила его с Ксюшей и Алексея к себе в гости, и это воссоединение семьи, как выразился Борис, оказалось более чем удачной идеей. Лиза и Ксеня сразу подружились, а Вася так и вовсе пришел в восторг от неожиданно обретенного старшего брата и с тех пор только и говорил, что о Павле, и пытался подражать ему во всем.

И Новый год они справили все вместе – в акуловском доме. Алексей был почти уверен, что этот Новый год станет одним из самых печальных в его жизни, даже хуже предыдущего, когда он уже с вечера крепко выпил и уснул еще до боя курантов. Но получилось все иначе – не просто хорошо, а прямо-таки здорово. Гуляли в сказочно-прекрасном зимнем лесу, объедались вкуснейшей Ритиной стряпней и Бориными шашлыками, вечерами жгли костер и запускали, к восторгу детей, петарды, а днем, пока все занимались своими делами, они с Борисом сидели у камина и так хорошо разговаривали по душам, как не говорили уже много, много лет. Словом, если бы не постоянные мысли об Оле, чье состояние оставалось неизменным, Алеша был бы по-настоящему счастлив.

Через некоторое время после рождественских каникул вышла его последняя книга. Роман «Зачитавшийся ангел» появился на прилавках книжных магазинов и привлек к себе, видимо по инерции, некоторое внимание прессы и передач радио и телевидения, посвященных литературным новинкам. Но все это и отдаленно не напоминало тот шумный успех, который имели предыдущие произведения Алексея Ранцова. К роману накрепко прилип эпитетмистический, а в отзывах о нем то и дело звучало словосочетание «вымысел автора». Книгу раскупали неохотно, и единственным эффектом от нее, который довелось наблюдать Алексею, стали начавшиеся вдруг звонки и письма от не вполне нормальных и просто сумасшедших людей, одержимых какой-либо идеей, иногда касающейся потустороннего мира или жизни после смерти, а иногда и вовсе не имевшей никакого отношения к содержанию книги. Первое время, месяца два, писатель охотно шел с ними на контакт, думая, что обрел товарищей по ситуации, приобретших сходный с его собственным опыт, или хотя бы единомышленников. Однако каждая из встреч приносила разочарование. Практически все его собеседники оказывались душевнобольными, ни один из них не производил впечатления человека, говорившего правду, а не то, что считал правдой только он сам. Алексей разочаровывался все больше и больше и, наконец, вовсе прекратил общаться с читателями. «Надо быть честным с самим собой – моя попытка открыть людям истину с треском провалилась», – признался он себе. И это было очень и очень досадно.

Как правило, ангелы не следят за тем, что происходит на Земле, если это не входит в их непосредственные обязанности. Да и на что, собственно, там смотреть, считают они, – ничего хорошего все равно не увидишь. Мнение, что с каждым годом люди становятся все хуже и хуже, а их жизнь делается еще более тягостной, чем раньше, весьма распространено среди ангелов. Так что какой смысл туда глядеть? Только расстраиваться. Так считала и Иволга – ровно до того момента, как ее возлюбленный покинул Небеса.

Однако с этой минуты все переменилось. Женщина-ангел с черным крылом с тревогой наблюдала за перемещениями Зачитавшегося с самой первой минуты – и чем дальше, тем больше она беспокоилась за своего друга. И осуждала его. Зачитавшийся поступил так поспешно, так непродуманно и неосмотрительно!.. Упав с Небес, он превратился в человека, но это касалось лишь его внешнего облика. К жизни на Земле он оказался совершенно не приспособлен. От одного вида этого старика, немощного, легко одетого, растерянного, попавшего в непонятный и чуждый ему мир, у Иволги сжималось сердце. Она чувствовала, что обязательно должна, более того – обязана помочь любимому, иначе он просто пропадет на этой несчастной Земле… О Создатель, и зачем его только туда понесло! Как же она проклинает и этого писателя, и всю связанную с ним историю! Ну почему, почему у них с Зачитавшимся такая злосчастная судьба, почему они не могут жить в покое и просто любить друг друга, без всяких потрясений и катаклизмов, как все другие пары ангелов?