Трудно было бы не заметить надвигающуюся на меня огненную стену.

Мой первый порыв – скорее слезть с дерева; я даже забываю, что пристегнута к нему ремнем. Кое-как торопливые пальцы справляются с пряжкой, и я кулем падаю на землю, запутавшись в спальном мешке. К счастью, рюкзак и бутыль уже в нем– собирать вещи некогда. Я сую внутрь ремень, перебрасываю мешок через плечо и бегу.

Весь мир растворился в дыму и пламени. С деревьев обламываются горящие сучья и падают, разбрасывая снопы искр, мне под ноги. Все, на что я способна, – это бежать, куда бегут другие: кролики, олени. Даже стая диких собак. Инстинкты животных острее, чем мои, и я целиком полагаюсь на них. Беда в том, что и бегают они гораздо быстрее меня. Грациозно они проносятся мимо, пока я то и дело спотыкаюсь о корни и ветки.

Жара страшная, но хуже жары дым, от которого я уже задыхаюсь. Натягиваю на нос край рубашки, хорошо, что она пропитана потом: дышать становится немного легче. Бегу. Меня душит дым, мешок нещадно бьет по спине, а ветки, внезапно выныривающие из серой пелены, царапают лицо в кровь. Бегу, потому что так надо.

Этот пожар не случайность, не вышедший из-под контроля костер, разведенный кем-то из трибутов. Языки пламени, настигающие меня, ровные и неестественно высокие. Огонь вызван с помощью машин распорядителями Игр. Сегодняшний день выдался чересчур спокойным: нет погибших, а может быть, и боев не было. Капитолийцы того и гляди заскучают и скажут, что в этот раз не Игры, а тоска зеленая. Такого распорядители не допустят.

Их расчет понять нетрудно. Есть команда профи, и есть остальные, разбежавшиеся, наверное, кто куда по всей арене. Пожар заставит нас обнаружить себя и сбиться в кучу. План не самый оригинальный из тех, что я видела, зато очень и очень эффективный.

Я прыгаю через толстый горящий сук, но недостаточно высоко – задняя часть ветровки загорелась. Стащив с себя и затоптав кое-как огонь, я запихиваю ее, опаленную и дымящуюся, в спальный мешок, надеясь, что недостаток воздуха не даст ей разгореться. Бросить жалко. Все свое имущество я несу на себе – больше рассчитывать не на что.

Дальше хуже, горло и нос обдирает жаром. Я захожусь от кашля, а легкие, кажется, сейчас сварятся. Положение становится буквально невыносимым: каждый вдох пробивает грудь жгучей болью. Я как раз успеваю забежать за каменные глыбы, когда открывается рвота. Скудный ужин и остававшаяся в желудке вода пропали даром. Я стою на четвереньках, пока меня выворачивает наизнанку.

Надо бежать дальше, а тело бьет дрожь, и готова будто набита ватой. Малость отдышавшись, беру в рот немного воды, полощу рот и выплевываю. Потом выпиваю несколько глотков. Одна минута, увещеваю я себя. Одна минута на отдых. Я использую это время, чтобы вытащить свои запасы, скомкать спальный мешок и как попало запихнуть все в рюкзак. Минута вышла. Знаю, что пора двигаться дальше, но мысли путаются, и я никак не соображу куда. Быстроногие звери, служившие мне компасом, оставили меня далеко позади. Уверена, я еще ни разу не была в этой части леса: раньше не попадались сколько-нибудь крупные камни. Куда меня гонят? Назад к озеру? Или в совершенно незнакомое место, полное новых опасностей? А я только-только нашла уголок, где рассчитывала спокойно провести день… Нельзя ли как-нибудь обойти огонь и вернуться к пруду? Стена огня должна где-то заканчиваться, и бесконечно гореть не будет. Не потому что у распорядителей не хватит топлива, а снова из-за опасений, что зрители обвинят их в однообразии. Если бы мне удалось попасть за кромку пожара, я, возможно, избежала бы встречи с профи. Идти, конечно, придется не одну милю – сначала просто подальше от этого пекла, а потом окольным путем назад, но почему бы не попытаться? Едва я принимаю решение, как в каменную глыбу за моей спиной врезается огненный шар – всего на пару футов выше моей головы. Я пулей вылетаю из-под уступа, подгоняемая страхом.

Интригующий поворот в Игре. Пожар придумали, чтобы нас расшевелить, зато теперь зрители развлекутся на всю катушку! Когда раздается следующее шипение, я тут же распластываюсь на земле, не дожидаясь, пока увижу шар. Дерево слева от меня окутывают языки пламени. Оставаться на одном месте – значит погибнуть. Я вскакиваю на ноги, и третий шар ударяет в землю; там, где я только что лежала, вырастает огненный столб. Время будто замирает, пока я отчаянно уворачиваюсь от снарядов. Я не вижу, откуда их выпускают, но точно не из планолета – угол, под которым они падают, не очень большой. Возможно, орудия спрятаны здесь повсюду – среди деревьев и каменных глыб. А где-нибудь в прохладном, чистом зале кто-то сидит за пультом – вот сейчас нажмет на кнопку, и мне конец. Нужно лишь одно прямое попадание.

Все мои планы возвращения к пруду – и без того смутные – забыты напрочь, пока я бегаю зигзагами, пригибаясь и подпрыгивая. Шары размером с яблоко, однако их сила огромна. Все чувства обостряются до предела и подчинены одной задаче – выжить. Нет времени раздумывать. Раздается свист – и ты либо действуешь, либо погибаешь. Неосознанно я все-таки продвигаюсь вперед. Я смотрела Голодные игры с детства и знаю, что разные части арены оборудованы неодинаково, и игроков подстерегают в них разные опасности. Если я уберусь подальше от этого места, то, возможно, орудия меня не достанут. Не исключено, правда, что я тут же провалюсь в яму с гадюками. Впрочем, пока это волнует меня меньше всего. Трудно сказать, как долго длится мое метание, но постепенно атака ослабевает. Самое время: меня снова мутит. На сей раз горло и нос разъедает кислота, выделившаяся из шаров. Тело судорожно содрогается, пытаясь освободиться от яда. Жду следующего свиста, чтобы броситься в сторону. Все тихо. Глаза из-за рвоты слезятся и щиплет. Одежда пропитана потом. Сквозь кислый смрад дыма и блевотины я каким-то образом улавливаю запах горелых волос. Нащупываю рукой косу, и действительно – огненный шар отжег от нее добрых шесть дюймов. Между пальцами рассыпаются почерневшие пряди. Я пялюсь на них, словно завороженная их внезапным преображением, и тут раздается новый свист.

Мышцы успевают среагировать, но недостаточно быстро. Ядро врезается в землю сбоку от меня, задев по пути мою голень. Я совсем обезумела от вида горящей штанины. Корчусь, кричу и с ожесточением работаю ногами и руками, пытаясь убраться из этого ада. Немного придя в себя, катаю ногой по земле; огонь почти затухает. Потом, не долго думая, отрываю тлеющую ткань голыми руками.

Я сижу в нескольких ярдах от огненного столба. Икра ноги болит нестерпимо, на руках вздулись красные рубцы. От дрожи я не могу сдвинуться с места. Если распорядители собираются меня прикончить, лучшего момента не придумаешь.

Перед глазами встает Цинна с богатой, сверкающей тканью в руках – «Огненная Китнисс». Распорядителям Игр не откажешь в чувстве юмора. Возможно, именно красивые костюмы Цинны навели их на мысль помучить меня таким изощренным способом. Цинна, конечно, не мог этого предвидеть. Наверное, сейчас ему даже жаль меня. Почему-то мне кажется, что я ему не совсем безразлична. Лучше бы он меня голышом на колеснице выпустил – так безопаснее.

Атака закончилась. Распорядители не жаждут моей смерти. Во всяком случае, пока. Разумеется, они могли бы всех нас уничтожить за секунду, едва прогремел гонг. Изюминка в том, чтобы заставить нас убивать друг друга. Нет, случается, убивают и сами, но это больше для острастки. Чаще стараются свести нас лицом к лицу. Из чего следует, что если в меня перестали палить, то где-то рядом находится по меньшей мере один трибут.