– Значит, вы считаете, что Элеонора Георгиевна родила ребенка, бросила его…

– Отказалась, – поправил ее Петр, – то есть отдала на воспитание. Поручив заботу о нем либо какой-то конкретной личности, либо государству. К первому я склоняюсь больше.

– А дальше? – со жгучим любопытством спросила Аня.

– История могла развиваться по-разному. Например, ребенок вырос, каким-то образом узнал о матери, явился к ней, она его приняла… Либо у Элеоноры Георгиевны проснулась совесть и она сама отыскала свое чадо, но это не суть важно!

– А потом? – никак не могла успокоиться Аня.

– Дальнейшее зависит от пола незаконнорожденного. Если он был парнем, то мог соблазнить твою мать, Александру Железнову, в результате появилась ты…

– А если ребенок был женского пола?

– Тогда она просто пришла к Элеоноре Георгиевне с новорожденной дочкой и сказала: «Маманя, ты меня не растила, так вырасти хоть мою дитятку, я сама не в состоянии…» Либо она просто умерла при родах, и Элеоноре Георгиевне ничего не оставалось, как пристроить малышку…

– Тогда Шура Железнова, которую я всю жизнь считала матерью, мне вовсе не мать!

– Это же просто гипотеза, – с упреком проговорил Петр. – Не надо принимать ее близко к сердцу…

– А знаете, Петр Алексеевич, я в этом нисколько не сомневаюсь!

– В чем?

– В том, что я не родная дочь Шуры Железновой. Я всегда это чувствовала! Причем теперь я уверена, что удочерила она меня не по зову сердца, а купившись на деньги, предложенные Новицкой… Тем более что Элеонора Георгиевна ей еще и комнату в коммуналке выхлопотала.

– Откуда вам известны такие подробности? – Он с возросшим интересом посмотрел на нее. – Из письма?

– Да.

– И что там было еще?

Аня собралась рассказать о странном шифре и зарытой собаке, но, вспомнив предостережения бабушки, смолчала.

– Вы мне не доверяете? – по-своему расценил ее безмолвие Петр.

– Нет, что вы! Только вам я и доверяю! – поспешно заверила его Аня. – Просто больше там ничего интересного, в смысле для нашего с вами расследования, не было…

– О! – развеселился Петр. – Мы уже ведем расследование!

– А вы мне разве не поможете? – Ее голос дрогнул. – Я так надеялась…

Он нахмурился и несколько секунд молчал, сосредоточившись на дороге, потом спросил:

– Что конкретно вы хотите знать?

– Кто мои родители. Или хотя бы один из них.

– Для вас это так важно?

– Очень.

– Это трудно.

– Я понимаю! – взволнованно воскликнула она. – Понимаю! Тем более что все, кто мог нам помочь, мертвы!

– Кто мертв? – опешил Петр.

– И Элеонора Георгиевна, и Лизавета Петровна, и моя мать, Шура Железнова. А больше никто не знает правды.

– Глупости. На этот счет даже пословица есть: «Знают двое – знают все!» В нашем случае, конечно, не все знают, но несколько человек, думаю, в курсе… Только как их найти?

– Давайте частного детектива наймем, – выпалила Аня.

Петр с жалостью на нее посмотрел, криво улыбнулся и сказал:

– Анечка, вы представляете себе, сколько стоят услуги частного детектива?

– Нет. А что, очень дорого?

– Очень.

– У меня есть пять тысяч долларов, этого хватит? – не отступала Аня.

– Если работа не затянется… Стоп! – Он так резко крутанул руль, поворачиваясь к ней, что машина чуть не вылетела на встречную полосу. – Что вы там про тысячи говорили?

– У меня есть…

– Откуда?

– Комнату свою сдала, – ляпнула она первое, что пришло на ум.

– Комнату, значит… – Петр уставился ей в лицо, Аня тут же опустила глаза, а когда через какое-то время подняла их, он сверлил взглядом лейбл на ее пуховике. – Телефон покажите, – буркнул он, насмотревшись на этикетку.

– Зачем?

– Покажите, покажите…

Аня нехотя полезла в карман, достала телефон. Петр не стал брать его в руки, он лишь бросил на него мимолетный взгляд, которого было достаточно, чтобы понять, что девчонка завралась.

– «Нокиа» последней модели, – пробурчал Петр. – Новенький, даже защитная пленка на месте… И пуховик с иголочки… Хм… Сколько за комнату выручили?

– Двенадцать тысяч в месяц, – отрапортовала Аня, но тут же поняла свою ошибку и добавила: – Взяла за год вперед…

– Неувязочка, – широко улыбнулся он. – Не получается пяти тысяч.

– Ну… Еще отпускные получила…

– Один ваш телефон стоит пятнадцать тысяч рублей, – разозлился Петр, ему до смерти надоело, что эта птаха пытается его обдурить. – Пуховик десять. Джинсы две, так что перестаньте врать!

Ее глаза увлажнились, губы задрожали, но плакать она не стала, просто шмыгнула носом, с силой потерла кулачком глаза и затихла.

– Вы ничего не хотите мне сказать? – прервал молчание Петр.

– Вы будете ругаться, – буркнула Аня себе под нос.

– Господи! Что за детский сад! – воскликнул он в сердцах. – Говорите же!

– Я бабушкины подстаканники продала, – собравшись с духом, выпалила Аня.

– Что вы продали? – не понял Петр.

– Подстаканники. Они серебряные. А еще яичко под Фаберже и бронзовую вазочку с какой-то патиной…

– Где вы это взяли?

– Нашла в кухонном ящике.

Сначала он ей не поверил, уж очень неправдоподобной выглядела история с находкой антикварной утвари в шкафу убогой бабкиной квартирки, но, понаблюдав за девушкой, пришел к выводу, что на сей раз она не врет. Что ж, это хорошо, значит, теперь разговор пойдет начистоту.

– Итак, Аня, вы нашли эти вещи и…

– И отнесла их антиквару, – закончила фразу Аня.

– Как отнесла? – вскричал он. – Куда отнесли?

– Вот! Я так и знала, что вы меня заругаете! – в тон ему воскликнула она. – А мне, может, впервые в жизни такой шанс выпал! Да, я была не права, что поторопилась!

– Да уж, вы очень сильно поторопились!

– Я понимаю, что вещи еще не мои…

– Ваши – не ваши, какое это имеет значение?!

– Не имеет? – удивилась она. – А почему тогда вы так взбеленились?

– Просто не надо было идти к антиквару, не посоветовавшись со мной. Я ваш адвокат, если вы еще помните!

– А что я такого сделала?

– Вы часто сдаете вещи в антикварную лавку? – запальчиво спросил Петр.

– Нет… – не понимая, к чему он клонит, протянула Аня. – Первый раз…