Он решил поговорить с редактором отдела криминальной хроники, чтобы ему возместили хотя бы часть расходов. Иногда такое практиковалось, но, конечно, обычно речь шла о куда менее значительных суммах. Триста же долларов – это месячная зарплата младшего редактора. Но, с другой стороны, речь шла о необычном материале. Материале, который непременно станет сенсацией.

Но в кабинете редактора Валик наткнулся на самый решительный отпор. Более того, на него наорали, как на какого-то безмозглого щенка.

– Валик, да ты совсем совесть потерял! – вопил редактор, полный одышливый мужчина средних лет. – Мало того, что за последнюю неделю ты ни разу не потрудился объявиться на работе, так теперь еще приходишь с таким заявлением!

– Я работал, – мрачно возразил он. – Моя работа не подразумевает просиживание штанов в офисе. Волка ноги кормят.

– Но твоя так называемая работа подразумевает наличие результата! – ядовито парировал редактор. – В трех последних номерах нет ни одной твоей статьи! А три номера – это почти месяц! Выходит, целый месяц наш драгоценный Валик где-то пробегал, а теперь ему, видите ли, понадобилось триста долларов! Хамство, я бы просто постеснялся!

– Но мой материал будет уникальным. Я выслеживаю банду, которая занимается порнографией. В том числе и детской. И у меня уже почти есть все доказательства. Надо еще кое-что проверить… – молодой человек говорил горячо, его глаза горели, как у фанатика. – Еще кое-что! Я подозреваю, что ко всему этому причастен один весьма известный человек! Весьма известный!

– Кто же? Филипп Киркоров?

– Неуместная шутка. Я не могу пока этого сказать. Но разочарованы вы не будете. Гарантирую. Я все про них знаю.

– Что же?

– Это, скорее всего, один человек. Он снимает элитные фильмы. Фильмы, которые существуют в единственном экземпляре.

– Ну-ну, – немного остыл редактор. – Вот что, Валик. Я тебе поверю пока на слово. Но учти, если через пару недель этот материал не будет лежать у меня на столе… Пеняй тогда на себя. На твое место выстроится целая очередь безработных корреспондентов.

– Материал будет, – уверенно сказал молодой человек. И мысленно добавил: «Не зря же я угрохал на него столько времени, денег и нервных клеток, которые – наукой доказано – не восстанавливаются!»

Съемки календаря «Сладкий год» шли полным ходом. Филипп чувствовал себя уставшим, как никогда. Все-таки работать со знаменитостями гораздо сложнее, чем разгружать мешки с цементом.

Например, недавно он снимал для одной из страничек известную русскую фотомодель, которой вроде бы даже удалось сделать неплохую карьеру на Западе. Девушка была хорошенькой, как картинка, – юная, трогательно-белокурая и очаровательно-синеглазая. Она была известна под псевдонимом Ангел, и этот псевдоним ей удивительно подходил. Вообще, такой тип внешности в модельном бизнесе называют «бейби-фейс» – то есть модель с лицом ребенка.

Конечно, ее репутация безупречной отнюдь не была. Но попробовали бы вы сохранить безупречную репутацию, когда каждый ваш шаг отслеживается настырными журналистами. Стоит вам один раз принять лишнего на вечеринке, как, будьте уверены, вас запишут в запойные алкоголики. А даже если вы и не позволите себе ничего подобного, все равно найдут, к чему придраться.

С первого взгляда девушка произвела на Филиппа самое приятное впечатление. Она была смешлива и вежлива, к тому же, как и большинство фотомоделей, послушна. Вот только отказалась отключить на время съемки свой мобильный телефон, похожий на серебристую крошечную игрушку.

– Я не могу себе этого позволить, – пожала худенькими плечиками Ангел. – Не хочу какое-нибудь выгодное предложение о работе упустить. Не волнуйтесь, долго разговаривать я не собираюсь. Исключительно по делу.

Был в ее словах некоторый резон. Филипп и сам не любил пропускать «мобильные» звонки. Ему, как и любому творческому человеку, было прекрасно известно, что жизнь – это череда никогда не повторяющихся шансов. Главное – не упустить ни один.

Но стоило ему вдохновенно приникнуть к видоискателю, как ее мобильник противно запиликал. Она одарила Филиппа извиняющейся улыбкой и принялась весело мурлыкать в трубку своим полудетским голосочком. И с первых же ее фраз ему стало ясно, что ни о какой работе речь не идет. Ангелу звонила какая-то подружка, судя по всему, тоже модель.

– О, дорогая! Сколько лет, сколько зим! Когда я видела тебя в последний раз? Кажется, это было на том показе «Дольче и Габбана»! Помнишь, тогда еще Шивни рухнула с подиума и сломала ногу… Да!.. Нет!.. Да! О нет!!! Это ужасно!!!

Филипп даже перепугался, услышав этот ее возглас. Но Ангел как ни в чем не бывало продолжала:

– Это ужасно!!! Говоришь, она появилась на коктейле в красных сапогах?! Фи, кто же сейчас носит цветную обувь, это же прошлогодняя мода… Да, милая, я тоже так считаю. Если не можешь сама выбрать вещь, заплати стилисту… Ну ладно, а то у меня вообще съемка! Конечно, увидимся!.. Думаю, в Париже, в мае. Чао-о!

Филипп облегченно вздохнул. Фотомодель вернулась на исходную позицию. Он уже собирался было возобновить процесс, но рано обрадовался. Телефон опять зазвонил.

Потом до него дошло, что фотомодель пользовалась невероятным светским успехом и чрезвычайно этим гордилась. Может быть, она даже специально подговорила своих ненормальных подруг и друзей звонить ей во время съемки, чтобы произвести на окружающих впечатление востребованной особы. Во всяком случае, в течение следующего часа ей позвонили: личный тренер (он хотел сообщить об изменении программы тренировки квадрицепсов), какая-то ушлая иностранная журналистка (повесив трубку, Ангел похвасталась, что ее хотят снимать для разворота журнала, название которого ничего ему не говорило, но, судя по ее интонации, было весьма известным, и абы кто на его разворотах не появлялся), бесчисленное количество подруг, толстосум, возжелавший пригласить красавицу отужинать в пятизвездном ресторане… В общем, к вечеру у Филиппа голова гудела так, словно это он полдня протрепался по телефону с пустоголовыми бездельниками.

Только потом он понял, что мобильный телефончик и не в меру разговорчивая модель – это цветочки по сравнению с тем, что вытворяли другие героини календаря.

Например, одна из них, в прошлом известная гимнастка, а ныне не менее известная телеведущая, привела с собой в студию… медвежонка.

– Это Гоша, – улыбнулась она, перехватив его затравленный взгляд. – Он хороший. Он у меня недавно живет и боится оставаться дома один.

– Но… Мне кажется, это не слишком удобно, – попробовал возразить Филипп.

Однако дама посмотрела на него исподлобья с такой укоризной, что он вмиг почувствовал себя заклятым врагом Гринписа.

– Он маленький, – объяснила она. – Да вы не волнуйтесь, он совсем не агрессивный. Гоша просто тихонько в уголочке посидит. Он стесняется.

Филиппу не к месту вспомнились когда-то прочитанные строки о том, что медведи – самые кровожадные и эмоционально тупые хищники, поэтому весь день он провел как на иголках. А стеснительный Гоша, похоже, чувствовал себя как дома – то с утробным ревом весело носился по студии, время от времени влезая в кадр. Закончилось все тем, что Гоша умудрился сожрать дорогой импортный провод, в результате чего его стошнило прямо на пробные отпечатки. Но Филипп был доволен и этим – по его мнению, у мероприятия мог быть и куда более печальный исход.