Прямую зависимость между возрастом и вежливостью в общении интересно сопоставить с обратной зависимостью между возрастом и материальным положением (Беляева 2005, 63) в пост-советской России. Не подпитывается ли коммуникативный эгоцентризм молодых россиян, особенно в отношении пожилых, их собственным относительным материальным благополучием и приниженным в экономическом плане положением людей старшего возраста?

В анкету не были включены вопросы о материальном положении респондентов, их доходах и собственности ибо, как показывает практика опросов, анкетируемые нередко оставляют подобные вопросы без ответа или искажают данные о собственных доходах, даже в условиях гарантии анонимности опроса. Тем не менее, в будущих коммуникативных опросах фактор материального положения коммуникантов может дать более дифференцируемую картину отношения к общению, ибо коммуникативное поведение определяется не только возрастом, полом, образованием и местом проживания человека. Косвенные указания к этому имеются и в социолингвистических, и в паремиологических исследованиях (Романов 1998; Горшков, Тихонова 2004). В одном из недавних исследований, анкетируемых просили отметить, согласны ли они с мыслями, высказываемыми в пословицах и поговорках. Так, с пословицей Трудом праведным не наживешь палат каменных согласились 44,9 % богатых россиян и 83,6 % бедных; с пословицей Богачи едят калачи, да не спят ни днем ни в ночи оказались согласны 51,2 % богатых и 68,6 % бедных; с пословицей Чем беднее, тем щедрее, чем богаче, тем скупее солидаризировалось всего 30,0 % богатых и 83,6 % бедных (Горшков, Тихонова 2004).

При изучении социолингвистической стратификации российского общества в возрастном аспекте обнаружилась еще одна трудность практического характера. Кстати, эту же трудность испытывают и эксперты, изучающие общество с позиций экономической или образовательной стратификации. «Эмпирический материал, которым, как правило, располагают сегодня социологи, не позволяет анализировать проблему расслоения общества, как целого, поскольку верхние слои (элита, субэлита, крупные собственники) и подлинные низы (нищие, бродяги, лица без регистрации) остаются вне досягаемости интервьюеров в подобных исследованиях» (Беляева 2005, 59). При достаточно масштабном социолингвистическом опросе по межпоколенному общению, который был проведен в Петербурге, нужно отметить, что низшие и высшие слои, не были охвачены интервьюированием. Репрезентативность опроса была ограничена еще и тем, что анкеты распространялись лишь в Санкт-Петербурге, и ответы респондентов на вопросы не отражали мнения жителей малых городов и сельских жителей, у которых круг потенциальных коммуникативных партнеров более узок.

Выделенные композитные факторы при анализе восприятия общения с людьми разного возраста и композитные факторы оценки собственного языкового поведения могут послужить отправной точкой для дальнейших коммуникативных исследований в России. Последующие опросы могут подтвердить или опровергнуть результаты факторного анализа по агрегация коммуникативных компонентов, что в свою очередь приведет к созданию более надежных инструментов коммуникативного анализа.

1. Церковная лексика в современном русском языке

Среди собственно языковых причин, затрудняющих общение между людьми разных поколений, следует выделить несовпадение словарных запасов (как пассивного, так и активного) у носителей русского языка молодого, среднего и пожилого возраста. Молодые участники коммуникации в большей степени склонны к использованию лексики, которая находится на границе и за границей нормы, например, профессионального жаргона, сленга и просторечия (Романов 2004). Лексика в речи людей среднего возраста обычно чаще всего соответствует норме. Пожилые люди в массе более консервативны в своей речи и склонны использовать в основном тот лексический запас, который сформировался у них к 20-25 годам. Часто для речи хорошо образованных пожилых людей характерны книжные и устаревшие слова.

Как известно, из всех языковых уровней (фонологический, морфологический, грамматический, синтаксический) именно лексика является наиболее чувствительной к изменениям в политике, экономике и культуре. В годы советской власти использование некоторых лексических элементов русского языка было искусственно приостановлено, часто по сугубо идеологическим причинам. Это особенно затронуло религиозную лексику, сфера употребления которой в русском языке очень существенно сузилась в XX в. В постсоветский период лексическая система претерпевает очевидную нестабильность, что проявляется в неустойчивости границ между ядром лексической системы и ее периферией. Наблюдается интересная тенденция, связанная с возвращением некоторых историзмов, архаизмов, и в целом устаревших слов обратно в общее словоупотребление.

Подобная тенденция по возрождению и возвращению в активное употребление, казалось бы, устаревших слов была отмечена в последнее десятилетие несколькими исследователями (Ryasanova-Clarke & Wade 1999; Dunn 1999). Некоторые из возрождающихся слов имеют отчетливые коннотации и сигнализируют о восстановлении традиционных гуманистических идеалов в социальной жизни и в сфере образования. Так еще в начале 90-х гг., А. Д. Дуличенко (1994) обратил внимание на активизацию слов с корнем благо-, благозвучие, благолепие, благочиние, благотворительность, благородство и т. д. По данным словаря русского языка XI-XVII вв., в русском языке существовало более 400 слов с этим корнем. Многие из этих слов нынешним носителям русского языка практически неизвестны (Дуличенко 1994, 162): благободренный, благогласие, благодалец, благонарочитый, благоприбыток, благорумянство, благохитрение, благочестнодержавный. В советское же время даже такие, прежде распространенные, слова как благодать, благотворительность, благообразие оказались на границе или за границей активного словоупотребления, однако теперь возвращаются с периферии к центру лексической системы.

В постсоветский период религиозная лексика, как и религия в целом, также испытывают очевидное возрождение интереса. Например, по некоторым подсчетам (Сулежкова 1995), около 800 библейских идиом используется в современном русском языке. Многие из них не только известны носителям русского языка, но и воспринимаются ими в качестве библейских цитат, обрывков евангелических текстов, что связано с существенным улучшением возможностей для детального ознакомления с библейскими источниками в последние 15-20 лет. Полузабытые слова, привязанные прежде к очень узкому контексту, сейчас вновь входят или, во всяком случае, имеют потенциал войти в широкое и активное употребление: алтарь, аминь, апостол, бес, бог, богоугодный, благовест, грех, духовник, душеспасительный, житие, заповедь, исповедь, крестить, молитва, мощи, поститься, пророчество, риза, рождество, святой, спас, упокой, храм, чудотворный и многие другие. В советское время многие из перечисленных слов в словарях оценивались в качестве архаизмов и устаревших слов. Впрочем, некоторые религиозные слова и выражения продолжали употребляться и в советское время, но в переосмысленных значениях, часто в качестве журналистских клише: алтарь отечества, апостолы мировой революции и пр.