— Да, но я вернусь рано утром. Ты меня пустишь? — встревожился Мишка.

— Что, это очень важное дело? — удивилась Дина.

— Просто его надо сделать. Так ты пустишь меня утром?

Михаил боялся — все равно он был оборванец, даже со всеми своими нынешними регалиями и благополучной, упакованной жизнью.

— Конечно! Только мне на работу надо.

— Слава богу! — Он перевел дух. — Я так боялся, что ты неправильно поймешь!

— Миша, как неправильно? Что ты бросаешь меня и убегаешь, когда по идее все только начинается?! — Она увидела, что он действительно боится, и удивилась.

— Да, потому что выглядит все именно так!

Он целовал ее, пытаясь успокоиться — ну не выгнала же она его прямо сейчас! Может, все хорошо будет!

— Ты же не знал, что у нас сегодня все так получится!

— Я знал, что так получится! С самого начала, когда тебя увидел, и еще я знаю, что тебе не подхожу. Я детдомовец, я даже толком не знаю, как нормальные семьи живут! — Вот он ей и открыл свои страхи и, холодея внутри, ждал, что она ответит. Быть посланным далеко и насовсем все еще было перспективой!

— Ну и что? Можно подумать, что те, которые знают, все живут счастливо и весело! При чем тут это, Миша?

— При том! Я же беспризорник был, детдомовец! А ты сильная, умная, красивая, домашняя!

— Миша, ты Дуб, это точно! — возмутилась Дина. — При чем тут кто кем был?! Я тоже в жизни много глупостей наделала, ну и что? Главное, каким ты стал, какой ты сейчас, что не сломался, а закалился и сильнее стал от всего, что свалилось! Ты вот стал настоящим мужчиной! А я что-то среди папенькиных-маменькиных мальчиков таких не встречала в своей жизни!

Ему захотелось плакать.

От облегчения, радости, будущего счастья, оттого, что она нашлась и теперь рядом.

Он прижался лицом к ее лицу, загоняя слезы внутрь. Перевел дыхание, поднял голову, заглянул ей в глаза и спросил:

— Ты выйдешь за меня замуж? — И опять затаил дыхание.

— Да! Конечно, выйду, Миша!

— Хорошо! — Он стал быстро ее целовать. — Диночка, хорошо, просто замечательно!

У него зазвонил будильник, выставленный на сотовом телефоне еще в номере у Ринка, на полчаса раньше их отправления. Михаил встал, нашел брюки, на поясе которых висел телефон, выключил будильник и стал собираться. Дина завернулась в плед и подошла к нему. Михаил умудрялся делать три дела сразу: одеваться, целовать ее короткими поцелуями и говорить.

— Диночка, ты не ходи на работу, пожалуйста. Вот прямо завтра увольняйся. Как только я здесь все закончу, полетим в Москву и сразу поженимся, пока ты не передумала!

— Я не передумаю, ты не бойся! — твердо пообещала она.

Он уже стоял у дверей и никак не мог уйти. Дина его почему-то перекрестила и поцеловала.

— Не думай ни о чем плохом. Позвони, когда будешь возвращаться, я завтрак приготовлю.

— Не надо завтрак — тебя надо. Хотя завтрак тоже здорово!

Мишка поцеловал ее на прощание и побежал: он уже опаздывал.

Антон с Натой не спеша дошли до гостиницы к положенному времени.

Он объяснил, что если они придут раньше, то обязательно окажутся в постели и ему будет сложно себя от нее «отдирать». Поднявшись в номер, Антон сразу стал звонить руководителю группы, узнавая, все ли идет по плану.

Пришел Мишка, подошел к Наталье, взял ее ладони в свои руки и попросил:

— Ната, пожалуйста, позвони Дине, объясни ей как-нибудь нашу поездку. — Он все еще немного боялся и не мог до конца поверить, что все хорошо.

— Конечно, Миша, ты не волнуйся, — успокоила Ната.

— Все, Дуб, пошли, — сказал Антон.

Ната поцеловала Антона в губы, Михаила в щеку, перекрестила их обоих.

— С Богом! — напутствовала она.

Она сразу позвонила Дине и услышала, что та плачет.

— Диночка, не расстраивайся, они действительно ушли по важному делу.

— Я и не расстраиваюсь! — продолжала плакать подруга.

Ната успокоилась, по ее голосу поняв, что плачет она не по поводу исчезновения Михаила.

— Чего ты плачешь тогда, дура! — прикрикнула она.

— От счастья!

— От этого не плачут, а радуются!

— Вот я и радуюсь. Он мне предложение сделал!

— И что ты ответила? Да прекрати реветь!

— Со-о-гласилась, конечно! Я же его всю жизнь ждала, — заревела Дина с новой силой.

— Или прекратишь плакать, или я сейчас приеду сопли твои вытирать! — строго сказала Ната, сама еле сдерживая слезы.

— Не надо приезжать, я сейчас успокоюсь. Мне поспать надо, хоть немного, если смогу.

— Вот и поспи!

— Я тебя люблю, Натка! Ты меня всю жизнь спасала, а теперь мужика родного привела!

— Ты меня только за это любишь?

— Нет, за твой стервозный характер тоже! И ни за что, просто так люблю!

— Я тебя тоже. Давай, Дин, попробуй уснуть.

— Ладно, все, умеешь ты подругу поддержать в минуту слабости!

— Умею, — согласилась Наталья.

Антон с Михаилом подъехали к пляжу, где в условленном месте их ждала спрятанная сумка со всем необходимым. Мишка вышел и растворился в темноте, через пять минут он вернулся, закинул сумку на заднее сиденье.

Следующим пунктом плана был частный дом, на окраине города, в гараже которого они оставили машину с прокатными номерами, пересели в «девятку» с крымскими номерами и выехали на трассу.

Еще примерно полчаса им можно было поговорить и расслабиться.

— Я женюсь, командир! — весело сообщил Михаил.

— А она согласна? — уточнил Антон.

— Да!

— Я рад! Везет же тебе, Дуб!

— А что, у тебя с этим проблема? — удивился Михаил.

— Точно не знаю, но похоже что да. — Антон вспомнил, как Ната ушла от разговора. — Но я справлюсь!

— Кто бы сомневался!

Они помолчали, думая каждый о своем.

Через десять минут Антон выключил музыку — все, началась работа.

Антон поставил машину возле пятиэтажки, на самой окраине города, создавая видимость, что кто-то из гостей остался на ночь. Подъехать ближе к интересующему их месту нельзя. Местность такая, что спрятать там машину было негде, да и мало ли кто мог на нее наткнуться.

Они нашли то место, которое Ринк присмотрел днем, до экскурсии — небольшая площадка между скалами, укрытая с двух сторон валунами, а с третьей стороны крутой спуск к морю.