вернулись в Россию, мы поддерживаем их просьбу. В связи с этим покорно прошу Ваше превосходительство обеспечить согласие Верховного главнокомандования армии и подготовить все необходимые инструкции для центральных паспортных отделов в Берлине и Брюсселе.

Лангверт Зиммерн

Советник представительства в Стокгольме – канцлеру

Сообщение № 823

Стокгольм, 11 июля 1917 г.

В № 7 газеты «Правда»[214] сообщается, что в переговорах между русскими большевиками Ганецким[215], Воровским[216] и Радеком[217] и немецкими социал-демократами Гаазе[218], Ледебуром и Герцфельдом не было достигнуто соглашения. Большевики, отметающие любое предложение о сотрудничестве с «социал-патриотами», возмущены тем, что немецкие левые социалисты хотят вести переговоры с «социал-патриотами» – сторонниками Антанты. По этому поводу газета дает следующий комментарий:

«Участие немецких социал-патриотов в этой «работе за мир», конечно, им очень неприятно, но, чтобы иметь удовольствие встретиться с отцами русского наступления, они готовы – конечно, протестуя, – согласиться даже на это несчастье. Русские рабочие хотели бы знать, каково отношение группы «Спартак» к этому решению, принятому независимыми».

Согласно сообщениям из Петрограда, из здешних газет, а также из других источников явствует, что влияние группы Ленина, к сожалению, уменьшилось. При голосовании решения о доверии Временному правительству – решения, более или менее положившего конец обсуждениям в Советах рабочих и солдатских депутатов, – большевики, при поддержке социал-демократов интернационалистов и украинцев, собрали всего 126 голосов, в то время как большинство располагало 543 голосами. Ослабление влияния большевиков вызвано частично наступлением, а частично необычностью требований группы Ленина. Эти требования, наиболее крайним из которых является экспроприация крупных капиталистических концернов (особенно всех банков и крупных промышленных и коммерческих предприятий) и крупной земельной собственности, имеют целью отделение всех входивших в империю народов от России и их формирование в самостоятельные республики. Однако надо добавить, что по украинскому вопросу большевики несколько изменили свою позицию и сейчас они требуют для Украины только большей автономии, но не полного отделения. «Правда» от 28 июня пишет:

«Провал политики Временного правительства и его коалиционного кабинета очевиднее день ото дня. «Универсал», опубликованный Украинским центральным советом и принятый Всеукраинским солдатским съездом 11 июня, – документальное свидетельство этого провала. В этом акте говорится: «Украинский народ должен иметь право распоряжаться собственной жизнью в собственной стране, не отделяясь от России и не отрываясь от русского государства. Только наша украинская ассамблея имеет право принимать законы, гарантирующие порядок на Украине, законы, относящиеся к поддержанию порядка во всем Русском государстве, должны приниматься Всероссийским парламентом».

Это весьма выразительное высказывание. Оно ясно говорит о том, что украинский народ в настоящее время не желает отделяться от России. Он требует автономии, но ни в коей мере не оспаривает необходимости или суверенности «Всероссийского парламента».

Примечательно, что Петроградский совет казаков высказался против отделения Украины. Хотя большинство казаков родом с Украины и хотя они всегда придавали значение определенной степени автономии, они тем не менее понимают, что исторически они являются неотъемлемой частью русской армии. Более того, они сыграли такую важную и славную роль в борьбе против либеральных и демократических сил, устраивавших революции, что вряд ли можно ожидать от них симпатии по отношению к партиям, стремящимся разделить Россию.

Честь имею приложить вырезку из хельсинкской газеты «Волна», в которой резко критикуется наступление.

Штоббе

Меморандум для статс-секретаря иностранных дел

Берлин, 17 июля 1917 г.

У д-ра Гельфанда, который вернулся из Стокгольма, сложилось благоприятное впечатление от многочисленных бесед с русскими революционерами. Он говорит, что влияние Ленина и других групп, борющихся за мир, продолжает расти, вопреки всем заявлениям о противном, появляющимся в прессе стран Антанты. Наступление имело место только потому, что американцы и англичане поставили его условием предоставление денег и сырья, в частности хлопка. Солдат удалось поднять в наступление лишь словами, что они ведь сами видят, что переговоры, начатые сразу же после революции, не привели к заключению мира, тогда как успешное наступление сможет быстро и определенно привести к этой цели. Разочарование уже наступило, и оно выльется в дальнейшее разложение армии, достигшее уже такой степени, даже до наступления, что военные устами Брусилова[219] утверждают, что полный распад вооруженных сил можно предотвратить только немедленным наступлением. К этому следует добавить: в этом году был плохой урожай. Русские, живущие в Стокгольме, утверждают, что только 30% обрабатывавшейся до войны площади было засеяно в этом году. Гельфанд считает это преувеличением, но думает, что реальная цифра вряд ли превосходит 50%.

Гельфанд сообщил мне также, попросив сохранить это в строгом секрете, что на конгрессе, который начнется в Стокгольме в середине августа, русские не позволят обсуждать вопрос о виновниках войны. Они хотят не спорить, а делать полезную работу для подготовки мира. Точно так же они не хотят, чтобы их втягивали в обсуждение французских притязаний на Эльзас-Лотарингию, и надеются, что и этот вопрос можно будет обойти. Однако в данный момент надо очень стараться, чтобы англичане ничего не пронюхали заранее и не помешали бы присутствию французов. Гельфанд был вызван на 18 часов, согласно инструкции[220].

Канцлер – представителю МИД при ставке

Телеграмма № 1328

Берлин, 26 июля 1917 г.

На основании телеграммы № 52751 оперативного отдела подполковнику фон Хефтену прошу передать генералу Людендорфу следующее: исполнение приказа 1а 4000, данного командованию Восточным фронтом и армейской группе Макензена[221], будет означать новое предложение мира России или в конце концов будет истолковано как таковое русской прессой и русским общественным мнением. Я не считаю данный момент подходящим для такого шага. Если наше контрнаступление достаточно сильно, чтобы заставить нынешних правителей России испугаться его продолжения, тогда они – или, в случае их падения, их преемники – сами постараются вступить с нами в переговоры. Если оно недостаточно сильно, тогда эти шаги, предпринимаемые к тому же в крайней спешке, могут только повредить. Поэтому я буду весьма признателен, если подготовлявшееся заявление будет временно отложено и если генерал Людендорф предоставит мне возможность высказать свое мнение до того, как он сформулирует новые принципы ведения пропаганды на фронте. Мы должны быть очень осторожны, чтобы литература, с помощью которой мы стремимся усилить процесс распада внутри России, не дала прямо противоположных результатов. Это особенно относится к сепаратистским движениям, на которые смотрят очень косо. Украинцы, например, отбрасывают идею о полном отделении от России. Любое открытое высказывание в пользу самостоятельной Украины, исходящее от нас, несомненно будет использовано врагами для дискредитации существующих националистических течений как инспирированных немцами.