Вот выдержка из моего школьного блокнота, описание одного погожего дня семилетнего мальчика в Лето Любви, – первые записанные впечатления от комикса «Марвел»:

И однако же, кое-что мне в супергероях «Марвел» не нравилось. Эти персонажи всегда были сердитые и странные, а истории конфликтов между героями меня утомляли. Тяжкая жизнь Человека-Паука виделась мне чуточку слишком взрослой.

После Второй мировой войны мой отец объявил, что он пацифист. И он, и моя мать сочли, что меня надлежит воспитывать согласно «принципам ненасилия», а это означало, что пистолеты, а также прочие военные игрушки и военная форма порицались. Я по ним не скучал, мне даже нравилось говорить, что я пацифист, – мне казалось, я от этого другой, интереснее. Когда к нам в школу в поисках рекрутов пришли бойскауты, я гордо встал и, гневно сверля их командира взглядом, заявил: «Я отказываюсь быть членом любой военизированной организации, бойскаутов в том числе».

Мне нравилось, когда мои герои приходили на помощь и без труда чинили все, что поломалось, и я терпеть не мог, когда на их прямом пути к успеху возникало хоть малейшее препятствие. Я хотел одного: чтобы все войны уже закончились и мы спокойно потратили деньги на звездные корабли и марсианские колонии.

Едва супергерой отступил от края бездны, ему настала пора плодиться. Первопроходцы попробовали воду, выступили в путь первыми, а теперь подключились и другие. Супергерои ухватили настроение того периода – как шпионы или астронавты, они гарантировали крутые приключения.

Уолли Вуд, состоявшийся художник, писатель, редактор и алкоголик, распознал пустующую экологическую нишу и, сложив вместе супергероев и помешательство шестидесятых на шпионах, в 1965 году создал для Tower Comics серию «Агенты ГРОМа» – Группы Резервной Обороны Мира[100]. Вуд был ветераном издательства EC Comics, и его идеально сбалансированные панели демонстрировали мастерство, недоступное многим его современникам. Впрочем, даже они смотрелись чопорными и манерными в сравнении с Тяжелым Металлом Кирби.

«Агенты ГРОМа» – тоже сомнительная тусовка. Я же говорю, я предпочитал героев с квадратными подбородками и без закидонов. А тут были несчастные люди в мрачном мире коридоров холодной войны, ангаров и бетонных бункеров. НеКто, один из центральных персонажей, чье имя намекает на некие экзистенциальные раздумья, – любопытная концепция, но приключения его были скучны, будто у британского супергероя.

Предвещая супергероев эпохи Джорджа У. Буша, агенты ГРОМа получали суперспособности благодаря гаджетам, предоставленным властями. От «Агентов ГРОМа» ощущение у меня было очень конкретное и неприятное, но сформулировать его я затрудняюсь. Возможно, ребенка, выросшего в доме пацифистов, смущала военщина. Рисунки Вуда, невзирая на их элегантную точность, казались позерскими и всегда отстраненными.

Такое же впечатление вызывали у меня герои Harvey Comics: Муха[101], Вешатель, Человек-Пчела[102]. Толпа безжизненных фальшивок, лишенных вдохновения и некоей прочной основы, которая была у персонажей DC и «Марвел». Gold Key Comics выпускали навязчиво скучного «Доктора Соляра, Человека Атома»[103]. Заманчивые обложки в бульварном стиле и красивый обтягивающий костюм главного героя едва ли отвлекали от отчаянного занудства однообразных сюжетов. Лоскутную вселенную DC десятилетиями сострачивали в уютное одеяло, вселенная «Марвел» походила на цельнокроеный суперсовременный костюм, пошитый воистину талантливыми мастерами-новаторами. Все прочие комиксовые вселенные смахивали на плохо пригнанные запоздалые поделки, пошлые попытки выжать денег из недопонятого. Даже в раннем детстве я замечал разницу. Я чувствовал подлинность и тосковал, когда ее не было.

Все эти комиксы пытались уловить ту новую энергию, которая внушала молодым людям, что они мутанты и супергерои на пороге утопического грандиозного будущего. Движимое чистой силой юности человечество умудрилось усиками дотянуться до Луны и оставить следы там, где Еще Не Ступала Нога Человека. Казалось, возможно все, и супергерои олицетворяли эти не ограниченные горизонтом возможности. Мы все могли стать такими же.

Даже персонажи Archie Comics попробовали оседлать эту волну, когда Арчи Эндрюс превратился в Могучее Чистое Сердце, а его соперник Реджи Мэнтл – в злокозненное Злое Сердце[104]. «Диснея» тоже задел удар молнии – Гуфи хватало горсточки супер-орехов, чтобы призвать свое альтер эго Супер-Гуфа, в красных кальсонах и синем плаще из одеяла. Я их всех воспринимал всерьез и с радостью играл как в Бэтмена, так и в Чистое Сердце и Супер-Гуфа.

Комиксы вновь вырвались с бумажных страниц в электронные медиа. Впрочем, не все так просто. Телесериал «Бэтмен» 1966–1968 годов смотрится как чистый поп-арт: он кое-что заимствует у предшественников – сериалов сороковых про Бэтмена, – но переосмысливает предмет рассмотрения, понуждая нас усомниться во всем, что мы знали об источнике, и кого-то несказанно обогащая.

Лучшая версия истории гласит, что Хью Хефнер позвал в особняк «Плейбоя» друзей, в том числе Боба Кейна и продюсера Эн-би-си Билла Дозьера. Приятно воображать, что между сеансами веселого траха в гроте с плейбойскими зайками у них нашлось время посмотреть старые постановки про Бэтмена. Как и я, эти воображаемые ценители разглядели в нем поводы для дешевого «ха-ха» и незатейливой пародийности. Говоря коротко, сериалы, созданные для развлечения детей и идиотов, стали «кэмпом».