Самец, идущий впереди — и все самцы в колонне, включая водителя переднего танка, которому приходилось самостоятельно принимать решения — казалось, знали, что делают. Тяжелые машины уверенно проехали по мосту (к огромному облегчению Уссмака, сомневавшегося в том, что он выдержит их вес), миновали земляные заграждения очередного форта и выбрались на дорогу, уходящую в нужном направлении.

Уссмак открыл люк и, высунув голову наружу, огляделся по сторонам. Отлично все видно, а холодный ветер в лицо не такая уж невозможная плата за превосходный обзор.

«Вряд ли здесь опасно», — подумал он.

С тех пор, как они прибыли в Безансон, не произошло ничего необычного, и Уссмак уверовал в то, что здесь они находятся в полной безопасности.

Где-то впереди раздался знакомый грохот. Уссмак слышал такой в СССР: кто-то нарвался на мину. Танки начали съезжать на обочину, чтобы обогнуть поврежденную машину.

— Вы только посмотрите! — проговорил с командирского кресла Хессеф. — Гусеницу сорвало начисто!

Земля по обе стороны дороги оказалась мягкой и рыхлой.

«Не удивительно», — подумал Уссмак, — «ведь шоссе идет параллельно реке, которая протекает через Безансон».

Только когда один танк, а за ним и другой завязли в грязи, он забеспокоился.

Из леса к северу от дороги донесся еще один звук, который Уссмак так хорошо узнал в СССР: резкий, громкий треск пулеметных очередей. Он быстро захлопнул люк.

— Нас обстреливают! — крикнул он. — Из пулемета! По броне танка застучали пули.

— Клянусь Императором, я вижу вспышки, — восторженно завопил Хессеф. — Вон там, Твенкель, смотри! Поверни башню… так, правильно. Ну-ка, сначала угости его из пулемета, а потом пальни фугасной бомбочкой. Мы покажем Большим Уродам, как с нами связываться!

Уссмак удивленно зашипел. Невнятные приказы и диковинное поведение Хессефа не имели ничего общего с тем, чему учили экипажи танков во время бесконечных тренировок и учебных боев Дома. Уссмак сообразил, что командира их танка подчинил себе имбирь. Если бы кто-нибудь вел контрольную запись действий Хессефа, он лопнул бы от негодования.

Однако, несмотря на весьма нетрадиционную формулировку приказов, они оказались очень точными и привели к желаемому результату. Башня медленно, с шипением, повернулась, застрочил пулемет. Изнутри выстрелы казались совсем тихими.

— Будете еще с нами связываться, будете? — вопил Твенкель. — Я вам покажу, кому принадлежит весь мир! Расе — вот кому!

Твенкель выпустил длинную очередь. Со своего места Уссмак не видел Больших Уродов с пулеметом и не знал, насколько эффективно стреляет его товарищ. Но тут пули снова начали отскакивать от брони, точно камешки от металлической крыши: стрелки Больших Уродов по-прежнему продолжают вести огонь.

— Ну-ка, врежь им как следует, — крикнул Хессеф. И снова толстая броня смягчила грохот выстрела, хотя танк содрогнулся от отдачи.

— Вот так, им конец, — с удовлетворением заявил Твенкель. — Мы не пожалели снарядов на пулемет Больших Уродов, в следующий раз они подумают прежде чем беспокоить тех, до кого им как до звезд.

Словно в подтверждение его слов, пулемет Больших Уродов замолчал.

Уссмак выглянул в смотровую щель и увидел, что некоторые танки снова продолжили путь вперед. А через минуту Хессеф приказал:

— Вперед!

— Будет исполнено, недосягаемый господин.

Уссмак отпустил тормоз, включил первую передачу, и танк покатил по дороге. Он проехал совсем рядом с машиной, потерявшей гусеницу, прижимаясь к асфальтированной дороге и стараясь не завязнуть в мягкой грязи. Миновав изувеченный танк, он прибавил скорость, чтобы компенсировать хотя бы часть времени, которое они потеряли, стреляя в Больших Уродов.

— Совсем не плохо, — заявил Хессеф. — Командир колонны сообщает, что у нас две небольшие царапины. Зато мы уничтожили наглых тосевитов.

«И снова за него говорит имбирь», — подумал Уссмак.

Бронемашины Расы не должны нести потери от какого-то тосевитского пулемета. Кроме того, Хессеф, похоже, забыл о танке, оставшемся на дороге, и о времени, которое они потеряли, начав перестрелку с неприятелем. Затуманенному имбирем сознанию такие вещи кажутся несущественными мелочами. Если бы Уссмак тоже принял дозу тосевитского зелья перед тем, как сесть в танк, он бы считал, что все идет просто отлично. Но ясное сознание упорно твердило ему, что их дела идут далеко не так хорошо, как кажется его товарищам.

«Интересно, как меняются мои умственные способности после приема хорошей дозы наркотика?» — подумал он.

Неожиданно по обшивке танка снова застучали пули — на сей раз Большие Уроды поливали огнем башню и заднюю часть машины. Значит, им все-таки удалось пережить массированный обстрел.

— Стой! — выкрикнул Хессеф. Уссмак послушно нажал на тормоза. — Так, пять очередей! Фугасными снарядами! — приказал командир. — Ты меня слышишь, Твенкель? Я хочу превратить этих маньяков в кровавое месиво.

— Я тоже, — ответил стрелок.

Они с командиром прекрасно понимали друг друга — как того и требовали инструкции, касающиеся экипажей танка. Только вот их тактика представлялась Уссмаку абсолютно безумной.

Громыхнуло главное орудие танка, потом еще раз, и еще. Впрочем, приказ остановиться отдал своему экипажу не только Хессеф. Уссмак видел, как еще несколько танков принялось обстреливать тосевитов, которые имели наглость доставить им некоторые неудобства. Наверное, их командиры тоже приняли дозу имбиря, прежде чем сесть в свои машины.

Когда все было закончено, Хессеф проговорил с явным удовлетворением в голосе:

— Вперед!

Уссмак снова подчинился. Довольно скоро колонна подъехала к огромной яме, красовавшейся прямо посреди дороги.

— Большим Уродам не остановить нас такими примитивными средствами, — заявил Хессеф.

Бронемашины одна за другой начали съезжать с дороги. Танк, за которым двигался Уссмак, напоролся на мину и потерял гусеницу. Как только он остановился, прячущиеся неподалеку тосевиты открыли огонь из пулемета. Колонна снова начала отстреливаться.

В конце концов, они прибыли к месту назначения намного позже запланированного времени.

* * *

Гейнрих Егер бродил по улицам Гехингена. Вдалеке на склоне горы виднелась крепость Гогенцоллерна. Ее башни, окутанные туманом, напомнили ему средневековые легенды о милых красавицах с золотыми локонами и злобных драконах, которые на них охотятся, следуя своим собственным драконьим законам чести.

Впрочем, сейчас неприятности людям доставляли ящеры, а вовсе не драконы. Егер хотел бы снова оказаться на фронте, где он приносил очевидную пользу в борьбе с мерзкими тварями. Но он застрял здесь, оказавшись в одной команде с самыми способными учеными Рейха.