— Попробуйте и вы наш товар, — предложила ему Дженни, вынула карманный ножичек и отрезала хвост лосося. Якоб взял его, оторвал себе небольшой кусочек, а остальное вложил в руку парнишке с гитарой.

— Ешь, Хольгер! М-м! Она еще и солененькая! Хотел бы я знать, где это люди нынче соль достают? — У нас дома есть запас. — Где это "у нас"? — В Скандинавии.

— Эти люди, оказывается, из самой Скандинавии, слышишь, Хольгер?

— Слышу, Якоб, — ответил Хольгер, отложил гитару и начал аккуратно есть рыбу. Якоб вытер руки о рубашку и спросил: — Вы контрабандисты?

— Нет, мы пилигримы. Идем в Иерусалим.

— В Иерусалим на осле! Ну прямо как в Библии! Слышишь, Хольгер? — Слышу, Якоб.

Якоб взял щедрую горсть сухих водорослей и протянул ее Патти:

— На, пилигрим ушастый, угощайся! Бесплатно!

Патти вежливо взял у него из рук угощение, пожевал, проглотил и потянулся к куче.

— Но-но! Какой шустрый! Попробовал — и хватит с тебя, за остальное придется платить.

— У вас нет пустых мешков? — спросила Дженни. — Мы бы взяли всю вашу капусту, но нам не во что ее сложить.

— А сколько рыбы вы нам предлагаете за всю капусту и за мешки под нее? Пять рыб дадите? — Три.

— Три рыбы — за целый стог капусты и за четыре замечательных, почти целых мешка! А еще пилигримы! Слышишь, Хольгер?

— Слышу, Якоб, — монотонно отозвался Хольгер, не поворачивая головы в сторону спорящих. Дженни с некоторым недоумением заметила, что он еще ни разу не взглянул на них.

— Вы сами говорите, что мешки не новые. Вон тот, сверху, совсем дырявый. — Вы эту рыбину тоже в счет включите? — Конечно. — Ну так она тоже не совсем целая. — Я же для вас от нее кусок отрезала!

— А я вам дал за него горсть сена. Меняю сено и не совсем целые мешки на четыре не совсем целых рыбины. — Вы настоящий грабитель! — Да и вы девушка не промах. — Точно. Три с половиной лосося. — Четыре. — Три с половиной — крупных. Доктор удивленно наблюдал, с каким увлечением торгуется Дженни.

— Ладно, давайте четыре мелких — и по рукам, — предложил Якоб. — Идет?

— Идет, — ответила Дженни и вынула из мешка еще три рыбины.

— Вставай, Хольгер, будем укладывать товар.

Ленивый напарник встал, подобрал гитару и отошел в сторону, а Якоб взял мешки, на которых тот сидел, и начал укладывать в них проданный товар, плотно его утрамбовывая. Получилось как раз четыре полных мешка, и Дженни с Вергеланном связали их попарно и погрузили на Патти.

— Вот мы и расторговались на сегодня и можем идти домой. Слышишь, Хольгер?

— Слышу, Якоб, — ленивый напарник уложил свою гитару в порыжевший от старости футляр и закинул его на спину.

Якоб завернул лососей в тряпицу, обернул клочком старого мутного и ломкого пластика, сунул в сумку, повесил ее на плечо, потом взял своего напарника за руку и собрался уводить его с рыночной площади. Только тут Дженни и Вергеланн поняли, что Хольгер слеп. Дженни сочувственно вздохнула, уж очень красивый юноша был этот Хольгер — стройный, светловолосый и синеглазый, с небольшой аккуратной бородкой. И кого-то он ей очень напомнил.

Именно слепой их и спас. Он вдруг остановился, прислушался к базарному шуму и сказал:

— Якоб! Сюда идет Косой Мартин со своими людьми. Помоги пилигримам скрыться, иначе он их ограбит — отнимет ослика. Слышишь, Якоб?

— Слышу, Хольгер. А где сейчас Мартин и его банда, куда они идут? — озабоченно спросил Якоб.

— Сейчас они вошли в палатку к Стену-оружейнику. Если мы сразу же двинем в дюны, они нас, может, и не заметят.

— Ясно. Вот что, голубчики пилигримы, быстро линяем отсюда в дюны. Ступайте за нами. А там — вы нас не видели, и мы вас не знаем! — А что случилось? — спросила Дженни.

— Хольгер услышал, что на рынке появились наши местные бандиты: у него слух, как у оленя. Косой Мартин и его банда хуже поморников, а у вас такой сытый вид, что они обязательно к вам привяжутся. — Якоб ухватил Хольгера за руку и они заторопились прочь с рыночной площади. — Не отставайте! Мы вас дожидаться не станем, нам тоже есть чего терять!

Дженни потянула Патти, доктор поспешил за ними. Якоб и Хольгер нырнули в улицу между кирпичными руинами, свернули в один, в другой переулок, и через несколько минут все они оказались возле последних домов города. Перед ними были невысокие дюны, поросшие сизой осокой, а далеко за ними виднелась полоска воды.

— Если мы зайдем за дюну, нас будет не видно из города, — сказал Якоб, переводя дыхание. И вдруг закашлялся тяжело и надрывно.

— Тебе нельзя так быстро ходить, слышишь, Якоб?

— Слышу, Хольгер. Но не отдавать же было нашу рыбу Мартину с его сворой! Мы с тобой собирали водоросли почти под носом у поморников, носили домой тяжеленные мешки, сушили капусту по ночам на ветру, чтобы никто не увидел. И вот после таких трудов — возьми и отдай всю выручку бандитам!

— Спасибо вам большое, друзья мои, — сказал доктор. — Если бы вы еще могли под сказать, как нам теперь выбраться отсюда к стоянке нашего судна. — А где ваша стоянка? — спросил Якоб.

— Вчера вечером мы пристали к скалистому островку, а утром обнаружили, что он связан с сушей узкой песчаной косой. По этой косе мы и подошли к городу.

— А, знаю! Эта скала называется Задница Тролля. Опасное место, между прочим. Вы знаете, что сейчас вы на тот островок уже не попадете?

— Это как же так? Почему? — испугалась Дженни. 224

— Да потому, что коса выступает из воды только по утрам, во время отлива. Сейчас ее затопило приливом.

— Ничего. На островке остался наш друг с катамараном. Мы выйдем на берег и дадим ему знать о себе — он подплывет и заберет нас.

— Ничего у вас не получится, пилигримы. Никакому судну не подойти в том месте к берегу, там сплошные зыбучие мели. Ваш друг, может, еще и выплывет на берег, если он хорошо плавает, но судно вы точно потеряете. — У нас катамаран.

— Это не имеет значения, мели очень высокие.

— А вы можете показать безопасное место, где катамаран может подойти к берегу?

— Слышишь, Якоб? Надо помочь пилигримам. — Как скажешь, Хольгер. — Пошли, пилигримы!

Он снова взял Хольгера за руку и повел всех по узкой, едва видимой тропе между дюнами. Они шли долго и наконец вышли к берегу. Тут Дженни с доктором поняли, что без помощи Якоба они ни за что не нашли бы вновь Задницу Тролля: за время их отсутствия островок погрузился в воду, и два огромных валуна, лежавшие утром на вершине скалы, теперь действительно напоминали торчащий над водой каменный зад тролля, за чем-то нырнувшего в воду. От косы, соединявшей островок с сушей, не осталось и следа. У самой каменной "задницы", оставшейся от островка, тихонько покачивался "Мерлин", Ланселота на палубе не было.