Двигались мы следующим образом: впереди, ненавязчиво держа руку на рукояти спрятанного под полой куртки второго «Кипариса», шагал Штырь, за ним я с сумкой и автоматом, завернутым в окончательно потерявшую вид, зато уже почти высохшую футболку, в арьергарде — «капитан Сережа» и второй боец, имени которого я пока еще не знал.

Шли молча — пару раз я попытался было завязать разговор, однако скоро оставил это занятие: довольствоваться однозначными ответами Сергея не хотелось, а до более откровенного диалога мой коллега-союзник пока не созрел. Хотя не могу сказать, что меня так уж сильно напрягала сложившаяся ситуация. Я просто шел рядом со своим бывшим противником, неторопливо затягивался очередной стрельнутой сигаретой и ни о чем особо не думал.

При всей неординарности (это, конечно, еще мягко сказано) нынешней ситуации я примерно представлял, что надлежит сделать: где-то там, в загадочных глубинах моего разума хранилась заботливо спрятанная Посланником схема расположения в этом мире второго полюса смертоносного «маятника». Саму эту схему я представить себе не мог: просто знал, что она у меня есть.

Конечно, география и материковая карта этого мира полностью изменились после катастрофы, однако координаты этой… гм… штуковины по-прежнему были жестко привязаны к месту нашего перехода в параллельный мир, почему — понятия не имею. Теперь эту схему следовало наложить на местную координатную сетку или более-менее точную карту, добраться туда — и… а вот о том, что последует за этим «и», я как раз старался не думать.

Наконец путешествие по руинам «Вервольфа-2» (назову его так — во избежание путаницы) закончилось, мы преодолели последние метры подъездной дороги, вымощенной потрескавшимися бетонными плитами, между стыками которых, так же как в нашем мире, проросла чуть пожухлая трава, и подошли к асфальтированной дороге, через несколько километров выходящей, насколько я запомнил, на киевскую трассу.

И тут нас ждала первая неожиданность: пустынная дорога, самое обычное шоссе районного значения, выглядела так, словно по ней давным-давно никто не ездил. Выбеленный солнцем асфальт порос травой, пробивающейся сквозь многочисленные трещины и трещинки, причудливой сетью покрывшие дорожное полотно. Кое-где асфальтовое покрытие и вовсе отсутствовало, снесенное — судя по глубоким промоинам потоками переливающейся через шоссе дождевой или паводковой воды.

Все остановились, и мы с капитаном не сговариваясь посмотрели друг на друга. Догадываясь, что он хочет спросить, я пожал плечами:

— Понятия не имею, коллега. Об этом он мне ничего не рассказывал. Может, просто новую трассу стороной провели, а эту забросили? Хрен его знает… Не думаю, что это что-то всерьез означает. Пошли дальше?

Спецназер кивнул, подавая знак движения, однако мне показалось, что он со мной не согласился и, судя по выражению лица, продолжал о чем-то напряженно думать…

Вторая неожиданность поджидала нас уже метров через триста, там, где заброшенное шоссе, сделав крутой вираж, поворачивало в сторону киевской трассы. Сам поворот виден не был, полностью скрытый зарослями захвативших новое жизненное пространство придорожных кустов.

Миновав заросли по узкой тропинке, оставшейся от некогда широкой дороги, мы выбрались на открытое место и замерли: проход впереди был перекрыт. И, судя по всему, перекрыт уже давно — натянутая в несколько рядов на высоких, метра под три, столбах колючая проволока успела порядочно заржаветь. Серьезный заслончик — в первом ряду обычная «колючка» почти до самого верха перевита спиралями «егозы»[10], ротные несущие столбы глубоко вкопаны в землю и забетонированы, поверху (причем и снаружи, и с нашей стороны) идут наклонные сегменты, тоже с колючей проволокой. Только табличек с предупреждением о минах и электроизоляторов на столбах не хватает. И надписи «оставь надежду всяк сюда входящий» над входом.

Кстати, вход — точнее въезд — здесь имелся: заброшенная дорога упиралась в запертые на огромный висячий замок ржавые двустворчатые ворота, также оплетенные спиралями «колючки». Еще одни такие же ворота располагались в трех метрах напротив, перед самым выездом «наружу». Вот так: зашли на территорию старого заброшенного бункера, а вышли на режимном объекте — спасибо, хоть собачки злые не бегают и вертухаи с вышек без предупреждения не стреляют!

— Что думаешь? — Капитан выглядел, мягко говоря, весьма озадаченным.

Я пожал плечами и, отодвинув в сторону настороженно оглядывающего местность Штыря, уже не скрываясь держащего в руках «Кипарис», двинулся к воротам.

Подав своим бойцам знак «оставаться на месте», Сергей догнал меня и неожиданно протянул недавно конфискованный «Глок»:

— Держи, майор. — Ого, по званию он меня еще не называл — это уже что-то новое! — типа, признание. — Короче, это… я ж понимаю. Когда мы сюда ехали — ничего этого не было, и пока мы тебя там, возле бункера, ждали, никто все это тоже понастроить не мог. А значит, ты прав. И это… хреново! Автомат позже обслужишь, пока, думаю, и «пушки» хватит.

Мы подошли к воротам и осмотрелись. Вблизи и они, и расходящаяся в обе стороны и, надо полагать, охватывавшая кольцом все территорию «Вервольфа-2» колючая «изгородь» казались еще более старыми — время и ржа начисто слизали с металла краску и даже затупили некогда острые шипы колючей проволоки. «Заборчик» простоял здесь не один десяток лет.

— Ну и что делать будем, капитан? Рвем с этой зоны когти и идем дальше… гулять?

— Другие варианты? — Теперь он не просто говорил со мной на равных, а, похоже, ждал совета. Или даже ненавязчиво передавал право решающего слова.

— Никаких. Надо двигать в сторону Винницы, ближе все равно ничего нет — может, там разберемся, что к чему.

— Согласен, — без особого энтузиазма одобрил Сергей мое предложение (впрочем, другого-то все равно не было) и, призывно махнув своим орлам, достал из-под куртки автомат. Негромко хлопнули приглушенные глушителем выстрелы — и искореженный пулями замок упал к нашим ногам, открывая путь. Можно было идти дальше.

Подхватив неподъемную сумку и по-прежнему бесполезный автомат, я двинулся вперед. Капитан пошел рядом, а оба его (или теперь уже «наших»?) подчиненных заняли позиции по флангам, аккуратно взяв нас в «клещи» и прикрывая по сторонам. Необходимости в этом я не видел, но спорить не стал, тем более что теперь меня защищали, а не конвоировали. Прогресс в наших отношениях налицо, одним словом…

Наружные ворота отличались от внутренних разве что укрепленными на них предупредительными табличками, немного ржавыми, но еще вполне читабельными: «Внимание! Запретная зона, проезд и проход запрещены!» Коротко и ясно — что хочешь, то и думай, только внутрь не лезь.

Думать мы не стали — пока. И внутрь лезть, естественно, тоже, осмотрелись, да и потопали прежним порядком дальше…