– На денек не могу, – отрезал он, – а на два часа – пожалуйста. Только из комнаты не выносить! – добавил Джумахан и убежал по своим делам.

Эпизод № 4

Виталий Маркович Примаков родился на Украине, в семье сельского учителя. Будучи гимназистом, в самом начале Первой мировой вступил в партию большевиков, а когда призвали в армию, по идейным соображениям ехать на фронт отказался. Тогда его отправили в другую сторону – на пожизненное поселение в Сибирь.

После Февральской революции, когда всех политзаключенных выпустили на волю, бывший гимназист некоторое время жил в Киеве, а потом рванул в Петроград. Во время Октябрьского переворота командовал одним из отрядов при штурме Зимнего дворца. Затем – бои под Гатчиной, на Украине, где он сформировал полк красного казачества, сражения с деникинцами под Курском и Орлом и, наконец, с поляками под Варшавой. После окончания Гражданской войны некоторое время был начальником Высшей кавалерийской школы, а затем – неожиданный кульбит: Примакова направляют военным советником в Китай. Что он там насоветовал, покрыто мраком тайны, но в 1927-м, в качестве военного атташе, его перебросили в Афганистан.

Надо сказать, что обстановка в то время в стране была – хуже не придумаешь. Посетив несколько европейских столиц, падишах Аманулла-хан вернулся с неуемным желанием сделать свою страну промышленно развитой и по мере сил европеизировать. Начал он с того, что построил несколько текстильных фабрик, затем договорился с французами о постройке железных дорог.

Это – куда ни шло. Хотя умные люди говорили, что во всех трех войнах англичане не смогли победить афганцев, прежде всего из-за бездорожья: по горным тропам современную технику к полю боя не доставить. Поэтому лишаться такого надежного щита, как бездорожье, неразумно. Падишах от этого аргумента отмахнулся, и вскоре под Кабулом задымил первый паровоз.

Но когда он начал открывать женские школы, а затем разрешил сбросить чадру и носить европейское платье, возмутилось все духовенство. Для начала муллы организовали заговор с целью убийства падишаха. Их разоблачили, арестовали и казнили. Это вызвало новую волну возмущения и оставшиеся в живых подняли восстание. Правительственные войска были достаточно сильны, и восстание практически подавили.

Но, как черт из табакерки, откуда-то выскочил Баче-Сакао. В Чарикарском районе его знали как отпетого бандита, правда, весьма своеобразного: значительную часть награбленного этот афганский Робин Гуд раздавал крестьянам. А когда он убил несколько правительственных чиновников, которые наиболее жестоко притесняли народ, люди повалили в банду своего защитника. К этому времени банда стала называться партизанским отрядом, который насчитывал около шести тысяч человек. Баче-Сакао захватил город Чарикар, провозгласил себя падишахом Хабибуллой и заявил, что выступает в поход на Кабул с целью свержения Амануллы-хана.

Узнав об этом, подняло восстание и могущественное племя шинвари, которое контролировало район Джелалабада. Захватив город, бойцы племени осадили городскую крепость, в которой закрылись остатки гарнизона. Чтобы их выбить, требовались пушки, боеприпасы и современные винтовки. Взять их было негде.

Но тут свершилось чудо: на горизонте появился легендарный «Лоуренс Аравийский», которого знали еще и как мистера Росса, и господина Шоу. А вот арабы за бешеную, а порой взрывчатую энергию звали его «Эмир-динамитом». Так вот, в районе Джелалабада «Лоуренс» появился под видом мусульманского священника, и вблизи английского форта Курам организовал продажу оружия, причем по ценам, вчетверо ниже общепринятых. Так повстанцы получили все, что им было нужно, и довели свое дело до конца.

Казалось, что судьба Амануллы-хана предрешена: займи отряды повстанцев Кабул, не избежать падишаху пули, а то и веревки. Но тут в дело вступил «Красный Лоуренс»! Где-то под Ташкентом он сформировал мощный «афганский отряд» в две тысячи сабель. С воздуха отряд прикрывала авиация, а пулеметные роты и полевая артиллерия составляли костяк огневой поддержки. И хотя в отряде не было ни одного афганца – в основном советские таджики, узбеки и другие, восточной внешности – одеты все были в афганскую форму. Полтора месяца отряд Примакова громил отряды повстанцев. От несомненных успехов «Красный Лоуренс» вошел в такой раж, что требовал разрешения на применение химического оружия, ведь его учитель Тухачевский подавил восстание тамбовских крестьян не пулеметами и пушками, а ипритом.

Москва применять иприт не разрешила. А тут еще Аманулла-хан дал слабину: отрекся от престола и бежал в Кандагар. На трон взошел его брат, Инаятулла-хан, но тот вскоре тоже отрекся от престола и на английском самолете бежал в Индию. Теперь всевластным повелителем стал вчерашний бандит Баче-Сакао, но и он на троне просидел недолго: через пять месяцев его войска потерпели поражение, и новоявленный падишах был убит.

После всех этих свержений, убийств и отречений отряду Примакова было приказано вернуться в Ташкент. Бойцы разъехались по домам, а Примакова направили в Токио.

Там он целый год был военным атташе, а потом его отозвали в Москву. Казалось, что высокая должность заместителя командующего Ленинградским военным округом – достаточно надежная защита от всякого рода неприятностей, но в Кремле думали иначе, и в августе 1936-го Примакова арестовали.

На первых допросах нелепые обвинения в антисоветском заговоре и шпионской деятельности Виталий Маркович отрицал. Но после зверских избиений и жестоких пыток наговорил на себя и на своих сослуживцев такого, что следователи удовлетворенно потирали руки: за разоблачение вражеского гнезда их ждали высокие награды. Правда, не всех – через несколько лет наградой для многих из них, в том числе и для их начальника Ежова, стала чекистская пуля. Но расстрелять Тухачевского, Примакова, Уборевича, Якира, Путну и многих других эти вурдалаки успели: в июне 1937-го «врагам народа» вынесли смертный приговор и в тот же день привели его в исполнение…

Когда Джумахан вернулся, я с сожалением отдал ему книгу и пообещал сделать все возможное, чтобы ее переиздали. Я убежден, что любой, оказавшийся в Афганистане, независимо от того, военный он или гражданский специалист, должен проштудировать книгу Примакова от корки до корки – там много ценных наблюдений о быте, нравах и образе жизни афганцев. Как ни старались потенциальные захватчики покорить их, никто этого сделать так и не смог.

«Думаю, что и не сможет!» – сделал вывод Примаков. Как показали дальнейшие события конца двадцатого – начала двадцать первого века, «Красный Лоуренс» оказался прав.

В тот же вечер я встретился с Азизом, который пришел из банды Алим-хана.

Оказывается, Идрис завоевал у главаря такое доверие, что появилась возможность внедрить в банду еще человек десять. За сутки надо было подобрать и подготовить людей, а потом кружным путем, якобы из Пакистана, явиться в лагерь.

– У Алим-хана две тысячи стволов. Это полнокровный полк, – продолжал Азиз. – Идрис задумал сократить численность банды хотя бы вдвое.