Но страница в Интернете, рассказывающая о пытках в российской милиции, неожиданно нашла живейший отклик у одного из возмущенных пользователей «мировой паутиной». И ответ пришел не от тех, кому следовало в первую очередь реагировать на крик отчаянья обиженного и оскорбленного гражданина России, а из-за рубежа… Заинтересованным лицом оказался норвежский журналист, глубоко проникшийся поистине невероятной и полной драматизма историей молодого русского милиционера…

Александр Борисович Турецкий включился в это беспрецедентное дело по решению Генеральной прокуратуры, а проще говоря, по указаниям своих шефов — прямого, как говорят в армии, и непосредственного. То есть генерального прокурора, первым помощником которого в те годы он являлся, и заместителя генерального по следствию Меркулова, естественно, считаясь и его помощником, но, главное, старым другом. Уголовное дело было возобновлено производством по пункту 2 раздела 4 статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса ввиду вновь открывшихся обстоятельств и в связи с тем, что Европейский Суд по правам человека и основных свобод, который находится в городе Страсбурге, во Франции, принял к своему рассмотрению жалобу гражданина России. Это сообщение явилось громом среди ясного неба. Причиной такого решения международного суда явилось нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации, связанным с применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции. И хотя до вынесения постановления Страсбургского Суда, как его называют в обиходе, было еще довольно далеко, сам этот факт больно ранил чистую совесть руководства Генеральной прокуратуры России. Ну а кто в подобных случаях выступает, как правило, от лица Закона, разматывая и распутывая хитроумные комбинации «независимой» Фемиды? Да, конечно, неудобно всякий раз ссылаться на то, что у Александра Борисовича в этих ситуациях как бы пробуждается и обостряется особый нюх, однако истина того требует. Действительно, и пробуждается, и обостряется. Значит, ему и работать.

Атмосфера, в которой пришлось начинать, была далеко не самой благоприятной для возобновленного расследования, когда обстоятельства дела давно уже у всех ответственных лиц в губернии вызывали разве что неприятную отрыжку. Ну да, им только этого еще и не хватало! Обычный милиционер судится с правоохранительными органами! С самой прокуратурой! И, что уж совсем невероятно, Европейский Суд собирается всерьез рассмотреть жалобу некоего лейтенанта милиции Маркина. О чем официально и сообщил заявителю.

Турецкий, разумеется, немедленно выехал в Нижний, чтобы на месте ознакомиться со свидетельствами самого пострадавшего. Затем он собирался переговорить с теми, кто, помогая тому без всякой надежды на положительное решение, тем не менее, продолжали отстаивать справедливость во всех судебных инстанциях. Он хотел понять, наконец, причину такого резкого неприятия властями самого факта насилия, которое, естественно, здорово «пятнало» чистенькие прокурорские и милицейские мундирчики.

Самым любопытным для Турецкого оказалось то, что пострадавшего Маркина, у которого, как стало известно, был фактически сломан позвоночник, он на месте не застал. Лейтенант, как выяснилось, проходил очередной курс лечения в норвежском госпитале в городе Осло, в том, где проходят серьезную реабилитацию норвежские полицейские, которым приходилось в своей служебной деятельности получать травмы разной степени тяжести. Вот это была новость! А говорили — несчастный, лишенный средств не только для лечения, но и для нормального человеческого существования, впрочем, Александр Борисович прекрасно зная, какие условия понимаются некоторыми господами из государственных служб в качестве «нормальных и человеческих», и спорить по этому поводу ни с кем-то конкретно не собирался — бесполезно.

А затем начались бесконечные встречи и беседы, чтение материалов уголовного дела, которое уже неоднократно, с регулярной последовательностью, возвращалось из архива на стол следователя я с той же закономерной поспешностью уходило обратно, на полку с прекращенными делами. Это уже было не просто подозрительно, но откровенно походила на заговор или, точнее, на нескрываемый саботаж. Что ж, и это — не впервой. Сколько случалось, подобного в практике следователя Турецкого! И не упомнить…

Александр Борисович всегда, занимаясь особо кляузными делами, старался выслушать обе стороны, прекрасно зная, как элементарно фабрикуются подобные «дела». И в тот раз, внимательно изучив весьма хилое «уголовное дело», из которого действительно трудно было представить себе картину преступления, о котором написал в своем заявлении потерпевший. Какие-то расплывчатые показания свидетелей. Причем, упоминаются одни лица, а сами показания дают другие. И если это не сознательное запутывание следов, то тогда что это? Нет, нужны были толковые консультанты, четко знающие первоначальную суть проблемы. И они немедленно нашлись.

В заявлении Маркина, помимо собственных мучителей, участие которых в избиении и пытках электрическим током так ведь и не нашло подтверждения при проведении медицинской экспертизы, назывались имена его общественных защитников, в частности, председателя Комитета против пыток в милиции Сорокина и журналистки Стериной, также пострадавшей позже от действий тех, кому активно не понравились ее разоблачительные статьи в газете. А, помимо них, был задействован целый клубок лиц, чрезвычайно «заинтересованных» и в том, чтобы следствие не дало решительно никакого результата. Ведь опытному глазу следователя не так уж и трудно бывает различить в материалах расследования обыкновенную «липу», благодаря которой можно без труда свернуть и само следствие, и с большим успехом доказать недоказуемое. В первый раз, что ли?.. Особенно, когда дело касается судебно-медицинских экспертиз с заранее известными диагнозами и результатами, устраивающими следствие. И это откровенное жульничество, и преступный подлог — тоже, увы, не впервые в жизни…

Итак, ознакомившись с многочисленными отказами в возбуждении уголовного дела по поводу пыток в милиции, Александр Борисович понял, наконец, механизм действий и прокуратуры, и даже суда, в составе которого, очевидно, находились все те же «коллеги» мучителей, не находившие веских причин для пересмотра первоначального решения судей. А ведь дело дошло и до Верховного Суда России, и оттуда жалобщик получил ответ, аналогичный всем остальным, — имея в виду более низкие судебные инстанции, Так действительно ли событие не стоило выеденного яйца?

Но тогда почему так называемый Страсбургский Суд счел возможным заняться этим делом? Из самого уголовного дела ответ не просматривался. Надо было, по существу, начинать расследование практически заново, с азов. Значит, нужны свидетели, нужны факты и улики, которыми вряд ли поделится местная Фемида. Наоборот, она станет хранить недовольное молчание из-за того, что в Москве усомнились в их профессионализме. А времени с момента совершения преступления прошло много, свидетели все, что знали и помнили, наверняка уже позабыли. Хуже нет, как восстанавливать в памяти давно прошедшее. Но — придется…

Следователь по особо важным делам областной прокуратуры Никишов вел себя независимо, с видом чиновника, который сделал все от него зависящее и предпринимать какие-то новые шаги не намерен. Мол, вам интересно, берите, что есть, и занимайтесь сами. Турецкий прилетел в генеральском кителе и тоже, как и майор юстиции Никишов, имел одну звезду на погоне, правда, размером побольше, поэтому и его положение, как говорится в известном анекдоте, было предпочтительнее. И он не привык, чтобы в какой-то провинции с ним разговаривали чуть ли не через губу. И хотел уже взорваться и продемонстрировать этому местному «сопляку» весь джентльменский набор столичных эмоций, но неожиданно передумал. Ведь тот же не сам себе придумал такую позу. Разумеется, начальство велело: пусть-ка этот помощник генерального сорвется, он человек резкий, за ним не задержится, а туг мы его и… Чего — и? Да «телегу» накатают, где будет сплошная ложь, сочиненная при огромном количестве непосредственных свидетелей, а отбрехиваться придется всерьез и, значит, время терять, жизнь свою, по сути. Так хотят? Ладно, мы им взамен продемонстрируем нечто такое, от чего их, сукиных сынов, лихоманка перекосит!