Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любознательность Барат Сыркара в полной мере распространялась и на его пассажиров. Больше всего его позабавили наши три путеводителя по Индии, в которых рылась Маша, когда мы составляли план действий на завтра.
— Я буду вашей книгой! — гордо заявил наш водитель. — Я про эти места знаю все. И потом вы будете сверяться с вашими путеводителями, правда в них написана или нет. Вот это что такое?
— Амбер! — сказала Маша. Она тоже уже бывала в Джайпуре.
А дальше я уже не слушал их разговор. От вида огромной крепости, в которой в случае нужды мог укрыться целый город, у меня, как и в первый раз, захватило дух. Все видели фильмы про жизнь раджастанских набобов? Дворцы в сотни комнат, резные каменные стены, вереницы слонов с персидскими коврами на спинах, корзины с драгоценными камнями, пиры на сотни персон — весь этот китч! Считаете, что это выдумка — или давняя история? Ничего подобного! Приезжайте в Джайпур!
Вот только что мы проехали мимо этого города, огражденного стеной, как за поворотом открывается еще одно чудо. Посреди небольшого озера, отражаясь в зеленых водах, казалось, парила в воздухе огромная каменная масса с зеленой шапкой деревьев над нею.
— Это Джал Махал — Водный дворец, — обернулся к нам Барат Сыркар, вспомнив про свои обязанности живой книги. — Его построили на берегу реки, но она потом разлилась и затопила все вокруг. Этим летом дождей было очень много, поэтому сейчас там глубоко. А бывает, что озеро почти пересыхает.
— Там же вон еще плотина, — заметил я. — Уровень воды можно поддерживать.
— Наверное, — отмахнулся наш водитель. Знания, которыми не обладал он сам, его мало интересовали. — Главное, что сейчас это настоящее озеро.
— А туда водят экскурсии? — спросила Маша.
Барат Сыркар покачал головой.
— Это плохое место! Говорят, там живет стая обезьян. Они вечно голодные, и людям появляться там просто не безопасно. Плохое место!
— Я бы хотела нанять лодку и съездить туда, — мечтательно произнесла Маша. То она сидела, забившись в угол на заднем сидении, а теперь не закрывала рта.
— Это запрещено, но организовать можно! — заверил наш водитель.
— Это Индия! — процитировал его я.
Барат Сыркар одобрительно сверкнул зубами и белками глаз:
— Это Индия!
В прошлый раз, когда я был в Джайпуре с семейством одного торговца недвижимостью из Атлантик-Сити, мы жили в «Джайпур Хаус». Это небольшой дворец на склоне горы, который нынешний магараджа превратил в эсклюзивный отель. С его террасы, обдуваемой ветрами, виден весь Розовый город — так называют Джайпур из-за старинных зданий, построенных из красного песчаника, и современных, покрашенных в тот же цвет. С высоты холма, особенно в розовых вечерних лучах солнца, это действительно дивное зрелище. Желтые крепостные укрепления на противоположной горе, а под ними — розовая, в дымке, столица раджастанских магараджей: пересекающиеся под прямым углом улицы, ворота Старого города, башенки дворцов и храмов, ровный гул уличного движения с далеким хором клаксонов и стрекочущие цикады за спиной.
Внизу — и мы сейчас это ощутили с Машей — все выглядело менее романтично. Густые смрадные струйки дыма из сотен выхлопных труб. Коровы с туго обтянутым кожей скелетом, жующие клочки бумаги у кучи мусора. Волосатая, как кабан, серая свинья на мокрых ступеньках храма, усеянных цветами календулы. Нищие беззубые женщины и сопливые дети, прижимающие умоляющие лица к стеклам нашей машины, когда мы останавливались в пробках.
Было уже начало седьмого, то есть практически темно, когда Барат Сыркар высадил нас у подъезда «Хава Махал Отеля». Сам он ночевал в каком-то гостевом доме для водителей. Мы договорились, что он заедет за нами в восемь утра.
Номер оказался неожиданно чистым, простыни свежими, кондиционер работал — может быть, как раз потому, что никакой нужды в этом не было. С заходом солнца температура быстро падала, и уже хотелось накинуть на спину пуловер.
Мы с Машей сидели в гостиничном ресторане, где кроме нас, ужинали индийская супружеская пара с маленькой дочкой и трое пожилых немцев. Я, убедившись, что мой организм отчаянно в этом уже не нуждается, потягивал из запотевшего стакана свой первый Кинг Фишер на индийской земле.
Зазвонил мой мобильный. Полифония звонков совершенствуется с каждой моделью, а вот классический репертуар постоянно сокращается. Я с трудом сумел скачать с какого-то сайта отрывок из «Волшебной флейты» Моцарта.
— Солнышко, это я, — услышал я в трубке голос своей жены Джессики. — Я тебя не бужу?
— Нет, что ты, я еще только собираюсь ужинать.
— А сколько у тебя сейчас времени?
О господи! Ну, почему общение с моим самым близким человеком обязательно должно быть отравлено враньем и паническими подсчетами?
— Я не знаю. Я оставил часы в номере.
— Свой Патек Филипп?
— Нет, эти я положил в сейф на ресепшене. Я купил себе здесь электронные.
Все это время я лихорадочно просчитываю время. В Тель-Авиве, где я якобы нахожусь, с Индией разница три с половиной часа. Лешкины Касио показывают почти половину восьмого. Отнимаем три с половиной, получается четыре. Рановато для ужина!
Похоже, Джессика занята теми же подсчетами.
— Подожди, время у тебя европейское, значит, получается три часа, да?
— Восточноевропейское — сейчас четыре, — поправляю я. — Для ужина все равно рановато, но пообедать вовремя не получилось, так что…
Маша с интересом наблюдает, удастся мне выкрутиться или нет.
— Ну, то есть и пообедать, и поужинать сразу, — говорю я в трубку.
— Я догадалась, — говорит Джессика.
Она действительно умная, да и со мной живет уже давно.
— Ты мне лучше скажи, как Пэгги?
Я не переводил разговор на другую тему — я действительно беспокоился.
— Мы только что от нее. Так странно видеть ее в постели!
В этом вся Джессика! Последние впечатления ослепляют ее, как фары едущей навстречу машины. И только через какое-то время она обнаруживает, что едет по дороге.
— У нее по-прежнему боли? — нетерпеливо спросил я. — Врачи-то что говорят?
— Нет, Пэгги чувствует себя нормально. Хочет сбежать отсюда поскорее.
— А врачи?
— А врачи пока еще не определились, что это было. Думали на почечную колику, но томограф ничего не показал.
— Так ее отпускают домой?
— Как бы не так! Боюсь, ей теперь придется пройти полное обследование, пока не будет полной ясности.
С одной стороны, логично. С другой, когда в больницах видят сумму вашей — ее — страховки, они раскручивают вас по полной программе. Это как с машиной — вы приезжаете поменять масло, а после диагностики забираете ее через полдня и платите тысячи полторы, не меньше. Ну, ничего! Главное, что с Пэгги все в порядке.