– Одна беда, – вставила Вендулка, – что за такие харчи усердно молятся только церковные мыши.

Странный монах неодобрительно посмотрел на Вендулку, развязал трактирщика и сказал:

– По этому поводу есть притча о девушке с ангельским личиком. Которая до того была хороша собой, что самые знаменитые художники съезжались в Эфес, где жила эта девушка, дабы запечатлеть ее ангельский образ на живописном полотне. «Мадонна на троне в окружении всех святых», «Мадонна в сиянии с четырьмя святыми», «Мадонна с гарпиями», «Мадонна с куропатками»… – да разве упомнишь все ангельские картины, для которых позировала наша девушка?! Многие люди говорили, что сами холсты излучают сияние, а сей возвышенный образ пробуждает в них только высокоморальные мысли и чувства…

Так продолжалось довольно долго, покуда один художник, по всей вероятности дилетант, не стал выяснять, о чем размышляет девушка, позируя для ангельских картин. Отчего ее лик становится таким одухотворенным?! «Я ни о чем не думаю, – честно отвечала девушка. – Мне просто хочется чихнуть и пукнуть, но я пытаюсь совладать со своими желаниями». На этом ее артистическая карьера закончилась. Потому что самые выдающиеся мастера нашего времени были не в силах отобразить такие страдания подручными живописными средствами.

Мораль сей притчи такова: всякая симпатичная девушка должна помалкивать, чтоб ее внутренний мир не нарушал художественной гармонии.

– Мне кажется, – сказала Вендулка, – что лучше набить оппоненту морду, чем трепать с ним нервы. Но сегодня на меня снизошло умиротворение, и я отвечу притчей на притчу…

Один монах был до того усерден в молитве, что мог заменить собой целый монастырь. Он взывал к Господу и денно и нощно, и летом и осенью, и в дождь и в засуху, и по каждому поводу и без повода, и хотел получить знамение, что Бог услышал его молитвы. Иначе говоря, этого монаха одолел грех гордыни, когда люди думают, что всякое усердие должно быть непременно отмечено великой благодатью. Однако Господь все видит, и подлая цель дискредитирует затраченные на нее средства. Бог остается нем как рыба, а человек с повреждением лобной части. Потому что колотится головой о каменный пол без надлежащей мотивации.

И вот однажды церковные служки решили по-своему подшутить над не в меру усердным монахом. И стали бить в колокол при каждом его соприкосновении с полом. Вначале монах подумал, что этот перезвон – следствие полученной травмы, но после многочисленных совпадений пришел к выводу, что наконец-то вступил в диалог с Богом, и принялся задавать Ему вопросы. «Если Ты меня слышишь, – воззвал он к Господу, – ударь, пожалуйста, в колокол два раза!» И тут же получил подтверждение, что связь налажена и абонент находится в зоне устойчивого приема. «Если Ты меня видишь, – снова воззвал монах, – ударь, пожалуйста, в колокол только один раз!» И эта просьба не осталась без внимания. А монах от великой гордыни, что Бог его видит и слышит, стал биться об пол с удвоенной силой, вошел в резонанс с колоколом и позабыл, для чего столько лет он домогался подобного знамения.

Мораль сей притчи такова: если человек дурак, не надо искать этому лишний раз подтверждения.

– Кто дурак? – уточнил поп-расторгуй.

Но Вендулка тактично промолчала, что только украсило ее притчу.

– Ну, – сказал трактирщик, устраиваясь на земле поудобнее, – тогда и я расскажу одну историю. И можете считать ее притчей, за неимением ничего лучшего…

Как-то раз поспорила девушка с чертом – кто из них вреднее. «Я, – говорит девушка, – могу испортить жизнь человеку, не выходя за него замуж!» – «А я, – говорит черт, – не могу выйти замуж, но так подгажу, что человеку всякая девушка покажется ангелом!» Сказано – сделано! Стали они искать подходящего человека для своих экспериментов, потому что женатый мужчина и так Богом обижен, а свободный – поневоле предрасположен к разного рода выдумкам. То выпьет, то к девушке прицепится, на которую и черт не посмотрит.

Ну вот, заходят они в кабак, а там – тварь на твари и тварью погоняет. Иначе говоря, есть из чего выбрать и черту, и девушке. «Я, – хвастается черт, – сейчас обернусь девушкой и составлю тебе конкуренцию!» – «А я, – отвечает девушка, – сяду в сторонке, буду вести себя чинно и благородно, чулочки показывать только до колена, а дальше посмотрим – что из этого выйдет!» Так и поступили…

Утром встречаются черт и девушка и делятся впечатлениями. «Мне, – говорит черт, – прошлой ночью все-таки пришлось выйти замуж! Уж больно настойчивый мужчина попался. Но свой эксперимент я считаю удачным, потому что так называемый жених ничего подозрительного не заметил!» – «И сколько ты взял за свои услуги?» – интересуется девушка. «Триста талеров!» – похваляется черт. «А я – четыреста!» – говорит девушка. «И за что же такая надбавка?» – удивляется черт. «За гетеросексуальные отношения, – ухмыляется девушка. – А что еще остается делать, когда мужчина готов переспать хоть с чертом?!»

Мораль сей притчи такова: что черт, что девушка – все едино! А если нет никакой разницы – зачем переплачивать?!

– Друзья, – подытожил я, – давайте все-таки двинемся к монастырю. А ваши истории[20]я потом запишу…

На круглом блюде были изображены кольцом 12 знаков зодиака, причем на каждом кухонный архитектор разместил соответствующие яства. Над Овном – овечий горох, над Тельцом – говядину кусочками, над Близнецами – почки и тестикулы, над Раком – венок, над Львом – африканские фиги, над Девой – матку неопоросившейся свиньи, над Весами – настоящие весы с горячей лепешкой на одной чаше и пирогом на другой, над Скорпионом – морскую рыбку, над Стрельцом – лупоглаза, над Козерогом – морского рака, над Водолеем – гуся, над Рыбами – двух краснобородок…

Петроний Арбитр. Сатирикон.

Обед Трималхиона

1

Мы встретились с Анитой в кафе «У старого Эдгара». Она заказала себе овощной салатик, не сильно обремененный калориями. Я – кружку пива, не очень обеспокоенный своей фигурой.

– Как прошел день? – спросила она, похрустывая овощами, как кролик.

– У тебя есть какие-нибудь порочные фотографии? – невинно поинтересовался я.

Анита на секунду прекратила хрустеть.

– Насколько порочные? – уточнила она. – Поскольку имеются фотографии, где я вешу семьдесят пять килограммов. С моей точки зрения – это безнравственно.

Я был вынужден согласиться, что «Молот ведьм» написала женщина, чтобы всякая стерва не хвасталась своей фигурой… «Ах ты, коза! А ну-ка иди взвешиваться!»

Тем временем Анита порылась в своей сумочке и вытащила оттуда несколько фотографий. Меня заинтересовала одна, где Анита двусмысленно улыбалась.

– Я бы взял эту, – сказал я.

– Ну и что здесь порочного? – удивилась Анита.

– Твоя иезуитская улыбка, – ответил я. – Мне кажется, что за кадром кого-то режут.