Первый же крупный город им понравился. Раздолье! Прибились сначала к бомжам. Жили в канализации, но привыкшему к свободе и более привлекательному окружению Пашке это вскоре надоело. Кое-как дотерпел до весны и снова отправился странствовать. Напарник к тому времени уже гнил где-то, зарезанный за крысятничество.

Недалеко от города Пашку задержали менты. Но в кутузку не сдали, продали какому-то фермеру. До самого лета Пашка мыкался в загоне для скота, вкалывая до посинения и получая за работу жидкую похлебку. Сбежать удалось на удивление легко. Прихватив хозяйское ружьишко и все найденные деньги, он в этот же день на попутке добрался до города, рассчитавшись за дорогу краденым ружьем. Все равно патронов к нему не было. Вскочил на товарняк и был таков. Оказавшись за триста верст от места последнего рабства, выскочил на ходу на подъезде к очередному городу. Денег, по мнению Пашки, у него было много!

В первом же магазине он приоделся, старое барахло тут же выбросил и возле вокзала в сквере познакомился с разбитной девчонкой. Пошли к ней, по ходу купили жратвы, пойла, а к вечеру Пашка уже был готов. Что происходило дальше, он не помнит. Только когда проснулся, увидел девку в луже крови, за столом какого-то мужика с ножом в спине. Пашкины деньги пропали, одежка была в крови. Застирал ее как смог, но, заметив, что девка вроде шевелится, сбежал в мокром.

Ноги сами привели его на вокзал, а там на глаза попался вербовщик. Уговорил он Пашку податься за большими деньгами. Через два часа бедолага уже пылился в кузове КамАЗа, по проселочной дороге. Большие деньги оказались на поверку обычным загоном и несметной отарой овец. Снова началась работа от зари до зари. Но следили крепко, сбежать удалось только этой весной. Благо стойбище было недалеко от границы. Оказавшись на чужой территории, Пашка растерялся. Денег нет, языка местного он не знает, но тут его выручил Маркел. Мало того, что работу предложил не пыльную, так и одежку справил сразу же, в первый день. Красивый настоящий пятнистый камуфляж! К нему высокие крепкие ботинки. На месте еще и автомат дал. Стрелять, правда, из него Пашке никогда не приходилось, но он это скрыл, сказал, что умеет, и Маркел больше ни о чем не спрашивал. На слово поверил. Да и как не поверить, если на пальцах Пашки с детства остались зоновские перстни. Вот за них и пришлось ответить. Пашка рассказал правду. Маркел не стал сомневаться. Сам через это прошел, знал, что в серьезной малолетке с синькой не балуют. Строго блюдут закон.

Умрой не сомневался в правильности своих действий. Многолетний опыт общения с подобными личностями научил его действовать быстро и уверенно. Не зря ведь он когда-то на собственной шкуре постигал секреты оперативной работы. Такому не научат в институте, это приходит само, когда из года в год противостоишь разного рода отморозкам. Встретив струсившего пацана одного в горах, он мгновенно прокачал ситуацию. Маркел сказал, что с ним двое, третьему взяться было просто неоткуда. Да и реакция у щенка была вполне прозрачная. Когда он дернулся к автомату, думать было уже некогда. Связав и оставив труса среди камней, Умрой знал, что если Маркел и выскажет недовольство, то нетрудно будет представить ситуацию именно так, как ему выгодно. О щенка не придется даже руки марать: все сделают либо сам Маркел, либо время. Распутать узлы пацан не сможет, значит, ожидать ему, скорее всего, мучительной смерти.

Стоянку Маркела Умрой заметил издали. Действительно, рядом с ним всего один человек. Не отрывая бинокля от глаз, Умрой внимательно окинул взором окрестности и оторопел! С запада в сторону стоянки брел человек. Шатаясь и падая, он тем не менее упрямо двигался на восток. Решив не спешить, Умрой присел на ближайший камень и принялся наблюдать за тем, как станут развиваться события дальше. Ждать пришлось долго. Человек двигался очень медленно. Впрочем, Умрою, бывшему оперативнику с огромным опытом наблюдения и слежки, было не привыкать проводить время в ожидании.

Он сидел, расслабившись, подставив спину набирающему силу солнцу, впитывая всем телом его тепло и энергию. Избежав тюрьмы, Умрой не сожалел ни о том, что брал взятки, ни о том, что несколько раз за весьма солидное вознаграждение закрывал дела. Когда же все раскрылось, ему пришлось бежать. Но к тому времени он уже обзавелся и уютным домиком, и новыми, чистыми документами. Так что особых трудностей не испытывал. Что толкнуло его на сотрудничество с Маркелом? Однозначно не скажешь. Жажда денег? Нет. Потянуло в родные места, а еще захотелось романтики. Нестарый еще! С женой полный порядок, а то, что нет у них детей, пожалуй, и к лучшему. Ему даже не пришлось менять внешность, просто отпустил бороденку и пару месяцев не стригся. Связаться со школьным другом не составило проблем, а Тай Кан оказался весьма разумным малым и быстро придумал простой способ заманить на плато крепких молодых людей. Остальное было всего лишь делом техники. Старая хижина, некогда служившая своеобразным храмом местным жителям, превратилась стараниями Умроя в приличное жилище. Только вести туда Маркела с его бандюками он не собирался. Могут отсидеться и в пещере. Благо там когда-то уже кто-то жил. Пусть и в стародавние времена.

Человек приблизился уже настолько, что в бинокль можно различить его лицо. Точно! Еще один из банды Маркела! Лицо знакомое. Бывал на захватах туристов. Только как он сюда добрался? Можно подумать, здесь торная дорога! Что-то странное творится на плато. Вокруг сотни квадратных километров, а все топчутся по одним и тем же местам! Переведя бинокль на Маркела, Умрой увидел, что человека и там заметили. Чика поднялся, передернул затвор и напряженно всматривался в приближающуюся фигуру. Умрой, решив, что ждать больше не стоит, упруго поднялся и направился к стоянке.

Он рассчитал все верно. К месту стоянки попал точно в то же время, когда к ней приблизился и Пашка. Маркел разволновался. Еще бы, к нему пришел человек оттуда – теперь, по словам Умроя, запретного лагеря. В глазах главаря промелькнуло сразу множество чувств, от злорадства до откровенного страха.

Даже не поздоровавшись с потенциальным спасителем, Маркел первым делом бросился с расспросами к Пашке. Умрой, не обращая внимания на не слишком дружелюбный прием, опустился на расстеленную попону, достал из кармана неизменную трубку, к которой привык, живя в горах, неспешно набил ее табаком и закурил.

Инга удивилась, не обнаружив рядом с собой Арсения. Более того, снаружи не доносилось никаких звуков. Встревоженная не на шутку, она вскочила и принялась натягивать брюки. А что, если он бросил ее? Просто решил больше не возиться и ушел. Зачем она ему? Всего-навсего обуза! Может быть, не стоило строить из себя недотрогу? Но он сам не предпринимал никаких действий! Словно равнодушен к женщинам. Интересно, сколько же ему лет? Глаза молодые. Но лица совершенно не видно, закрывает проклятая дикая борода. Руки сильные, загорелые. Все тело дышит мощью и здоровьем. Как он может жить тут в горах, в полном одиночестве? Вдруг у него где-то жена, дети? Тогда он может не особенно интересоваться женщинами. Хотя как сказать! Очень многие, если не все, мужчины не слишком озабочены сохранением верности своим женам, в особенности когда те далеко. В таком случае почему Арсений даже не пытался начать с нею старую как мир игру? Инга не привлекала его как женщина? В таком случае это вдвойне обидно!