Себастьяна и остальных. Даже если Юна официально откажется помочь, я сделаю это в любом случае. Всё это несправедливо. Вы и так уже столько пережили.

– Спасибо, – говорю я.

Рэйчел оставляет меня отдыхать, а сама отправляется к Юне, чтобы передать ей всё, что узнала из моего рассказа.

Я лежу неподвижно, свернувшись калачиком на кровати, в плену своих неотвязных мыслей. Я подвела лучшего друга. Теперь у меня действительно никого нет. В конце концов я засыпаю сном без сновидений.

Когда наутро приходит Рэйчел, она сообщает, что Юна рада, что я вернулась, и поручила ей найти способ вызволить Себастьяна, его сестру, Иду и остановить Мэву. От счастья я снова готова расплакаться. В первую очередь мы направляемся в библиотеку. Рэйчел считает, что в старых манускриптах, которые мы ещё не прошерстили, должно быть больше сведений о контролёрах.

Однако когда мы поднимаемся на третий ярус библиотеки, я останавливаюсь:

– Рэйчел, можно, мы сначала зайдём сюда?

– Конечно. А зачем?

– Я просто хотела осмотреть стол Мэвы.

За последние несколько недель она набрала себе несколько документов и держала их на отдельном столе на этом ярусе. В её бумагах может оказаться что-то, что подскажет, как она собирается отыскать призывателя душ.

– Хорошая мысль, – соглашается Рэйчел.

Подойдя к алькову, где стоит стол Мэвы, мы с удивлением видим там Коннора, который роется в её бумагах.

Рэйчел кладёт руки на пояс:

– Вам что-нибудь нужно?

Коннор стремительно оборачивается, лицо у него виноватое:

– Ох, я… Нет, просто мне показалось, что я увидел здесь кое-что из моих бумаг, но я ошибся.

Я хмурюсь, потому что не верю ему. Я не испытываю ни малейших угрызений совести, когда заглядываю к нему в голову, в то время как он спешит удалиться.

«Я мог бы поклясться, что недавно видел её с моим журналом в руках, хотя она и отрицала это. Возможно, она спрятала его где-нибудь. Никакого уважения…»

Прежде я и представить бы не смогла, зачем бы Мэве понадобилось красть что-то у Коннора или что он бы заподозрил её в чём-то подобном. Но после того как я подслушала его разговор с Девинн и узнала о планах Мэвы насчёт призывателя душ, я уже не сомневаюсь, что его подозрения обоснованы.

– Ты хочешь взглянуть на её вещи? – спрашивает Рэйчел, возвращая меня к реальности – я отвлеклась, глядя вслед Коннору.

– Да, если можно.

Я начинаю просматривать книги, среди них есть несколько тех, которые на моей памяти Мэва изучала довольно тщательно. Я откладываю их в сторону, и Рэйчел просматривает, есть ли там что-либо о призывателе душ. Пока я шуршу страницами, из них что-то выскальзывает и падает на стул – карта. Я быстро разворачиваю её и раскладываю на столе. И застываю в изумлении.

Это моя карта. Вернее, карта Париллы, по которой Рэйчел определила, что деревня Рен сейчас затоплена. Она даже подправила её с помощью своей магии, добавив отметку в том месте, где прежде была деревня.

Тяжёлый водоворот эмоций захлёстывает меня. Мэва сохранила карту, решив, что она понадобится мне? Она сделала это, чтобы помочь, потому что действительно заботится обо мне? Или есть иная причина? Что-то, чего я пока не понимаю и что поможет ей отыскать призывателя душ? Я ужасно хочу, чтобы правдой оказался первый вариант, но понимаю, что второй более реалистичен.

– Странно, что она её сохранила, – говорит Рэйчел, из-за моего плеча глядя на карту.

– Да, я тоже так подумала, – киваю я.

– Пожалуй, стоит её приберечь – вдруг на карте окажется ещё что-то, чего мы пока не замечаем, – Рэйчел сворачивает лист и кладёт его ко мне в сумку. – И знаешь, тебе пока не стоит расставаться с обсидиановыми артефактами.

Я как раз собиралась вернуть их на место, пока мы в библиотеке.

– Если Мэва захочет похитить и тебя, они защитят тебя от её магии.

Я удивлённо смотрю на неё:

– Вы уверены, что так можно? Мне так стыдно, что мы их взяли, да ещё и стекло разбили – но тогда мы не видели иного пути.

– Вы сделали то, что считали наилучшим и правильным. И ты принесла артефакты обратно. Для Мэвы ты представляешь бо́льшую ценность, чем любой другой человек в Архивах. Если кому и нужна защита, то это тебе.

У меня сжимается сердце. Нет, по-настоящему в защите нуждается Себастьян.

– Я верну их, как только всё закончится.

Рэйчел сжимает мне плечо:

– Я знаю, что вернёшь, – она опускает руку. – Ну, кажется, отсюда мы выжали всё, что можно. Пойдём наверх, посмотрим более старые документы?

Я соглашаюсь. На столе Мэвы журнала нет. Должно быть, она забрала его с собой.

Когда мы поднимаемся по лестнице, я не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Я отмахиваюсь от этих мыслей, и вскоре мы оказываемся в самой древней части библиотеки. От пыли я чихаю, но внимательно просматриваю всё, что кладёт передо мной Рэйчел, изо всех сил стараясь сосредоточиться на задаче.

Сейчас нам известно только то, что, согласно хроникам, последний призыватель душ исчез много-много лет назад. С другой стороны, это хорошо. Все планы Мэвы пойдут прахом, если ей не удастся отыскать живого призывателя душ. День проходит в цепенящей дымке пыли и слов. Они словно соскальзывают со страниц и пляшут у меня перед глазами, так что в итоге я едва ли могу разобрать какой-нибудь смысл. А вот у Рэйчел эта работа никаких трудностей не вызывает. Она усердна, как всегда, а когда время подходит к ужину, она вдруг тихо вскрикивает, склонившись над чем-то, похожим на перепись населения.

– Симона, – говорит Рэйчел, лицо у неё сейчас серьёзное и напряжённое. – Подойди сюда.

Я сажусь на скамейку рядом с ней и заглядываю через плечо:

– Что это?

– Этот документ… Он плохо помечен. Сейчас его едва можно прочитать, – она указывает на верхнюю часть свитка. Там, где должно стоять название города, стоит клякса, словно чернила намокли и размазались. – Я… Мне кажется, это из твоей деревни. Рен.

От этих слов у меня мурашки бегут по телу:

– Вы уверены?

Она вздыхает:

– Вот, послушай. Возможно, это прольёт свет на ваши с Мэвой несчастья.

Комета благоволит нашему городку. У нас насчитывается около десятка одарённых детей, а также несколько взрослых. Но сегодня великая трагедия сократила наши ряды. На прошлой неделе к нам с эскортом приехала странная богатая леди. Мы почли за честь приветить её, а она осчастливила местных торговцев, щедро скупая у них товары. Но она оказалась не той, за кого мы её принимали: она украла у нас то, за