– Понимаю, – сказал Виктор, почувствовав, что на него снова наваливается тоска безнадежности. – Вы мастер спецэффектов.

– А кроме того, мой бухгалтер, – Бармухин ткнул пальцем в стоящего рядом Карасевича, – посоветовал мне не платить большую зарплату парковщикам. Так что по большей части они сами крутятся. Зарабатывают как могут. Когда кому-нибудь нужно на парковку заехать, за бабки ему это разрешают.

– То есть парковщики приторговывают фирменными наклейками, – вздохнул Виктор.

– Понимаю ваше огорчение, – глаза Бармухина смеялись, – но помочь ничем не могу. Каждый ведет свой бизнес как может.

– А вы не боитесь, что я это все кому-нибудь расскажу? – спросил Виктор, посмотрев в глаза Гарольду, в глубине которых читалась одна-единственная мысль.

– Вам никто не поверит, – пожал плечами Бармухин. – Да и кому вы расскажете? Я вас умоляю.

– Вообще-то я пошутил. Конечно, я никому не расскажу. Простите за вторжение и разрешите откланяться.

Виктор сделал шаг к двери.

– Будку для Гарольда спроектировать не хотите? – поинтересовался хозяин твари, которая, стоило только гостю пошевелиться, резво вскочила на лапы.

– Полагаю, ему лучше спать на диване. Будка займет половину вашей парковки, и сторож останется без заработка.

– Ладно, Потапов, проваливайте, – все так же весело сказал Бармухин. – Но чтобы больше духу вашего здесь не было. Гарольд вас запомнил. Правда, песик?

Песик поднял башню и посмотрел на хозяина вопросительно.

– Стоять! – велел тот и отступил в сторону, давая возможность Виктору пройти к двери.

И тот уже сделал первый шаг в нужном направлении, но тут взгляд его скользнул по фотографиям, висящим на стене. Женщина, изображенная на одной из них, была ему до боли знакома. Виктор замер. Его сердце пропустило один удар, а потом забилось с неожиданной силой. Эти льющиеся светлые пряди, этот соблазнительный рот, мечтательные глаза, высокие скулы...

– Эй, вы идете? – с подозрением спросил Бармухин, осаживая дернувшегося пса. – Ах вон оно что! Эта девушка поразила ваше воображение?

– Да, пожалуй, – ответил Виктор внезапно севшим голосом. – Она... ваша подруга?

На самом деле портрет Регины висел среди снимков других людей и ничем особо не выделялся. Так что вряд ли можно было заподозрить, что хозяин галереи ее как-то особо выделяет среди других.

– Почему это – моя? – рассмеялся Бармухин. – Может, Карасевича. Кабинет-то его! Ладно-ладно, шучу. У меня ремонт идет, мы мою галерею портретов сюда перевесили. Тут все мои кумиры.

– И она тоже – кумир?

– Я ее поклонник, – ответил Бармухин, ласково поглядев на снимок. – У этой девушки невероятный голос. Она потрясающе поет.

– Выступает у вас? – спросил Виктор.

Он тянул время. Ему хотелось задать сразу тысячу вопросов, но как только он открыл рот, все они рассыпались и ускакали прочь, словно оброненные шары.

– Я хотел заманить ее к себе в галерею, но... Увы, увы! Она отказалась.

– Но вы с ней встречались и общались накоротке? – спросил Виктор, лихорадочно прокручивая в голове свой последний разговор с Региной. Он тогда упомянул галерею Бармухина, а она даже полсловечка не сказала о том, что знакома с ним лично.

Бармухин рассмеялся. Судя по всему, реакция незваного гостя здорово его позабавила.

– Да, встречался лично, вообразите себе! Живьем она еще красивее, чем на снимке.

– А почему же она отказалась выступать на ваших знаменитых вечеринках? – продолжал допытываться Виктор.

При этом он не отрывал взгляда от снимка Регины, словно дожидался ответа на этот вопрос от нее самой.

– Не знаю, – пожал плечами Бармухин. – Какая-то странная привязанность к конкретному месту. Она поет в довольно среднем ресторане, куда ходят одни клерки. Там неподалеку огромный офисный центр и множество разных фирм. В общем, деловой район. Я попал туда совершенно случайно. И как только услышал ее голос, понял, что нашел сокровище.

– Вы сделали ей предложение?

– Еще бы. Сразу же. Чем я только ее не соблазнял! И деньгами, и славой, и перспективами... Но нет! Я видел, что ей хочется и денег, и славы, однако что-то ее удерживает. Как будто петь именно в том ресторане – это ее долг. Так мне показалось. Как же он называется, я забыл...

Виктор собрался было подсказать ему, как называется ресторан, но вовремя прикусил язык. Ему не хотелось объявлять о том, что Регина – его невеста.

– Надо же... Очень красивая женщина, – пробормотал он, чтобы хоть как-то оправдать свой неожиданный интерес.

– Красивая и невероятно талантливая, – подтвердил Бармухин и неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу. – Вспомнил! «Валгалла» – вот как называется тот ресторан. Можете отправляться туда и наслаждаться пением этой дивы.

* * *

Очутившись на улице, Виктор остановился и закрыл глаза, радуясь холодному ветру. У него так горело лицо, словно его только что отхлестали по щекам. Он ничего не понимал. Чувство разочарования оттого, что след Олега снова потерян, боролось в нем с чувством недоумения. Почему Регина не сказала ему, что знакома с Бармухиным? Наверное, не хотела лишний раз вызвать его, Виктора, ревность. Ведь он ревновал ее по поводу и без повода, это правда.

Заметив, что охранник нетерпеливо поглядывает в его сторону, Виктор сбежал по ступенькам крыльца, пересек стоянку и вышел на улицу. Погода испортилась, по небу стайкой неслись длинные тучи, похожие на темных рыбин. Тот факт, что Регина скрыла от него знакомство с Бармухиным, ужасно расстроил Виктора. Впрочем, возможно, это просто маленькая невинная ложь, за которой ничего не стоит.

Виктор вздохнул. Женщины часто лгали ему. Возможно, виной всему – его взрывной характер. Ведь когда он ловил их на лжи, все они нетерпеливо говорили примерно одно и то же: «Лучше уж вообще промолчать, чем потом два часа с тобой объясняться!»

И все же он был задет. Регина – не такая, как все. И у них особые отношения. Поэтому открытие, что она может легко обманывать, глядя ему прямо в глаза и разговаривая обычным тоном, неприятно поразило Виктора. Он ничего не заметил, то есть абсолютно. Ее не выдал голос, у нее не дрогнули ресницы... Она вела себя как обычно. Впрочем, она ведь актриса! Ну, или почти что актриса.

«А что, если Регина постоянно мне лжет? – неожиданно подумал Виктор. – Не только в мелочах – во всем? Что я, в сущности, о ней знаю? Очень, очень мало. Только то, что она сама пожелала мне рассказать. Я до сих пор не знаком с ее родными. У меня даже нет никакой информации о ее брате Анатолии, который находится под следствием».

На его вопрос, за что арестовали ее брата, Регина ответила: «Он подделал документы и обокрал своего босса». И это все! Виктор тогда подумал, что ей больно об этом говорить, и не стал настаивать. Но с тех пор прошло уже много времени, а Регина больше о брате так ни разу и не упомянула. Ничего Виктор не знал и о ее детстве. Даже в моменты близости, когда сам он готов был перед ней наизнанку вывернуться, Регина оставалась закрытой, словно раковина. «Надо будет поговорить с ней начистоту. Признаться, что я видел ее фотографию в галерее. Что она на это скажет? Наверное, что-нибудь скажет... Но вот поверю ли я ей?»