10-я танко-гренадерская и 408-я пехотная дивизии, и контрнаступление ГА «Центр» продолжилось. Командир 9-го механизированного корпуса генерал-лейтенант И.П. Сухов принял решение развернуть все свои силы на широком фронте от Левенберга до Гольдберга и отразить контрудар противника на этом рубеже. Бригады корпуса в течение 19 и 20 февраля вели здесь тяжелые оборонительные бои.

В журнале боевых действий штаба оперативного руководства за 20 февраля 1945 г. есть такая запись: «В целом следует отметить, что за последние 14 дней в полосе группы армий «Центр» наши войска добились значительных успехов, хотя их состав сведен до минимума. Своим успехом операция обязана, среди прочего, гибкому командованию, которое быстро изменило направление удара танковых соединений и образовало ударные группировки»[52] . Действительно, Шёрнеру удалось остановить контрударами прорыв на запад как 4-й танковой армии Д.Д. Лелюшенко, так и 3-й гв. танковой армии П.C. Рыбалко.

В течение 20–21 февраля войска 3-й гв. танковой армии продолжали вести наступление в направлении Герлица. Особенно ожесточенными были уличные бои в Лаубане, где противник оборонял каждый дом, широко применяя против наступающих танков фаустпатроны. Обороняли Лаубан части 6-й народно-гренадерской и 17-й танковых дивизий, отступивших с Вислы и пополненных уже в составе группы армий «Центр». Соединения армии П.C. Рыбалко понесли большие потери. На 21 февраля в танковых бригадах насчитывалось по 15–20 танков. Весь 7-й гвардейский танковый корпус имел в строю всего 55 танков, а в 9-м механизированном корпусе осталось 48 танков.

Танк Т-34-85, подбитый на улице Лаубана. Март 1945 г. Этот танк с выщербленным бортом башни стал «героем» немецкой пропагандистской кинохроники. На машине просматривается номер «402» и надпись «имени Калин[ина]»

Кризис в наступлении 3-й гв. танковой армии вызвал неудовольствие у самого Верховного Главнокомандующего. И.C. Конев вспоминал: «В тот день, когда немецко-фашистские части начали выходить на тылы 3-й танковой армии, Сталин позвонил мне и выразил тревогу: «Что у вас там происходит в третьей танковой армии? Где она у вас там находится?» Я ответил, что армия Рыбалко ведет очень напряженные бои в районе Лаубана, но, считаю, ничего особенного с ней не произошло. Армия воюет в сложной обстановке, но это для танковых войск дело привычное. Звонок Сталина застал меня на командном пункте 52-й армии, недалеко от Лаубана. Я заверил Верховного Главнокомандующего, что, если обстановка усложнится, мы примем все необходимые меры на месте»[53] .

Чтобы сломить сопротивление противника в Лаубане, против него были развернуты 51-я и 53-я гв. танковые бригады 6-го гвардейского танкового корпуса, часть сил 9-го механизированного корпуса. Наступающие на Лаубан части были усилены 16-й самоходно-артиллерийской бригадой, 57-м гв. тяжелым танковым полком и несколькими артиллерийскими и минометными полками. Вскоре танкистов догнала пехота. 22 февраля в полосу наступления 6-го гв. танкового корпуса была выдвинута 254-я стрелковая дивизия 52-й армии.

24 февраля, когда еще шли бои за Лаубан, считается последним днем Верхне-Силезской операции 1-го Украинского фронта. Формально можно считать этот день моментом отказа советского командования от реализации первоначального плана операции. «Фестунги» в полосе фронта И.C. Конева стали одними из самых долгоживущих: Глогау капитулировал только 1 апреля, а Бреслау держался до самого конца – его гарнизон сложил оружие только 6 мая. Потери фронта в период с 8 по 24 февраля составили 99 386 человек (23 577 человек безвозвратные потери и 75 809 санитарные). В результате Нижне-Силезской операции войска 1-го Украинского фронта вышли вровень с позициями 1-го Белорусского фронта на одерских плацдармах. Это обеспечило войскам двух фронтов благоприятное положение для проведения наступления на Берлин.

Сражение за Лаубан после 24 февраля не затихло, а продолжало полыхать с новой силой. Против Лаубана были сосредоточены все соединения 7-го гв. танкового и 9-го механизированного корпусов, а также 214-я стрелковая дивизия, армейские и приданные артиллерийские части. Однако бои приобрели затяжной характер. Очередной драматичный поворот событий последовал, когда под Лаубан были переброшены дивизия «Сопровождение фюрера» и «Гренадеры фюрера» из Померании и 21-я танковая дивизия из района Кюстрина. На базе управления XXIV танкового корпуса была образована так называемая группа Неринга в составе LVII и XXXIX танковых корпусов. В первый вошли 408-я дивизия, 103-я танковая бригада, 8-я танковая дивизия и дивизия «Сопровождение фюрера». Во второй – боевая группа 6-й народно-гренадерской дивизии, боевая группа 17-й танковой дивизии, дивизия «Гренадеры фюрера» и части 21-й танковой дивизии. От обороны части противника под Лаубаном перешли к контрнаступлению. Такое внимание к району Лаубана было связано не только с желанием нанести поражение 3-й гв. танковой армии, но и с экономическими вопросами – в этом районе проходила железная дорога, связывавшая центральную Германию с Силезией. Эта железнодорожная ветка также имела существенное значение для снабжения войск группы армий «Центр». В случае потери Лаубана войска Шернера должны были бы довольствоваться мелкими железнодорожными ветками, подходившими из Чехии. Вследствие этих причин командованием немецкой 17-й армии было спланировано контрнаступление внушительных по меркам 1945 г. масштабов.

Немецкое контрнаступление началось в ночь на 2 марта. Оно было построено на традиционной идее удара по флангам по сходящимся направлениям, в обход Лаубана с севера и с юга. Северное крыло наступления образовывал XXXIX танковый корпус генерала Декера, а южное – LVII танковый корпус генерала Кирхнера. Они должны были соединиться на шоссе Герлиц – Бунцлау. В центре «канн» оборонялась 6-я народно-гренадерская дивизия. Северная ударная группировка противника в течение 4–5 марта потеснила бригады 6-го гв. танкового корпуса на участке Хеннерсдорф, Штайберсдорф, форсировала реку Квейс и вышла в район Логау (на берегу Квейса к северо-востоку от Лаубана). Южная ударная группировка (8-я танковая дивизия и дивизия «Сопровождение фюрера») пробилась через боевые порядки 9-го механизированного корпуса и вышла в район Наумбурга. До соединения двум немецким клешням оставалось всего несколько километров. Оценив сложившуюся обстановку, П.C. Рыбалко с разрешения командующего фронтом дал приказ на вывод подчиненных ему войск из Лаубана. С утра 6 марта войска армии совместно со стрелковыми соединениями 52-й армии заняли оборону на рубежах в 5–6 км севернее и восточнее Лаубана.

Обломки разрушенного взрывом боезапаса танка ИС-2 (или САУ СУ-122) на улицах Лаубана. Март 1945 г.

С 6 по 12 марта корпуса 3-й танковой армии отбивали атаки противника вместе с частями 52-й армии. 13–14 марта соединения армии были выведены во второй эшелон фронта в район южнее Бунцлау для пополнения личным составом и техникой. К этому времени армия имела в строю 255 танков и САУ.