— Да ничего. Забудь.

И опять стал смотреть в окно.

Но в этой части страны смотреть было особо и не на что. От Улверстона на юг, до самого Грейт-Урсвика, раскинулась почти совершенно плоская открытая равнина, на которой стояли фермы, отделённые от дороги живыми изгородями или невысокими стенами, сложенными из известняка, и по пастбищам бродили овцы, да ещё кое-где торчали купы ольхи или японской берёзы.

Дорога была недолгой. Манетт жила в Грейт-Урсвике, и её дом находился к школе Маргарет Фокс ближе, чем жилища прочих родственников Тима. И именно поэтому, уже не в первый раз подумала Манетт, было бы самым логичным оставлять Тима у неё на свободное от школы время; она говорила об этом и с Яном, и с Найэм сразу после того, как они отправили мальчика в это учебное заведение. Но Найэм и слышать ничего не хотела. Она твердила, что не нужно забывать о Грейси. Девочка не вынесет, если брат перестанет проводить с ней время после занятий. Манетт прекрасно понимала, что дело не только в Грейси и даже совсем не в ней. И решила, что будет видеться с мальчиком так часто, как только сможет.

Грейт-Урсвик был не слишком большой деревней — всего лишь одно из тех скоплений коттеджей, что выросли на пересечениях сельских дорог, в глубине страны, далеко от Бардси и залива Моркам. Здесь имелись пивная, почта, ресторан, две церкви и начальная школа, но индивидуальность этому местечку придавало нечто вроде очень большого пруда. И самым шикарным районом, как называли это Манетт и Фредди, были дома, стоявшие у берега этого самого пруда. Они располагались вдоль дороги, но большие сады за ними подходили прямо к воде. Между садами и прудом создавали небольшие барьеры заросли камышей, а там, где камышей не было, крошечные причалы давали возможность добраться до вёсельных лодок или просто посидеть и полюбоваться на уток и двух лебедей, круглый год живших в пруду.

Дом Манетт и Фредди как раз и был одним из таких домов. Манетт подъехала ко входу (гараж она полностью предоставила Фредди) и сказала Тиму:

— Идём, посмотришь. Мне нужна твоя помощь. Это за домом.

— А почему Фредди тебе не помогает? — резко спросил Тим.

Он даже не подумал расстегнуть ремень безопасности.

— Фредди? — Манетт рассмеялась. — Это невозможно. Ему придётся сто раз прочитать инструкцию, да и то неизвестно, что получится в результате. Я думаю, мы с тобой отлично справимся вдвоём. Я буду читать вслух, а ты — строить. А потом приготовим бургеры и жареную картошку.

— Строить? Что? Я ничего не умею строить.

— Это ты сможешь. Погоди, сейчас увидишь. Это за домом. Идём же!

Она направилась к углу дома, не оглядываясь и не зная, пойдёт ли за ней Тим.

Её замыслом была палатка. Конечно, Манетт прекрасно могла и сама её установить, даже без посторонней помощи. Но дело было не в этом. Суть заключалась в том, чтобы заняться чем-то вместе с Тимом, заставить его разговаривать — или, по крайней мере, дать ему возможность более или менее расслабиться и позволить ей хотя бы чуть-чуть облегчить его страдания.

Манетт распаковала палатку и разложила все детали на лужайке. Палатка была здоровенной, более подходящей для семьи человек из четырёх, но сейчас был не тот сезон, когда покупают палатки, и Манетт пришлось удовольствоваться тем, что нашлось в магазине. Она как раз разбиралась в разнообразных колышках и верёвках, когда Тим наконец вышел из-за угла дома.

— А, вот и ты… — сказала Манетт. — Отлично. Хочешь перекусить, пока не взялись за дело?

Он покачал головой. Посмотрел на расстеленную на траве палатку, на Манетт, на воду и спросил:

— А зачем ты собираешься ставить её прямо здесь?

— Да просто для тренировки, — пояснила Манетт. — Когда мы будем знать, как всё это делается, мы сможем взять её в поход.

— Зачем это?

— Чтобы устраивать привалы, глупый. Для чего ещё может понадобиться палатка? Твоя мама говорила, что ты ходишь в школе в пешие прогулки, я тоже это люблю, так что мы можем отправиться в поход вместе, только нужно подготовиться.

— Никуда ты не ходишь.

— Много ты знаешь. Я вообще очень люблю физические нагрузки. Кроме того, Фредди не нравится, когда я бегаю вдоль дорог. Он думает, меня может сбить машина. Давай, начинай… Чего ты ждёшь? Уверен, что не хочешь перекусить? Немножко заварного крема? Или пирожок с апельсинами? Банан? Бутерброд?

— Я же сказал, не хочу! — В голосе Тима звучала ярость. — Послушай, я ведь уже тебе говорил. Мне нужно кое с кем встретиться.

— Где?

— Это очень важно. Я обещал, что буду там.

— Где?

— В Уиндермире.

— В Уиндермире?! С кем, чёрт побери, ты можешь там встречаться? А твоя мама знает, что ты собрался с кем-то повидаться аж в Уиндермире? — Манетт сидела на корточках среди деталей палатки, но теперь она поднялась на ноги. — Послушай, Тим! Что вообще происходит? Ты во что-то впутался?

— О чём это ты?

— Ты прекрасно понимаешь. Алкоголь, наркотики, ещё какая-нибудь гадость, которая…

— Нет! Слушай, я должен туда попасть! Я должен!

Манетт слышала отчаяние в голосе Тима, но не понимала, что ей с этим делать и в чём тут причина. Что бы ей ни приходило в голову, всё было плохо. Но в то же время в пылающем взгляде Тима она видела некое страдание, мольбу о помощи… И она сказала:

— Я не могу отвезти тебя туда, не поговорив с твоей мамой. — Манетт направилась к дому, говоря на ходу: — Я ей позвоню, чтобы убедиться…

— Нет! Ты не можешь.

— Почему нет? Тим, в чём всё-таки дело?

— Ей на всё наплевать. Она ничего не знает. Это неважно. Если ты ей позвонишь… Ох, чёрт, чёрт, чёрт!

Он ринулся прямо через расстеленную палатку к маленькому деревянному причалу, выдававшемуся в воду. К нему была привязана маленькая вёсельная лодка, но Тима она не заинтересовала. Он тяжело опустился прямо на причал и уронил голову на руки.

Манетт показалось, что он плачет, и её сердце сжалось от боли. Она пересекла лужайку и подошла к мальчику. Села рядом с ним на причал, но не решилась коснуться Тима. Просто сказала:

— Слушай, приятель, я понимаю, у тебя сейчас трудное время. Хуже не бывает. Но это пройдёт. Вот увидишь. Всё обязательно пройдёт, потому что…

— Да ты ничего не понимаешь! — Он резко развернулся и толкнул её. Манетт упала на бок. — Ничего ты не понимаешь, дерьмо!

Он с силой ударил её ногой в спину, по почкам. Манетт пыталась произнести его имя, но оно не успело слететь с её губ, когда Тим снова ударил её.

Линли добрался до Айрелет-холла днём. Выбирая между самолётом, поездом и машиной, он отдал предпочтение машине, несмотря на дальность поездки. Из Лондона Томас выехал задолго до рассвета, дважды останавливался по дороге и надолго задумывался.